Поцелуй меня

Гриффиндор против Слизерина

Хогсмид давно спал. Не было ни одного дома, в котором горел огонь, освещая комнаты, ни одного человека, который не спал в столь поздний час в своей постели. Но в этом полуразвалившемся, заброшенном доме, который жители Хогсмида и студенты Хогвартса предпочитали обходить стороной, четверым юношам, находящимся сейчас внутри этого самого дома, и в голову не могла прийти мысль, что уже поздно, пора вернуться в замок и лечь спать. Такие мысли были для них противоестественны. Не будь они прославленными своими выходками и шалостями мародёрами, их бы здесь не было, но раз уж они тут, зачем торопиться в замок, ведь времени до утра предостаточно, хотя, скорей всего, ящик сливочного пива и пару бутылок огневиски они осушат ещё задолго до наступления рассвета.
-И вот когда она мне совсем надоела, я понял, что пора с этим кончать. Шутка в деле – всюду таскается за мной, виснет на мне и закатывает истерику по любой видимой и невидимой причине…
-Это ты сейчас о Холли рассказываешь?- Спросил Римус, глядя на Сириуса.
-Да нет же!- Воскликнул Бродяга.- Холли была перед Амандой, а это Кейди! 
-Ты меня, конечно, извини, Бродяга, но я уже не помню, кто такие Аманда и Кейти.- Римус усмехнулся.
-Не Кейти, а Кейди.
-Да не важно. Я их всё равно всех никогда не запомню. А ты, Джеймс?
Джеймс сидел на полу, прислонившись к стене и закрыв глаза. В руке у него была наполовину пустая бутылка сливочного пива. Услышав своё имя, он приоткрыл глаза и посмотрел на друзей.
-Ты помнишь всех девушек Сириуса?- Спросил Лунатик.
Джеймс слабо улыбнулся.
-Нет. Легче запомнить, сколько раз мы издевались над бедным Нюнчиком, чем знать всех девушек Бродяги поимённо.
Бродяга рассмеялся, Римус фыркнул, а Питер тихо хихикал, сидя в углу и со стороны наблюдая за друзьями. Но Джеймс, вопреки обыкновению, даже не улыбнулся собственной шутке. 
-Эй, Сохатый, что с тобой?- Спросил Сириус, догадываясь, каким будет ответ.
-Лили.- Вздохнул Джеймс.
-Слушай, друг, мы тебя сюда привели не для того, чтоб ты страдал по Эванс, а для того, чтоб ты от этих страданий отвлёкся.- Сириус указал на ящик сливочного пива.
-Я знаю, спасибо.- Ответил Джеймс без особой радости в голосе.
-По-моему ты нам ни черта не благодарен и, ни черта не отвлёкся от мыслей об Эванс.
-Я вам благодарен. Правда. Но в одном ты прав, Бродяга: о ней я всё равно думаю.
-Когда всё это кончится?- Сириус театрально вздохнул.
-Ты просто не понимаешь.
-Я не понимаю? А кто тебя лучше всех понимает, а, Сохатый? Не я ли?
-Ты, конечно.- Джеймс кивнул.
-Но, а что тогда говоришь, будто я чего-то не понимаю?
Джеймс немного помолчал, обдумывая ответ.
-Видишь ли, Бродяга, дело в том, что всех твоих девушек ты просто используешь в корыстных целях. Да, да, и не смотри на меня так. Ты сам это прекрасно знаешь. А я Лили люблю по-настоящему. Она мне ещё тогда показалась симпатичной. Ну, тогда, в поезде, помнишь? А ты…
-Нет, погоди, давай кое-что уясним.- Сириус поднял руку, заставляя Джеймса замолчать и выслушать его.- Я девушек не использую, я делаю их счастливыми. За мной бегает куча девчонок, и большинство из них спит и видит себя моей девушкой. Так я исполняю их мечты! Ну, разумеется, если девушка красивая. А то, что ты там бормочешь о Лили – так это в тебе говорит хмель, только и всего.
Джеймс покачал головой.
-Нет. Я её люблю. По-настоящему.
-Что значит, по-настоящему? Ты сам-то понимаешь, о чём говоришь?
-Я на всё ради неё готов, ну и… Она для меня многое значит. Не знаю, что ещё сказать.
-Вот видишь, ты сам не знаешь. А я знаю. Для меня девушки – это как красивое дополнение к моей насыщенной приключениями жизни. А Эванс – это просто твоя прихоть. Ты же привык, что девушки сами тебе на шею вешаются, а тут попалась недотрога. Вот ты её и добиваешься. Чисто из принципа.
-Да ну тебя!- Джеймс отмахнулся.- Я ему одно, а он мне совсем другое. Дело ведь не в том, что она недотрога, а её добиваюсь, а в том, что она в упор не замечает ни меня, ни мои ухаживания.
-Вот за что мне такое наказание?- Сириус возвёл глаза к потолку.- Далась тебе эта Эванс! Будто других девушек нет!
-Ну почему она так со мной?- Джеймс стукнул кулаком об пол.- Я ей и ромашки хотел подарить, а она: «Мне от тебя ничего не нужно, Поттер». Как будто у меня имени нет. Снегга она, небось, и сейчас Северусом называет.- Джеймс скривился.
Услышав имя Снегга, Сириус вдруг вспомнил разговор Лили и Нюниуса, который он слышал. Бродяга тот час пересказал друзьям их беседу.
-Выходит, он и вправду хочет стать Пожирателем.- Задумчиво протянул Лунатик.
-Конечно, хочет! А ты нам не верил!- Воскликнул Джеймс.- Только сути дела это всё равно не меняет. Она как раньше меня ненавидела, так и сейчас ненавидит. Ну почему?
Опять этот извечный вопрос «почему». Сколько раз за свою жизнь мы задаём себе этот вопрос? Не задумывались? А зря. Хотя вы всё равно сбились бы со счёта – такое бесчисленное количество раз мы спрашиваем у судьбы и у самих себя: «Почему это происходит именно со мной?» Как правило, люди задают себе этот вопрос, только если у них в жизни случилось что-то плохое и никогда – если что-то хорошее. Но такова человеческая сущность, и её не изменить.
-А я знаю, почему.- Вдруг сказал Лунатик. 
Обычно Римус на устраиваемых Мародёрами вечеринках пил мало (в отличие от Джеймса и Сириуса) но сегодня изменил своей привычке и сейчас откупоривал третью бутылку сливочного пива.
-И почему же?- Джеймс отвёл взгляд от старой кровати и с трудом сфокусировал его на Люпине (выпитые три бутылки сливочного пива и полбутылки огневиски давали о себе знать).
-Потому что у тебя есть дурная привычка заливать горе алкоголем.- Постановил Лунатик и приложился к бутылке пива.
Джеймс фыркнул.
-Я уж было подумал, что ты что-нибудь стоящее скажешь.
-Горе!- Сириус рассмеялся.- Подумаешь, горе! Это ведь не горе для тебя, правда?
-Да нет, конечно. Горе будет завтра, когда будет болеть голова, и Лили скажет: «Поттер, как тебя ещё не выгнали из школы? Ты же ходишь на уроки с похмелья».
-О, Мерлин!- Сириус воздел руки к небу (то есть к потолку).- Если ты слышишь меня, если ты ещё не совсем оглох от старости, то, пожалуйста, прояви великодушие и избавь моего друга от мучений по этой рыжей девчонке, а за одно и меня от участи несчастного человека, вынужденного с утра до ночи слушать бесконечные рассказы об Эванс!