Поцелуй меня

Очередное убийство

Погода была скверной. Небо заволокло тяжёлыми тучами, сквозь которые лучам солнца было не пробиться. Северный ветер яростно бушевал, завывая; становилось всё холоднее, и хоть ещё не было снега, но безрадостный вид за окном красноречиво говорил о скором приближении вьюги, предупреждал о снежных бурях. Серые краски за окном добавляли таких же красок в настроение, и уже очень трудно было бороться с унынием и задумчивостью, охватывающими и порабощающими человеческое сознание. 
Сириус с видом угрюмой задумчивости сидел на последнем перед обедом уроке – защите от тёмных искусств. На прошлом уроке они писали контрольную работу и, по словам строгой и придирчивой Донолдины Салисберри, написали её отвратительно. Разумеется, не все, но, по всей видимости, многие. Она вот уже пол-урока грубо отчитывала нерадивых учеников, на которых «она зря убивает своё время и не получает никакой отдачи», и заново разбирала и объясняла темы, на которые, давая развёрнутый ответ, студенты сделали наибольшее количество ошибок. Сириус первое время даже очень внимательно её слушал, а после ему это надоело, и он занялся мыслями, имеющими на данный момент для него большее значение. 
У Сириуса из головы всё не шла Сильвия.
«Красивое имя». – Отметил Сириус, произнесши про себя её звучное имя.
У Блэка в голове крутилось столько разных мыслей, связанных с этой слизеринкой, что он даже не знал, с какой начать. Во-первых, ему показалось, что Сильвия проявляет к нему некоторый интерес, наблюдая за сценой расставания Сириуса и Кэти, а потом первой предлагающей ему познакомиться. Во-вторых, Сириус удивлялся, почему раньше он в школе её не замечал, и его удивление было вполне оправдано: Сильвия была красивой девушкой с запоминающейся внешность, и тем не менее прежде он её словно бы и не видел. В-третьих, Блэку всё больше казалось, что он начинает в неё влюбляться или, по крайней мере, интересоваться её персоной. А как ему этого не хотелось! Он готов был влюбиться хоть в МакГонагалл – только бы не в слизеринку!..
На этом месте в его голове появлялась мысль о Мие, и о том, как она смотрела на него с лестницы. Ну, как же он мог о ней забыть? Он ведь так и не разгадал значения её взгляда. Сириусу казалось: он видел в её глазах что-то очень похожее на сожаление и в то же время немое согласие. И было что-то ещё – что-то, что в наибольшей степени отражалось в её глазах, но именно это чувство Сириус и не мог понять; ему казалось, что он знает, что это такое, и каждый раз ему чудилось: вот ещё секунда – и он всё поймёт, но понимание в самый последний, решающий миг ускользало от его сознания, оставляя разжигающее интерес чувство недосказанности. 
Кажется, Миа впервые после их расставания посмотрела на Сириуса. Возможно, она и раньше бросала на него торопливые, быстрые взгляды, а он просто не замечал, но, скорей всего, это был первый открытый взгляд после долгого отрицания Мией существования в замке Сириуса Блэка, какое она проявляла, не глядя в его сторону. Но как бы там ни было, Миа посмотрела на него именно после того, как Сириус говорил с Сильвией – со «змеёй», которых Миа не любила почти так же сильно, как Блэк. 
«Миа не была слизеринкой. Никогда. – Думал Сириус. – А вот Сильвия – настоящая слизеринка. Я это точно знаю».
Неизвестно, откуда он это «точно знал», но давайте не будем мучить себя долгими размышлениями, которые врядли к чему-то приведут, а сошлёмся на его врождённое умение распознавать и чувствовать людей: по взгляду, по поведению, по манере говорить, по выражению лица, по походке и так далее.
И Сириус не хотел влюбляться в слизеринку – в представительницу факультета, который он терпеть не мог, который презирал, который почти ненавидел; это было сущим наказанием и грозило последствиями… Какими? Сириус ещё точно не знал, зато был уверен, что такая влюблённость ни к чему хорошему не приведёт.
И всё же, как бы ни был Сириус заинтересован двумя девушками: Мией и Сильвией, мысли о них не носились в его голове с той безудержной быстротой, с какой они это обычно делают, когда Сириус в какой-нибудь серьёзной или опасной ситуации о чём-нибудь лихорадочно соображал – тогда его мысли были легки и стремительны и, подхватываемые сознанием, носились в мозгу, словно мотыльки возле уличного фонаря. Но сейчас его мысли были тяжёлыми, почти гнетущими. Впрочем, не он один в эти минуты был занят угрюмыми, мрачными размышлениями о своей жизни. 
