And all that was between

5. Больше никакой окклюменции!

- Расскажи мне об окклюменции, Северус. - Дамблдор стоял, сложив руки на груди, и смотрел в окно, словно стремясь увидеть в черноте ночи что-то, ранее не замеченное. 
- Неужели в этой области осталось еще то, неизвестное тебе? - язвительно поинтересовался Снейп. 
- Ты понимаешь, о чем я, Северус. - директор, все еще стоя к нему спиной, закрыл глаза. - Почему ты прекратил заниматься с Гарри окклюменцией? 
- БОЛЬШЕ НИКАКОЙ ОККЛЮМЕНЦИИ! - бездонные глаза Снейпа сверкнули гневом. - С меня хватит этого мальчишки, что бы там ни... 
- Я же объяснял тебе, - в голосе директора чувствовался упрек, - объяснял, насколько это важно для Гарри... 
- Так учи его сам! - прошипел Снейп. - Если это так важно для него, занимайся с ним сам! Я не обязан терпеть наглые выходки мальчишки, который решил, что ему все можно, который ... 
- "Все, что угодно", Северус. - Дамблдор повернулся лицом к зельевару, и спокойно посмотрел ему в глаза. 
Снейп запнулся на середине предложения так, будто ему не хватало воздуха. 
- Твои слова, не мои, - будто и не обратив на это внимания, продолжал директор. - Я не руководствуюсь ничем, кроме твоих собственных слов. 
Снейп вскочил. Его землистое лицо перекосилось от ярости, губы дрожали, словно в лихорадке. Казалось, ему стоило невероятных усилий не вцепиться директору в горло. 
- Ты что же, считаешь, что это дает тебе право использовать меня, как тебе только заблагорассудится? Что мое терпение не имеет границ? В конце концов, я не заключал с тобой соглашений, ни в чем тебе не подписывался! 
- У меня есть твое слово, Северус. - устало сказал Дамблдор. - Для меня это значит гораздо больше, чем любые соглашения... или может, я ошибаюсь? 
Снейп упорно молчал, избегая взгляда старческих глаз. Его длинные пальцы нервно мяли рукав собственной мантии. 
- Римус рассказал мне, что произошло, - сказал директор. - Он... 
- Римус! - яростно прервал его Северус. - Прекрасно! Кто бы сомневался, что мальчишка разболтает все нашему оборотню! С кем же еще можно обсудить подвиги его милого папеньки!
- По правде говоря, Гарри был поражен и подавлен увиденным. Его это очень расстроило. 
Снейп недоверчиво фыркнул. 
- Конечно, расстроило ... Драгоценный Мальчик, которому все дозволено, сунул свой нос, куда не следует, был пойман с поличным и получил за это нагоняй. Любой расстроился бы на его месте. 
Дамблдор тяжело вздохнул, потер пальцами виски. 
- Северус, ну почему ты так слеп по отношению к парню? - На мгновение его голос еле дрогнул. - Ты упорно видишь только то, что хочешь видеть... Я искренне надеялся, что за эти пять лет твоя ненависть утихнет, что ты наконец перестанешь видеть в Гарри Джеймса, но вижу, все только усложняется. Я не знаю подробностей, но не думаю, что в Омуте памяти было что-то настолько страшное, что Гарри заслужил такую ярость от тебя. 
Взгляд темных глаз резко скользнул в сторону. 
- Мои воспоминания - это мои воспоминания. И я думаю, что имею полное право не впускать в них никого, даже маленького нахала, который ... 
- И тем не менее, ты предоставил ему такой соблазнительный шанс. Честно говоря, я поражен твоей небрежностью. Оставить Гарри наедине с Омутом памяти - это... 
- ЧТО?!! - Северус, казалось, не верил своим ушам. - Ты хочешь переложить вину на меня?! 
- Ни в коем случае, - возразил Дамблдор. - Но Гарри - еще подросток, а ты – взрослый, опытный мужчина. Думаю, не стоит уточнять, на чьей стороне здесь должно быть моральное превосходство... и кто должен предвидеть последствия своих действий. 
- Ну конечно. - Снейп заговорил спокойнее, но каждое его слово сочилось ядом. - Пусть другие думают вместо нашего Избранного, пусть другие принимают решения, переживают, берут на себя ответственность ... предусматривают последствия. А мальчишка наперекор этому всему будет бродить, где не следует, лезть, куда не просят, рисковать своей головой – и подставлять чужие, а потом еще и обвинять всех, кроме собственной персоны, если вдруг последствия окажутся фатальнее, чем ему хотелось бы ... 
- Хватит, Северус. - Голос Дамблдора раздался мягко, но тон был таким, что не терпит никаких возражений. 
«Не могу. Не могу больше слушать, как отец пылает такой ненавистью к родному ребенку, не имея сил простить то, чего на самом деле нет. Знать - и молчать, держать их так близко - и на такой страшной дистанции ... ужасно».
- Ты прав, - холодно отозвался Снейп. - Этот разговор не имеет никакого смысла. Просто запомни: больше никаких занятий окклюменцией с Поттером не будет. Я умываю руки, и ты меня не убедишь. 
- Я не буду убеждать тебя, - вздохнул Дамблдор. - Хотя мне очень жаль, что так произошло, но я понимаю тебя, Северус, поэтому не буду настаивать. 
- Спокойной ночи, директор. 
«Понимаешь меня - конечно, ты не знаешь, что ЕЩЕ, кроме того, что растрепал Люпин, хранилось в этом проклятом Омуте…» 
Воспоминание о яблочном запахе волос Лили, о тепле ее тела, ее неистовом сердцебиении внезапно окутало его с новой силой, даже кровь застучала в висках. Невероятным усилием загнав его обратно, в темные дебри памяти, Северус отправился вниз, в свой кабинет, радуясь, что не может в этот момент встретить в коридоре неугомонного Поттера - ученики разъехались на лето по домам. 
- Спокойной ночи, Северус. - тихо сказал Дамблдор вслед Снейпу. 
Сев за стол, директор снял свои очки со стеклами-полумесяцами, без которых его не мог представить себе ни один ученик, и протер глаза. 
«Ошибаешься. Я действительно прекрасно тебя понимаю. Нетрудно догадаться, какое воспоминание ты считаешь самым опасным для глаз Гарри... и ты прав. Еще немного - и произошла бы непоправимая катастрофа». 
Но больше такого не повторится. Далее - как бы ни было больно - держать их как можно дальше друг от друга. 
Больше никакой окклюменции.