Поцелуй меня

Хогвартские разборки

Луна скрылась за тучей, и её назойливый раздражающий свет больше не лился в больничное крыло, но Лили всё равно не могла уснуть. Спать совершенно не хотелось, и гриффиндорка молча вглядывалась в темноту, лёжа на спине. Все давно спали, и в крыле было тихо. Лили казалось, что боль, терзавшая её, немного притупилась, уступив место немому оцепенению. Эванс вздохнула и перевернулась на бок. На кровати у противоположной стены спал Сириус. Лили разглядывала лицо спящего и думала, как это всё-таки удивительно — найти поддержку у того, от кого её совсем не ждёшь. Сириус едва ли был красноречив, разговаривая с ней, но было в его простых словах, в тембре голоса, даже во взгляде и выражении лица нечто успокаивающее и вселяющее уверенность. Лили никогда бы не подумала, что Блэк может проявить к ней участие. Сдержанное. Искреннее. Настоящее.
Лили облизала пересохшие губы, встала с кровати и тихо пересекла больничное крыло.
«Что я делаю? И зачем?...» - подумала Эванс, но не остановилась и бесшумно зашла за ширму. Поттер лежал на спине, вытянув руки вдоль туловища. Его глаза были закрыты. Дыхание было мерным и спокойным. Он крепко спал. Зелье мадам Помфри сделало своё дело.
Лили минуту смотрела, как вздымается и опускается грудь Джеймса, как он иногда хмурится во сне и сжимает губы, словно наотрез отказывается разговаривать с кем-то, кто смертельно его достал.
Лили подошла поближе, подняла руку и вдруг осторожно коснулась кончиками пальцев щеки Джеймса, там, где у него был тоненький, едва заметный шрам.
«Интересно, откуда у него этот шрам?».
Губы Джеймса чуть приподнялись, и он улыбнулся во сне. Наверное, почувствовал её лёгкое прикосновение.
Лили испуганно отдёрнула руку. Вдруг он проснётся и увидит её? Вот что она тогда будет делать?
Джеймс по-прежнему улыбался. Лили несколько секунд смотрела на него, а потом её лицо осветила какая-то вороватая, словно украденная несчастным у безмерно счастливого, улыбка.
Лили вышла из-за ширмы и двинулась к своей кровати, по-прежнему спрашивая себя: «Зачем я это сделала?»...

Двое гриффиндорцев сидели у озера и смотрели, как медленно садится за горизонт пылающий раскалённый шар. С тихим шуршанием накатывали на берег волны. Ветер дышал прохладой и спокойствием осени. Было тихо.
Джеймс украдкой взглянул на Лили. Он видел, как лёгкая улыбка загадочно блуждает на её губах, как слабо развивает ветер её густые длинные волосы. Наверное, она сама не знает, до чего красивая.
Зато Джеймс знает. А ещё он знает, что он — совершеннейший осёл. И откуда у него этот поразительный талант вечно портить самые романтичные моменты? Сидели ведь спокойно, пялились на облака. Не то чтобы у Джеймса это было любимое занятие, но, знаете, с ней рядом всё что угодно — прекрасно. Если бы она захотела искупаться вместе с ним в ледяной воде, то он бы полез. Но она захотела любоваться облаками, а Джеймс решил показать, какой он идиот. Чёрт его дёрнул кривляться перед ней, изображая слона! И ведь даже непохоже получилось!
«О да, я полный придурок. Наверное, она сейчас сидит и думает: «Что я делаю рядом с этим идиотом?» и точно никуда больше со мной не пойдёт. Поздравляю, мистер Сохатый, вы благополучно всё испортили».