С того дня, как Лили повстречала поздним вечером в одном из коридоров Хогвартса женщину со шрамом, прошло больше недели, но мысли об этой странной волшебнице всё ещё не покидали Лили. В том, что женщина со шрамом и Джеральдина Рокфорт – это одно и то же лицо, Эванс давно перестала сомневаться, и ей всё казалось, что с Рокфорт связана какая-то тайна, имеющая отношение к профессору защиты от тёмных искусств Донолдине Салисберри. У Лили из головы всё не шла сцена их встречи, после которой гриффиндорка поняла, что эти две женщины знают друг друга, что между ними есть какая-то связь. И вот уже несколько ночей подряд Лили снился один и тот же кошмар: она бежала, спотыкаясь и тяжело дыша от страха, по неосвещённым коридорам Хогвартса, а вдогонку ей звучал хрипловатый смех женщины со шрамом; волшебница преследовала Лили, и с каждым шагом её смех был всё громче, всё отчётливее, всё ближе, а Эванс бежала и бежала вперёд, до тех пор, пока не оказывалась в тупике; зажавшись в углу, Лили оборачивалась, и на узкую полоску света вдруг выступала её преследовательница, только это была не Джеральдина Рокфорт, а Донолдина Салисберри. После третьего такого сна Лили вдруг невольно стала сравнивать внешность этих двух женщин и обнаружила сходство: у обеих были большие глаза, высокие тонкие брови и чёрные блестящие волосы; конечно, в целом они были друг на друга не похожи, и всё же…
А в этот пасмурный, хмурый день Лили не оставляло нехорошее предчувствие; ей всё казалось, что сегодня непременно должно случиться что-то ужасное. Эванс поделилась своими подозрениями с Элизабет, но жизнерадостная Макензи, улыбнувшись подруге, сказала, что наверняка всё дело в плохой погоде и что нечего себя попусту накручивать. Лили почти поверила словам подруги и не заметила, как с лица Элизабет, сразу после того, как Эванс отвернулась, сползла улыбка, и лицо приняло напряжённо-сосредоточенное выражением – видимо, и Элизабет чувствовало что-то неладное. 
А ещё после таких снов, да и вообще после случившегося с Джеральдиной Рокфорт Лили было неуютно присутствовать на уроках профессора Салисберри. Эванс уже не раз ловила на себе её задумчивый взгляд, и когда профессор смотрела на Лили вот так исподтишка, думая, что Эванс этого не замечает, то брови её всегда были сдвинуты к переносице, она напряжённо хмурилась, охваченная, видимо, невесёлыми мыслями. Лили пробирала дрожь от такого взгляда, и она старалась тут же отворачиваться – лишь бы не глядеть профессору в глаза.
-Ты всё никак не можешь успокоиться? – Спросила Элизабет.
-Не могу. – Призналась Лили. – Я чувствую, что что-то не так.
-Знаешь, а ведь я тоже…
-Но ты ведь сказала, что всё в порядке! – Лили удивлённо посмотрела на Элизабет.
-Я пыталась успокоить тебя. – Ответила гриффиндорка. – Но как тут успокоить другого, если не можешь…
-А вам не кажется, что разговоры сейчас не уместны?! 
Лили подпрыгнула на стуле – сзади к ним незаметно подошла профессор Салисберри.
-Каждый день там, за стенами этого замка, погибают люди! – Воскликнула профессор. – И я здесь для того, чтобы научить вас защищаться, чтобы вас не убили на следующий день после выпускного! Но вам же всё это не надо, вы же всё знаете сами, не так ли, мисс Эванс?
Лили не нашлась, что ответить.
-Ну, что вы молчите? – Профессор Салисберри встала перед партой Лили и Элизабет, грозно взирая на студенток. – По-моему, всего минуту назад, вы, Эванс, весьма непринуждённо беседовали с Макензи, так что же сейчас случилось?
-Простите. – С трудом выдавила Лили.
-И что мне от вашего «простите»? – С презрением произнесла профессор. – Точнее, что вам от этого? Вы прослушали половину материала, который я сейчас заново объясняла; я-то это знаю, а вот насчёт вас я не уверена.
Лили вдруг разозлилась.
