And all that was between

20. Истинный Гриффиндорец

Морозную тишину Динова Леса не нарушало ничто - только время от времени потрескивали замерзшие деревья, или падал с ветки налипший снег. Не было даже ветра - как будто он испугался жуткого холода, царившего вокруг. Небо заволокло тучами, сквозь которые не видно было ни луны, ни звезд, поэтому в лесу было темно, хоть глаз выколи. Тишина, темнота и холод вместе создавали какой-то жуткий вакуум, у которого, казалось, не было ни начала, ни конца. 
Вдруг что-то громко щелкнуло - и между деревьев появилась невысокая фигура человека, закутанного в дорожный плащ с капюшоном, крепко прижимавшего к груди что-то скрытое под плащом. Очертаниями это «что-то» напоминало большой крест. 
Северус Снейп немного постоял на месте, ожидая, пока глаза не привыкнут к темноте. Из-за риска разоблачить себя он не мог зажечь палочку - ведь он не знал, где именно находится тот, кого он искал: в десяти метрах или на противоположном конце леса. Защитив себя маскирующим заклятием, он двинулся вперед. Руки, затянутые в перчатки, дрожали, но не от холода - его Снейп не испытывал. Сердце билось так безумно, что чуть ли не вырывалось из груди. 
«Где же он? Хоть бы не было поздно, хоть бы он был еще здесь ...» 
Сегодня впервые, с ночи смерти Дамблдора, Северус должен был увидеть своего сына, которого он даже мысленно так и не научился называть по имени. Чтобы избежать этого испытания, он готов был оказаться за тысячу миль отсюда, однако в глубине его души теплилось болезненное желание хотя бы еще раз на него посмотреть. Так пальцы тянутся сдирать с царапины засохшую корку, хотя разум прекрасно знает, что это не дает ей зажить. Но в такой кромешной темноте разум был бессилен. С его помощью невозможно было отыскать в огромном ночном лесу трех подростков, которые скрывались в старенькой палатке. Оставалось полагаться на сердце. 
И сердце не подвело. Действительно ли это был голос крови, которому теперь ничто не препятствовало, или дело просто в том, что измотанные и замерзшие подростки совершили непростительную глупость, забыв позаботиться о серьезной магической защите - но не прошло и часа блужданий по лесу, как среди деревьев появились очертания чего-то похожего на палатку. 
Сейчас Снейп дорого заплатил бы за возможность подсветить себе - но нельзя. Поэтому, напрягая зрение еще сильнее, он начал всматриваться, и через минуту убедился, что перед ним действительно была палатка. А на ее пороге, прислонившись спиной к стенке и укрывшись под ворохом одежды, сидел Гарри Поттер. Снейп не мог видеть его лица, однако был готов поклясться, что перед ним именно он. Слишком много времени он провел рядом с Мальчиком, Который Выжил - присматривал, наблюдал, оберегал - чтобы безошибочно опознать его при любых обстоятельствах. 
«Или это инстинкт? Бред! Не существует никакого инстинкта - иначе разве он не смог бы преодолеть ненависть, сорвать пелену с отцовских глаз? Знание, только знание имеет силу...»
Стоя на месте, Северус чувствовал себя так, будто летит в пропасть. Мысли, переживания, чувства - все слилось в один бессмысленный, болезненный, пронзительный крик, не умолкавший в его душе. Перед его глазами, съежившись от холода, сидел тот, кто при других обстоятельствах мог бы стать самой большой радостью его жизни; но сейчас все, на что имел право Снейп - молчать, ничем не обнаруживая своего присутствия и сходить с ума от горького чувства обреченности.
Вдруг Гарри надсадно закашлялся. Снейп вздрогнул, вырываясь из оцепенения. 
«Теперь, Северус, меч ...» - вспомнились слова Дамблдора. – «Не забывай, что его можно получить только при большой необходимости и наличии истинного мужества ...»
Что касается необходимости, здесь все было на месте. Вряд ли кто вообще когда-либо испытывал в мече Гриффиндора ТАКУЮ потребность, как сейчас - Гарри. А вот что касается мужества ... зимний лес не производил впечатления места, начиненного условиями для проявления героизма. 
Перед глазами Снейпа четко возникло замерзшее озеро, которое встретилось ему дорогой. Лезть в ледяную воду посреди зимы, темной ночью в незнакомом месте - вряд ли в нынешних обстоятельствах можно было бы придумать что-нибудь более подходящее для проявления истинной гриффиндорской храбрости. 
Северус резко обернулся и двинулся к озеру. 
Гарри нервно дернулся - ему показалось, что он услышал шелест плаща - совсем как семь лет назад, при первой встрече с Волдемортом. Но поскольку звук больше не повторился, парень сделал вывод, что шелест - плод его разбушевавшегося воображения, и снова задремал, прислонившись к стенке палатки. 