Но едва ли она может знать, насколько всё запущенно. Об этом даже Сириус не знает. Потому что, честно говоря, это просто смешно. Джеймс сам это понимал, но, чёрт возьми, если бы только это оказалось правдой... А всё дело в том, что ночью в больничном крыле ему приснилось, что Лили гладит его по щеке. Какой прекрасный, великолепный и невероятный бред! Если бы он посмел только заикнуться об этом — о, как бы над ним посмеялись! И Лили была бы первой, кто поднял бы его на смех. Пожалуй, она бы не удержалась от какого-нибудь язвительного замечания по этому поводу. Джеймс пытался не обращать внимания, когда на его приглашения в Хогсмид, Лили старалась уколоть его посильнее, сказав что-нибудь неприятное, но в последнее время, когда отношения между ними стали налаживаться, он бы не посмел всё испортить, рассказав про свой глупый сон. Она бы, чего доброго, ещё и обиделась на это. Хотя, впрочем, он нашёл иной способ испортить абсолютно всё и уже готов был услышать классическую фразу, которую произносят с чувством крайнего неудобства: «Ты знаешь, мне, наверное, пора, я пойду...», и был крайне удивлён, когда Лили, повернувшись к нему, сказала:
-Раньше мне казалось, что в моей жизни больше нет света. Теперь я понимаю, что я просто не знала, как впустить его.
-Я думаю, в твоих словах заключён какой-то глубокий философский смысл, но я своей чугунной башкой не могу его постичь, - сказал Джеймс без всякой обиды, а как бы смеясь над собой, и улыбнулся. - Но в общих чертах, мне кажется, ты имела в виду, что теперь ты знаешь, как его впустить.
-Нет, - Лили едва заметно покачала головой, и где-то в уголках её губ притаилась улыбка. - Но я знаю людей, которые могут это сделать.
Джеймс чуть кивнул, опуская глаза. Лили наблюдала за ним.
-Пойдешь завтра со мной на кухню? - спросил Поттер и сам себя обругал.
«Молодец, Джеймс, просто суперромантичное предложение. Может, ты её ещё в Запретный лес пригласишь на прогулку под луной? Ну а что? Кентавры составят отличную компанию».
-А мы пойдём ночью? - поинтересовалась Лили, плутоватая улыбка заиграла на её губах, и гриффиндорка хитро прищурилась.
Джеймс посмотрел на неё. И, словно его лицо отразило её улыбку, улыбнулся так же, хитро и довольно.
-Глубокой ночью, - понизив голос, заговорщически произнёс Джеймс, чуть наклоняясь к Лили. Эванс сделала то же самое. Теперь они были похожи на двух сообщников, что-то замышляющих. - Я покажу тебе настоящий ночной Хогвартс, - тихо пообещал Поттер. - Тебе понравится, вот увидишь.
-Значит, договорились? - Лили протянула Джеймсу руку, которую он пожал:
-Договорились. Только никому ни слова. Это будет тайной.
-Ух ты, я люблю тайны, - Лили улыбнулась в предвкушении приключения.
Она даже не знала, откуда вдруг появилась любовь к поступкам, влекущим за собой нарушение правил, но ей страшно захотелось совершить что-нибудь авантюрное.
Джеймс с улыбкой смотрел на её лицо, которое было так близко. До безумия хотелось протянуть руку и заправить прядь рыжих волос ей за ухо, а потом осторожно поцеловать её в кончик носа...
«Совершенно очевидно, что ты удивительная, Лили Эванс. Жаль, что ты этого не знаешь. Но однажды я скажу тебе об этом, и ты обязательно поверишь».
-Пойдём в замок, - сказала Лили, отодвинувшись.
Они шли к замку. На территорию опускались густые, как чернила, сумерки.
Лили украдкой улыбнулась и взяла Джеймса за руку. В первое мгновение его брови поднялись, как у маленького ребёнка, ожидавшего получить в подарок на Рождество ненужного ему плюшевого медведя, а в итоге получившего игрушечную метлу, о которой он всегда мечтал. Лили подняла на него глаза и, увидев его выражение лица, чуть не рассмеялась, но в следующую секунду Джеймс уже улыбнулся ей, тепло и как-то по-родному, и переплёл их пальцы. Так они шли, держась за руки, до самой гостиной, не сказав друг другу ни слова, и только улыбаясь и чувствуя, что они очень счастливые.