-Но если вы неуверенны, зачем поставили мне «превосходно» за работу? – Спросила почти с вызовом Лили. – Это самая высокая оценка, но если я не знаю предмет настолько, к чему ставить высший балл?
На этот раз не нашлась, что ответить, Донолдина Салисберри.
-Если вы не прекратите болтать, Гриффиндор начнёт терять баллы. – После минутного молчания сказала профессор, после чего вновь вернулась к обсуждению контрольной работы.
Вскоре прозвенел колокол, и гриффиндорцы дружно высыпали в коридор.
Когда Лили, Элизабет, Мэри и Карла пришли в Большой зал, там было уже очень много народу. Гриффиндорки сели за свой стол рядом со своими однокурсниками и принялись за еду. Поначалу Лили не особо прислушивалась к оживлённому разговору однокурсников, но фраза, довольно громко произнесённая Арчибальдом, заставила её оторваться от жареной курицы и резко вскинуть голову:
-Мой отец знал этого лорда Кеннингтона! Тот ещё подонок… Так что так ему и надо!
«Кеннингтон… Мерлин, это ведь его убила Джеральдина Рокфорт!» - Пронеслось в голове у Лили.
-Господи, Арчи, как можно говорить такие ужасные вещи! – Воскликнула Джессика.
-Ещё как можно! – Ответил Арчи. – Мне отец рассказывал, что многих работников Министерства Кеннингтон подкупил: если ему что-нибудь было нужно, он тут же обращался к тем, кто плясал под его дудку – и всё готово. А сколько у него связей в Министерстве!.. И всё за деньги.
-Но как ему удавалось их подкупать? – Спросил Брайан.
-Говорят же тебе – деньги. – Нетерпеливо сказал Арчибальд. – Кеннингтон был одним из богатейших волшебников во всей Англии. – И, чуть помолчав, Арчибальд добавил. – А человек он был гнусный, мерзкий – таких, как он, ещё поискать надо. Ублюдок, одним словом. 
-А это случайно не тот Кеннингтон, которого не так давно убили? – Осторожно спросила Элизабет; она, как и Лили, с напряжённым вниманием вслушивалась в разговор однокурсников и лишь иногда переглядывалась с Эванс.
-Тот самый. – Ответил Арчи. – Я считаю, что большой трагедии в его смерти нет, все, кто знали его, терпеть его не могли!..
-Это тебе рассказывал о нём отец? – Спросила Элизабет.
-Да. Мой отец – мракоборец, знает почти всех в Министерстве. И Кеннингтона этого хорошо знал и не любил его…
-А за что? – Полюбопытствовала Джессика.
-Это уже не моё дело. – Сказал Арчи. – Но я отцу верю, и раз уж он говорит, что Кеннингтон был нехорошим человеком – значит, так оно и есть.
-А почему вы вообще завели разговор о Кеннингтоне? – Спросила Лили; всё это время она молчала, ловя каждое слово гриффиндорцев и боясь хоть что-то упустить.
-А ты разве не читала утренний выпуск «Пророка»? – Фрэнк нахмурился.
-Нет. – Сказала Лили; обычно она старалась прочитать газету сразу же, как только её принесёт сова, но в этот раз Эванс торопилась на занятия и не успела узнать свежие новости. – А что там было?
-Сына лорда Кеннингтона убили. – Ответил Фрэнк. – Вчера вечером нашли в собственном доме мёртвым. 
-А…известно, кто его убил? – Запинаясь, спросила Лили.
-Конечно, известно! – Встрял в разговор Арчи. – Джеральдина Рокфорт, кто ж ещё! 
-Её поймали? – Срывающимся голосом проговорила Лили.
-Разумеется, не поймали. – Сказал Фрэнк. – Но всё говорит о том, что это она его убила.
-Что, всё? – Элизабет насторожилась.
-Тело убитого, например. – Сказал Фрэнк. – Опять ножевые ранения, переломы, ушибы, ссадины – в общем, всевозможные увечья. А умер он от потери крови. Это значит, что перед тем, как его убили, его ещё долго пытали и мучили. Сейчас много говорят о нападениях, совершаемых некими Пожирателями смерти, но это не они. Это…как бы так правильней выразиться…не их стиль. Они убивают, не оставляя следов, то есть с помощью Непростительного, а если хотят причинить человеку боль, то действуют тоже с помощью Непростительного… И потом, над домом Кеннингтона не было Чёрной метки, какую оставляют обычно Пожиратели. Выходит, это не они. Это почерк другого человека. Понятно, что сейчас много других тёмных магов, но никто так больше не убивает – никто, кроме Рокфорт.