«Диффиндо», - подумал Снейп, нацелив палочку на гладкую поверхность льда. На ней образовалась трещина, сквозь которую было видно воду, казавшуюся черной, будто смола. 
Снейп достал из-под плаща меч, развернул ткань, в которую тот был завернут. Его взгляд ненадолго задержался на блестящем лезвии, на украшенной рубинами рукояти. 
«Вингардиум Левиоза» - меч, управляемый движениями палочки, медленно приблизился к трещине и опустился на дно озера. От холода вода немедленно начала покрываться новой коркой льда. 
Убедившись, что все сделано как нужно, Северус отступил к дубу, который рос неподалеку. Он прижался спиной к стволу, словно пытаясь набраться у могущественного дерева сил, необходимых для дальнейшего выполнения своей миссии. 
Снейп почти никогда не пользовался этим заклятием, но оно удавалось ему очень легко. Его жизнь была бедна на счастливые воспоминания - тем легче было вызвать то единственное, которое, несмотря на горький привкус, воскрешало в памяти такое пылающее счастье, что с его помощью, казалось, можно было зажечь весь окружающий лес. 
- Экспекто патронум. - прошептали тонкие губы Северуса Снейпа. 
С кончика его палочки сорвалась струя ослепительного света, мгновенно принявшего форму тонконогой серебряной лани. Она подняла головку и выразительно посмотрела на него своими большими глазами. 
«Приведи его сюда. Нашего сына, Лили. Помоги ему».
Лань развернулась и уверенно двинулась в направлении палатки, возле которого в это время, натянув на себя все свои свитера, боролся со сном Гарри. Снейп следил за тем, как ее свет постепенно исчезает между деревьев, сжав кулаки так, что пальцы сводило в болезненной судороге. Увидит ли Гарри его посланницу? Доверится ли чужому, незнакомому патронусу - ведь это может показаться ловушкой «Нежелательному №1»? Почувствует ли он безопасность и тепло от серебряной лани - ведь Северус пытался вложить в нее все хорошее, что еще осталось в его душе? 
«Пойди за ней, прошу, только пойди за ней... поверь ей ...»
Среди деревьев снова появилось сияние. Лань возвращалась, и она была не одна - за ней, держа наготове палочку и оглядываясь по сторонам, шел Гарри Поттер. 
Затаив дыхание, Снейп, не отрываясь следил за ним - так же, как много лет назад он наблюдал за его матерью: вбирая глазами каждую черточку лица, но не смея быть замеченным. Он много месяцев не видел парня - и теперь, в ярком свете патронуса, он мог наконец беспрепятственно взглянуть на Гарри глазами отца. Смотрел - и все внутри будто истекало кровью. За время своих скитаний Гарри ужасно похудел и осунулся. Над бледными впалыми щеками резко обозначились скулы, отросшие черные волосы теперь касались плеч, лицо приобрело измученное и какое-то озлобленное выражение. Сейчас он так мало походил на сытого, ухоженного и самоуверенного Джеймса, и так напоминал Северусу его самого в семнадцать лет, что он, казалось, только сейчас в полной мере осознал страшное бремя своего неожиданного отцовства. 
Пытаясь удержать себя под контролем, Снейп впился зубами в собственную руку, страстно стремясь оказаться сейчас в своем кабинете в Хогвартсе - там, под защитой неизвестного никому из учителей пароля, можно было дать волю чувствам, можно было бросить в лицо портрету Дамблдора то, что кипело внутри. 
Но это все - потом. Сейчас можно было только наблюдать, как твоя плоть и кровь, дрожа от мороза, раздевается, готовясь нырять в ледяную воду за древним мечом, с помощью которого он, наверное, спасет мир, отдав взамен свою жизнь. 
Мальчик, Который Выжил, был сыном Джеймса Поттера. 
Мальчик, Который Должен Умереть, вдруг стал сыном Северуса Снейпа. 
Почему?! 
Между тем Гарри разделся до трусов и прыгнул в воду – глядящему на это Снейпу показалось, что холод пронзил каждую клетку его собственного тела, замораживая кровь в жилах. Поколебавшись еще несколько секунд, парень решительно нырнул и исчез подо льдом. С этого момента время для Северуса начал течь медленно, будто смола. Казалось, что уже прошло много - чего? секунд, минут, часов? 
«Глубина ... я не знаю, какая там глубина! Вдруг он не сможет выплыть? .. Почему, почему я не разведал обстановку подробнее?!» 
Вдруг поверхность воды пошла кругами, зашевелилась так, будто на дне озера шла какая ожесточенная борьба. Гарри все не появлялся - и тревога, охватившая Снейпа, превратилась в панику. 