У лестниц в спальни под любопытными и многозначительными взглядами гриффиндорцев они пожелали друг другу спокойной ночи. Джеймс надеялся на поцелуй хотя бы в щёку, но Лили, в последний раз одарив его улыбкой, упорхнула к себе. Поттер проводил её взглядом, потом пошёл к себе. На душе было легко, хотелось всё время улыбаться. Джеймс повалился на кровать, подложил под голову руки и даже не заметил, как Сириус уселся на спинку его кровати, а Римус и Питер устроились на соседней.
-Рассказывай, - без церемоний потребовал Сириус.
-С подробностями, - улыбнулся Римус.
-Мы хотим знать всё, - добавил Питер.
-Мы гуляли, - пряча улыбку, говорил Джеймс. - Сидели у озера, разговаривали...
-Эванс хорошо целуется? - перебил Сириус, ухмыляясь.
-Я думаю, что да, - рассеянно сказал Джеймс.
-Что значит «я думаю»? - Сириус поднял брови. - Вы что, даже не целовались?
-Нет, - честно ответил Поттер.
-А, ну тогда это неинтересно, - разочарованно протянул Блэк.
-Помолчи, Сириус, - отмахнулся Римус.
-Мы держались за руки, - отстранённо улыбаясь, сказал Джеймс.
-Они держались за руки! Обалдеть! - воскликнул Сириус. - Да у вас высокие отношения!
-Ты не понимаешь, Бродяга, - сказал Джеймс, садясь на кровати и становясь чуть серьёзнее.
-Ну да, конечно, куда уж мне, - фыркнул Блэк, закатывая глаза.
-Нет, я не схожу с ума из-за девчонки, - заявил Джеймс.
-Да, мы заметили, - усмехнулся Римус.
-Я серьёзно, Лунатик, - сказал Поттер. - Но просто с ней... с ней мне кажется, что я лучше, чем я есть. И когда она мне улыбается, я думаю, что всё возможно, всё что угодно... не знаю, как это объяснить. Это как будто летишь на метле на огромной скорости, только круче.
-Просто у Эванс неплохая задница, - сказал Блэк, спрыгивая с кровати. - Поверь, всё дело в этом.
-Будь поаккуратнее с выражениями, Сириус, - хмурясь, произнёс Джеймс.
-Ладно-ладно, - проворчал Бродяга, понимая, что друг безнадёжен.
-Когда у вас следующее свидание? - спросил Питер, с интересом глядя на Сохатого.
-Пока не знаю, - ответил Поттер.
-Кажется, ты наконец добился того, чего хотел, - улыбнулся Римус. - Лили согласилась пойти с тобой на свидание, и всё прошло хорошо.
-На удивление, - вставил Сириус.
-Знаешь, Бродяга, иногда я борюсь с прямо-таки непреодолимым желанием тебя чем-то ударить, - сказал Джеймс.
-Я тебя тоже люблю, друг, - состроив смешную рожицу, ответил Блэк.
Друзья ещё какое-то время болтали, потом Римус ни с того ни с его схватил подушку и швырнул ею в Джеймса. Завязался бой, комната наполнилась воплями, боевыми кличами. Лопнула какая-то подушка, и перья разлетелись по всей спальне, из-за чего Питер принялся смешно чихать, а Сириус, хохоча и размахивая своей подушкой, кинулся куда-то через всю комнату, поскользнулся на брошенной кем-то обёртке от шоколадки и грохнулся на спину, громко и неприлично ругаясь и по-прежнему смеясь...
***
Лили вошла в свою спальню, где не было никого, кроме Элизабет, лежащей на кровати спиной к Эванс. Сердце Лили отчего-то вдруг ёкнуло и порхнуло беспокойной птичкой куда-то вверх. Губы дрогнули в беспричинной улыбке. Тихо ступая, Лили подошла к Элизабет и тронула её за плечо.
Эванс так много хотелось рассказать подруге, но ещё больше сохранить только для себя. Лили нагнулась над Элизабет, уже собираясь позвать её по имени, как вдруг заметила, что Макензи спит спокойным безмятежным сном. Видимо, она устала, легла отдохнуть прямо в одежде и сама не заметила, как уснула. Лили улыбнулась, взяла со своей кровати плед и бережно накрыла им подругу.
...В ту безлунную тихую ночь Лили впервые за долгое время спала спокойно.