На несколько секунд компания гриффиндорцев замолкла. Каждый был погружён в невесёлые мысли. 
«Что же в конце концов происходит?» – Подумала Лили.
Лили в самом деле не знала, что творится в волшебном мире; она не понимала, почему кучка чокнутых магов, именующих себя Пожирателями смерти, во главе с каким-то не менее чокнутым Тёмным Лордом терроризирует волшебное сообщество; почему Министерство не может дать однозначного ответа на вопрос, когда же их поймают и весь этот ужас прекратится; почему с каждым днём в газетах всё чаще появляются статьи об убийствах волшебников и маглов Пожирателями смерти, а всё тоже Министерство как будто ничего не замечает или не хочет замечать. А между тем обстановка всё ухудшалась и… неужели это война? Лили боялась этого слова, боялась мыслей о нём и старалась не думать о том, что, возможно, очень скоро между волшебниками вспыхнет война – наверняка очень страшная и жестокая, и хотя Министерство ничего не говорило об этом, многие уже сейчас говорили, что война неизбежна.
-Эй, что все замолчали? – Звонкий голос Мэри вырвал Лили из плена тяжёлых раздумий. – Мы ведь в Хогвартсе, нам здесь ничего не страшно!
«Как же ты ошибаешься, Мэри! – Подумала про себя Лили. – Ведь Джеральдина Рокфорт каким-то образом проникла уже однажды в замок!..» 
-Слушайте, а кто-нибудь знает что-нибудь о профессоре Салисберри? – Вдруг спросила Элизабет.
Лили удивлённо посмотрела на подругу. Зачем она спрашивает об этом у их однокурсников, ведь они, скорей всего, не знают ровным счётом ничего.
-Просто мы ничего о ней не знаем. – Продолжала Макензи. – О других учителях защиты кое-что знали, а о профессоре Салисберри – ничего…
-А тебе что, так интересна её жизнь? – Поинтересовалась Джессика; Элизабет оставила её вопрос без внимания.
-Она бывший мракоборец. – Сказал Арчи, и лицо его вдруг стало хмурым. – Работала раньше с моим отцом, а этим летом уволилась.
-Наверняка специально для того, чтобы заняться преподаванием. – Усмехнулся Брайан.
-Зря ты смеёшься. – Произнёс Арчи. – Она ведь правда ради этого уволилась – ради того, чтобы научить других защищать себя. 
-благородная, конечно, цель. – Согласился Брайан. – Но чего это ей вдруг в голову взбрело?..
-Не знаю. – Арчибальд пожал плечами. – Знаю только то, что она уволилась сразу после того, как с её семьёй случилось что-то ужасное…
-Что случилось? – Быстро спросила Лили; с каждой минутой разговор принимал всё новые и неожиданные обороты, и Лили чувствовала, как сердце стало биться чаще.
-Не знаю. – Снова сказал Арчи. – Помню, в «Пророке» об этом писали. Отец ещё целый вечер с матерью говорил об этом…
-А откуда ты знаешь, что она уволилась именно для того, чтобы работать в школе? – Спросил Брайан.
-Она сказала об этом отцу, перед тем, как уволилась. – Ответил Арчи.
-А когда, ты сказал, что-то случилось с её семьёй? – Нахмурив брови, проговорила Элизабет.
-Летом. В начале августа, кажется. – Произнёс Арчи.
-Лили, помнишь, ты обещала помочь мне с эссе по заклинаниям? –Неожиданно спросила Элизабет.
-С каким ещё эссе? – Не поняла Лили. – Ты меня ни о чём не про…
Но Элизабет не дала Эванс договорить; схватив подругу за руку, Элизабет потащила Лили из Большого зала со словами: «Как же ты не помнишь? То самое эссе по заклинаниям…»
Девушки остановились в одном из коридоров, в сторонке от группки весело болтающих девчонок; удостоверившись, что никто не может их подслушать, Элизабет взволнованно прошептала:
-Помнишь, что было написано в той статье? – Элизабет судорожно вдохнула. – Рокфорт пыталась убить Кеннингтона-младшего уже тогда, и у неё не получилось. А вчера она завершила начатое. Понимаешь, о чём я?
Лили растерянно посмотрела на подругу. Слишком много информации и новостей обрушились на неё, и она не знала, что делать и что думать.
-Ну…не знаю.
