Поцелуй меня

Осенние листья

Дождь закончился, и на небе, совсем недавно затянутом полотном серых туч, появилось солнце, быть может, не такое яркое, как летом, но для людей, не видевших солнца три дня из-за дождей, которые шли, не переставая, это солнце было настоящим праздником.
Красивая девушка с тёмно-рыжими волосами, собранными в хвост, сидела на подоконнике и смотрела в окно. На оконном стекле ещё не высохли дождевые капли. Девушка зевнула и обхватила себя руками.
-Лили,- кто-то позвал её по имени, и она обернулась.
В дверях стояла невысокого роста девушка с короткостриженными пепельными волосами и тонкими губами, её светло-серые глаза были устремлены на Лили.
-Пойдём на ужин,- сказала девушка.
-Я не хочу,- ответила Лили и вновь отвернулась к окну.
-Нельзя не есть. Это ведёт к истощению и…
-Я поем потом.
-Ты что, из-за вчерашнего так расстроилась? Да, то, что они сделали – это отвратительно, и тебе обидно, но неужели ты из-за этих уродов голодать будешь? Нельзя себя так изводить.
-Я понимаю, Карла, но и ты меня пойми – я не хочу их видеть.- Сказала Лили.- Никого из них. Ни Эйвери, ни Мальсибера, ни…
Тут она замолчала, чувствуя, что не сможет произнести это имя и не зарыдать.
-Так вот в чём дело,- Карла вздохнула.- Сколько можно страдать из-за этого немытого, гнусного, жалкого...
-Карла, прекрати.- Оборвала её Лили.- Я не желаю это слушать.
-Лили, ты опять? Ты опять?!- Возмущению Карлы не было предела.- Ты помнишь, как он тебя назвал тогда? А то, что вчера он был с этими мерзавцами, ты помнишь? Он не достоин того, чтоб ты даже о нём вспоминала, слышишь меня, Лили? Лили? Ты что, плачешь?
Да, Лили плакала, спрятав лицо в ладони. Она редко, очень редко, позволяла себя плакать, но воспоминания ранили её душу, болью отдавались в сердце, и она не могла сдержать слёз, надеясь, что хотя бы они принесут облегчение, ведь никто, никто не мог понять, почему она так страдает из-за ссоры со слизеринцем, ровно как никто не понимал её с ним дружбы.
-Иди, Карла,- сдавленным голосом сказала Лили и всхлипнула. -Иди и не волнуйся за меня. И скажи Мэри и Элизабет, чтоб они тоже не беспокоились зря.
Карла некоторое время колебалась: всё-таки оставить Лили в таком состоянии было как-то не по-дружески, но зная, что Лили она помочь сейчас ничем не сможет, шагнула к ней и, неуклюже обняв подругу за плечи, тихо сказала:
-Если ты, правда, хочешь побыть одна – я уйду, но если захочешь – приходи на ужин.
И, не сказав больше ни слова, Карла вышла из комнаты, тихо закрыв за собой дверь.
Лили осталась одна. Она встала с подоконника и принялась мерить шагами комнату. Ей было грустно и немного стыдно за минутную слабость, за слёзы, что текли ручьём по щекам. Слёзы всё же принесли облегчение, но не излечили душевные раны, нанесённые её бывшим другом и его новыми дружками – Пожирателями смерти. 
Прошлой весной её лучший друг, Северус, обозвал ёе грязнокровкой – самым обидным и унизительным словом, каким волшебники, помешанные на чистоте крови, называют маглорождённых волшебников, какой была Лили. Северус извинялся, просил, умолял о прощении, но Лили была непреклонна. Слишком горькую обиду нанёс ей Северус. А вчера… Лили опять всхлипнула, погружаясь в воспоминания.
Шёл урок зельеварения. Он был спаренным: гриффиндорцы и слизеринцы занимались вместе. Профессор Слизнорт дал задание: приготовить простое противоядие (по крайней мере, для Лили оно было простым, хотя все её подруги так и не смогли довести свои варева до ума). Лили довольно быстро выполнила задание своего любимого учителя, ей осталось только добавить в свой котёл измельчённый корень мандрагоры и полминуты помешать зелье против часовой стрелки. Она уже собиралась это сделать, как вдруг кто-то окликнул её:
-Эй, ты, Эванс!
Это был грубый голос Мальсибера. Лили решила не отзываться и не поворачивать голову в его сторону, зная, что услышит что-то вроде: «Как грязнокровке удаётся быть любимицей декана Слизерина?» или «Сколько в последнее время грязнокровок развелось. Тебе так не кажется, Эванс?» и больше ничего. Лили продолжала заниматься своим зельем, стараясь не обращать внимания на зовущего её Мальсибера. 