«Что там происходит?!» 
Он окончательно потерял ощущение времени - и это было невыносимо. Гарри исчез в ледяной воде целую вечность назад, а он стоял, оцепенев, и праздно наблюдал за тем, как происходит непоправимо, как ... 
«Мой ребенок умирает!»
Забыв о предупреждении и наставлениях Дамблдора, о мерах безопасности, обо всем на свете, Северус рванулся к озеру. Но вдруг откуда-то из глубины леса выбежала долговязая фигура, закутанная в зимнюю одежду, и, не раздеваясь, плюхнулась в озеро. Мгновение - и на засыпанном снегом берегу, тяжело дыша, лежали двое ребят: мокрые, замерзшие, испуганные, однако живые. 
- Ты что, обалдел?! - воскликнул, поднимаясь на ноги, тот из них, который был одет, удивительно знакомым голосом. 
Никогда в жизни Снейп еще не был так благодарен судьбе за то, что на свете существует этот рыжий недотепа Рональд Уизли. 
«Он чуть не погиб у меня на глазах». 
Снейп, едва дыша, прислонился к дереву, чтобы не упасть: ноги отказывались его держать. Еще никогда в жизни он не испытывал такого ужаса, более того - не считал себя способным на такие чувства. Он согласился бы ощутить на себе заклинание «Круциатус» - только бы больше никогда не переживать той муки, которой для него обернулись те минуты, когда Гарри находился подо льдом. 
«Но тебе же ПРИДЕТСЯ пережить это в полной мере, - пронзила мозг безжалостная мысль. - Парень должен умереть, и ты знаешь, что изменить это невозможно».
Ответ пришел сам собой, словно только и ждала этого момента. 
«Я не переживу его. Родители не должны переживать детей - и никто, НИКТО не вправе заставить меня пойти еще и на это. Я не буду видеть его смерти, не буду знать о ней, потому что это произойдет, когда меня самого уже не будет». 
В ту страшную ночь, когда погибла Лили, Дамблдор не отвел от его груди руку с карающим мечом - он просто задержал ее на долгих шестнадцать лет. Осознание этой простой мысли принесло странное облегчение и спокойствие, от ее простоты почти захотелось смеяться. Ведь он, Северус Снейп, живет только для того чтобы передать сыну знание, время для которого еще не пришло. Как только это произойдет - его жизнь уже никому и ни для чего не потребуется. Далее - что угодно. Бросить правду в глаза Темному Лорду, героически прикрыть кого-то своим телом или просто встрянуть в схватку с «коллегами»-Пожирателями – возможностей много, финал - один. Долгожданный. Желанный. 
Снейп дезаппарировал за мгновение до того, как двое замерзших мальчишек обратили внимание на пару деревьев, так причудливо выросших рядом - будто нарочно, чтобы послужить кому-то тайником. 
- Откуда ты так поздно, Северус? 
Поднимаясь по лестнице в свой кабинет, он столкнулся с Алектой Кэрроу. Неприятно улыбаясь, она не отводила глаз от снежинок, которые еще блестели на его плечах. 
- Вижу, там, где ты прогуливался перед сном, погода еще паскуднее, чем здесь. 
- Директор не обязан отчитываться перед своими подчиненными, Алекта. - невозмутимо сказал он, окинув Пожирательницу привычным мертвенным взглядом черных глаз. 
Она презрительно фыркнула. 
- «Директор», «подчиненные»... Зачем ломать эту комедию? Друзья должны держаться бок о бок, особенно в такое важное для нас время. И доверять друг другу во имя нашего общего дела. 
- Порядок необходимо поддерживать всегда и везде. Особенно в такое важное для нас время, - сжал губы Снейп. - А что касается доверия, то я предпочитаю не доверять никому. Кроме Темного Лорда, конечно. Спокойной ночи, Алекта. Советую тебе ложиться спать - у тебя завтра, если я не ошибаюсь, напряженный график? 
- Да, конечно. Спокойной ночи, господин директор, - язвительно поморщилась Кэрроу, и двинулась дальше, исчезая во тьме школьного коридора. 
Зайдя в директорский кабинет, Снейп сбросил дорожный плащ прямо на пол, опустился в кресло за столом и обессилено уронил голову на руки. 
- Северус! - воскликнул портрет Дамблдора. - Наконец ты вернулся! Как все прошло? Или ... 
- Не волнуйся. - глухо отозвался Северус, не поднимая головы. - Я все сделал как надо. А сейчас просто оставь меня в покое. 
Портрет Финеаса Найджеллуса посмотрел на него долгим, печальным, совсем не свойственным ему взглядом, и тихо исчез из картины.