-Она не убивает просто так! – Воскликнула Элизабет. – Рокфорт пыталась убить сына Кеннингтона – у неё не получилось, она повторила попытку, на этот раз удачно. Знаешь, что это значит? Рокфорт, видимо, выбирает себе жертву, а затем преследует её до тех пор, пока не прикончит…
-Может, она просто хотела разделаться со свидетелем убийства лорда Кеннингтона… – Предположила Лили.
-Сомневаюсь. – Элизабет покачала головой. – Кеннингтон-младший и так всё рассказал Министерству и мракоборцам.
-Так, может, это месть?
-Мне кажется, всё это неспроста… – Элизабет словно бы не слышала Лили. – Она ведь в розыске; нападая на Кеннингтона-младшего она рисковала попасться, и тем не менее она не прикончила его быстро и не смылась, а так же, как Кеннингтона-старшего, мучила сына…
-Да с чего вообще все взяли, что это она?! – Воскликнула Лили.- Может, это и вовсе кто-то другой.
Элизабет секунду внимательно всматривалась в лицо Эванс.
-А ты сама-то как думаешь? Что это не Рокфорт?
Лили не знала, что сказать. Она действительно почти поверила в то, что очередное убийство – дело рук Джеральдины Рокфорт, но ведь всем свойственно ошибаться…
-Я не знаю. – Призналась Лили. – Столько всего свалилось, я просто не знаю, что думать.
Но сознание Элизабет было уже полностью захвачено тайной Джеральдины Рокфорт, которую она непременно хотела разгадать, что Макензи почти не слышала слов Лили.
-Помнишь, ты говорила, что профессор Салисберри и Джеральдина Рокфорт как-то связаны? – Быстро спросила Элизабет.
-Да, помню. – Лили кивнула. – А что?
-Арчи сказал, что с её семьёй случилось что-то ужасное и что в «Пророке» об этом писали. – Сказала Элизабет. – Это случилось в августе. Давай пороемся в библиотеке, найдём эту статью и узнаем, что всё-таки произошло с семьёй профессора.
-И что нам это даст? – Спросила Лили; волнение и азарт подруги постепенно передавались и ей. 
-Пока не знаю. Но вдруг мы найдём что-нибудь интересное? – Элизабет почти с надеждой посмотрела на Лили. – Давай, Лил, ну что мы теряем?
-Ничего. Да мне уже и самой интересно.
Элизабет улыбнулась.
-Отлично. Значит, сразу после уроков идём в библиотеку.
Девушки едва дождались конца уроков, после которых тут же отправились в библиотеку. Занимаясь на трансфигурации вместе с Когтевраном, Лили встретила Джека и сказала, что сегодня позаниматься с ним зельеварением не сможет из-за отсутствия времени. Лили занималась с Джеком не так давно, но её ожидания, что, проводя больше времени вместе, они лучше узнают друг друга, полностью оправдались. Правда, зельеварением они почти не занимались, больше общаясь и смеясь, за что им не раз делала замечания строгая мадам Пинс. Лили было жаль упущенной возможности лишний раз побыть с Джеком, но тайна женщины со шрамом волновала её не меньше, чем Элизабет, и совместным времяпрепровождением пришлось пожертвовать.
В библиотеке Лили и Элизабет взяли выпуски «Пророка» за август этого года и начали очень внимательно просматривать одну газету за другой. Через полчаса упорных поисков девушкам улыбнулась удача.
-Смотри, Элизабет. – Прошептала Лили, склонившись над выпуском «Пророка» от восьмого августа тысяча девятьсот семьдесят пятого года. – Статья о Донолдине Салисберри.
-Как же мы быстро её нашли! – Удивилась Элизабет. – Читай вслух.
И Лили начала читать:
-«Убийство семьи мракоборца Донолдины Салисберри.
Седьмого августа тысяча девятьсот семьдесят пятого года стало известно, что на дом мракоборца Донолдина Салисберри, находящемся в Ирландии, было совершено нападение. Судя по тому, что над домом была обнаружена Чёрная метка, нападение совершили Пожиратели смерти. Отец, мать, муж и десятилетний сын Донолдины Салисберри были убиты, единственным выжившим членом её семьи является младшая сестра. Женщина осталась в живых, несмотря на то, что была сильно изувечена. Сама Донолдина Салисберри на момент нападения Пожирателей на её семью находилась на задании Министерства».
-У неё же шрам…– Только и смогла произнести срывающимся от волнения голосом Лили.