And all that was between

16. Лучший крестный в мире

Жаркий летний день медленно подходил к концу, сменяясь приятной вечерней прохладой. Уставшие жители Годриковой Долины не спеша возвращались в свои дома, дорогой лениво обмениваясь приветствиями. 
Лили Поттер сидела в саду, в тени деревьев, держа на руках своего новорожденного сына. Ее муж Джеймс чаевничал в кухне со своим лучшим другом Сириусом Блэком, который часто посещал их на своем странном летучем мотоцикле, каждый раз выбирая как можно более опасный маршрут – то ли для того, чтобы иметь возможность развлечь Поттеров пересказом своих приключений, то ли просто из-за почти маниакальной любви к риску. Через открытое окно было слышно, как мужчины хохочут - очевидно, кроме последних новостей из Ордена Феникса, Сириус привез с собой несколько свежих острот на тему Известно-Кого и его приспешников. 
Вглядываясь в лицо спящего младенца, она все больше убеждалась в том, что невероятное сходство детей и родителей, заметная с самого дня рождения - это выдумка, созданная ослепленными счастьем родными и близкими. Потому что личико мальчика не было ничуть ни на кого похожим. Оно было просто смешной младенческой мордашкой, сквозь пухлость которой еще не проступили черты будущей внешности. Глаза, как и у всех новорожденных детей, были голубыми, и догадаться, какого цвета они станут позже, было невозможно. Жидкие волосики на голове маленького Гарри были черными, но Лили знала, что и этому признаку доверять нельзя: сама она тоже родилась темноволосой. К тому же, у Джеймса Поттера и Северуса Снейпа волосы были одинакового цвета... 
Лили тихо вздохнула. Лучшие друзья их семьи, как и подобает друзьям, с первого взгляда на малыша начали подчеркивать его яркое сходство с родителями. Римус Люпин, который был наиболее близок Лили, упорно убеждал окружающих, что Гарри - вылитая мать, тогда как Сириус с не меньшим упорством утверждал, что мальчик - маленькая копия Джеймса, в чем его горячо поддерживал Питер Петтигрю. Но Лили знала, что Сириус, сознательно или нет, просто видит то, что хочет видеть. Пары волос, взятых на подушке их с Джеймсом супружеской постели, и несложного теста, исподтишка проведенного в домашних условиях, хватило, чтобы подтвердить то, в чем Лили и так была уверена: Джеймс Поттер не имеет никакого отношения к появлению на свет ее сына. 
- Лили! - задумавшись, она и не заметила, как в сад вышли Джеймс и Сириус. - Милая, ты здесь? 
- Тише! - подняв глаза на мужа, Лили приложила палец к губам. - Разбудишь Гарри.
- Ой, да, извини... 
Джеймс подошел к жене и сел возле нее, обняв ее за плечи. Сириус разлегся рядом, прямо на траве, с улыбкой рассматривая идиллическую картинку счастливого семейства Поттеров. Несколько минут они просто молчали - Лили качала сына, Джеймс, не отрываясь, смотрел на спящего малыша, и его лицо светилось гордостью. Неожиданно, словно вспомнив нечто важное, он хлопнул себя по лбу. 
- Собственно, что я хотел сказать! Сириус намекнул мне, что был бы счастлив стать крестным отцом нашего Гарри... - тут Сириус вскочил и комично поклонился, почти подметя газон своей роскошной шевелюрой. - И я думаю, что это было бы просто замечательно... если ты, дорогая, конечно, не против. 
- Торжественно клянусь, что буду лучшим в мире крестным отцом! - театрально произнес Сириус, ударив себя в грудь. 
Тепло летнего вечера вдруг обернулось ледяным ветром, скользнувшим по плечам Лили. На маленькое мгновение она замерла, склонившись над малышом, почувствовав, как к горлу неприятно подкатывает горький привкус обмана. Это не стало для нее неожиданностью. С того момента, как Джеймс узнал, что скоро станет отцом 
«... как он подумал что скоро станет отцом ...» 
было понятно, кто станет крестным будущего ребенка. Ведь кто, как не Сириус Блэк - ближайший друг Джеймса Поттера, мог быть удостоен такой чести - стать крестным отцом его первенца? Однако Лили не могла так просто отбросить мысль о том, какой причудливый узел закручивает судьба, духовно соединяя таким образом двух смертельных врагов, и каким ударом для Сириуса стало бы известие о том, что ребенок, с которым он связал себя навсегда - плод измены его товарищу, ради которого он готов умереть; плоть от плоти Северуса Снейпа, которого он рад был бы уничтожить своими руками. 
«Но он не сможет об этом узнать ... никак не сможет. Дамблдор дал четкие гарантии – и касательно зелья, и касательно сохранения тайны». 
Лили радостно улыбнулась и посмотрела на Джеймса с Сириусом, которые, казалось, сияли от счастья. 
- Это прекрасная идея, дорогой! Сириус, это очень мило и трогательно с твоей стороны. Лучшего крестного отца для нашего сына не найти! 
- Мадам, я клянусь, что не разочарую вас! - Сириус осторожно взял малыша из ее рук. - Слышишь, Гарри? С таким крестным ты просто обязан стать лучшим парнем в мире! 
На руках последнего мужчины из рода Блэков вдруг проснулся и заплакал единственный сын Пожирателя смерти. 
...Северус Снейп дрожащими пальцами смял и разодрал в клочья лист «Ежедневного Пророка», на котором была напечатана коротенькая заметка о том, что у супругов Поттеров родился сын по имени Гарри. Газета вышла около трех недель назад, однако Снейп увидел ее только сейчас - он теперь редко наведывался к своему дому в Тупике Прядильщиков, куда совы все еще приносили ему «Пророк». 
Конечно, он прекрасно понимал, что после того сумасшедшего осеннего дня она вернулась к своему мужу и продолжила жить с ним счастливой семейной жизнью. Но видеть перед собой живое доказательство того, что после его объятий она снова была с ненавистным Поттером, дарила ему ту нежность и страсть, вкус которой Северус и стремился и боялся забыть, было просто невыносимо. 
Глухо застонав, он вцепился холодными руками в собственные плечи. 
«Все могло бы быть иначе ... в газете могли бы писать о нас с ней ... о нашем ребенке ... все могло бы быть, если бы не ... если бы ...»
Неожиданно Снейп почувствовал, как жжется Метка на его руке. Время отправляться дальше - тем путем, который он выбрал себе сам.