-Эванс, ты что, оглохла?- Не унимался слизеринец, и Лили, наконец, не выдержала. Отвлёкшись от своего дела, она повернулась в сторону Мальсибера.
Лучше бы она этого не делала. Лили успела заметить только, как чьи-то руки бросили в её котёл какие-то травы. В следующее мгновение кабинет наполнился едким коричневым дымом, клубами исходившим из её котла. Мало того, этот дым имел отвратительный запах, от него слезились глаза, и першило в горле. Профессор Слизнорт, поначалу сбитый с толку таким явно не предполагаемым им ходом событий, всё же взял себя в руки и с помощью магии нейтрализовал дым, хотя запах всё ещё оставался. Ученики, неважно гриффиндорцы или слизеринцы, зажимали носы, а некоторые зашлись надрывным кашлем. Профессор Слизнорт оглядел кабинет и остановил взгляд на Лили, стоявшей возле котла, над которым поднимались едкие, но уже не такие сильные, испарения. У Лили был растерянный, немного испуганный вид.
-Кто это сделал?- Спросил профессор Слизнорт.
-Это Эванс!- Тут же воскликнул Эйвери, тыча в Лили пальцем.- Я сам видел, как она что-то бросила в свой котёл, а потом – пуф!- Эйвери изобразил руками что-то вроде взрыва.
-Я тоже это видел,- подтвердил Мальсибер.- Вот и Снегг тоже. Правда ведь?- Мальсибер пихнул Снегга локтём в бок, и тот поспешно кивнул. Видно было, как он напряжён, об этом говорили и сдвинутые к переносице брови, и хмурое выражение на бледном лице.
И тут Лили всё поняла. Ещё год назад, когда они с Северусом были близкими друзьями, он, так же, как и Лили, увлекавшийся зельеварением, рассказывал ей, что если в зелья, сходные по составу с тем, что они готовили сегодня, добавить некие травы (названия которых Лили никак не могла вспомнить) то с поверхности зелья начнёт подниматься пар с омерзительным запахом. Значит, Северус всё рассказал своим дружкам, и они решили пошутить над Лили.
«Северус! Как же ты мог так со мной поступить?!»
Только теперь, когда всё уже произошло, Лили разгадала их коварный план: Мальсибер должен был отвлекать её, Эйвери (или ещё кто-то из их компании) должен был бросить траву в котёл Лили. Всё было просто! И теперь Лили обвиняли в том, чего она не делала, а она не могла доказать, что всё это устроили слизеринцы. Полная отчаяния, она огляделась, ища поддержки у своего факультета, но натолкнулась лишь на молчаливое неодобрение. Её подруги: Мэри, Элизабет и Карла удивлённо уставились на неё. Было ясно: они, как и все прочие, ничего не видели и не смогут ничего объяснить профессору Слизнорту. Лили вновь беспомощно огляделась и вдруг натолкнулась на внимательный взгляд светло-карих глаз. Во взгляде Джеймса Поттера не было ни неодобрения, ни удивления, только недоверие (скорей всего к словам слизеринцев) и что-то ещё, но Лили никак не могла понять, что же это было.
Между тем, профессор Слизнорт обратился к Лили:
-Это правда, мисс Эванс?- Он внимательно посмотрел на Лили, и в его взгляде была едва заметная надежда на то, что слизеринцы ошиблись. Всё же она – его любимая ученица и отлично разбирается в зельях, она не могла ошибиться и бросить в котёл не тот ингредиент, значит, она сделала это намеренно, заранее зная, что произойдёт.
Лили мучительно захотелось начать оправдываться, но она понимала, что единственным оправданием ей может служить только лишь подобная фраза: «Нет, профессор, это не я. Эту траву бросили в мой котёл Эйвери и Мальсибер. Я, правда, не видела, как они это делали, но я точно знаю: это сделали слизеринцы, ведь они ненавидят меня, потому что я из семьи маглов…» Нетрудно представить, какую реакцию вызовут у профессора Слизнорта её слова, поэтому Лили решила не экспериментировать, а только виновато опустила глаза.
-Что ж, тогда мне придётся вас наказать. Приходите завтра, сразу после ужина, в мой кабинет. Я решу, что с вами делать.
И вот это завтра наступило. Лили ужасно не хотелось идти на наказание, ведь она наказана за то, чего не совершала. Но, пожалуй, самое обидное в этой истории было то, что произошло это из-за Северуса.
Летом Лили очень скучала без своего друга детства. Ей даже неоднократно в голову приходила мысль: не помириться ли с Северусом? Лили думала, что он раскаялся и наверняка переживает из-за случившегося не меньше Лили. Собственно говоря, это действительно было так: Лили часто замечала, когда сидела у окна, одинокую фигурку у ограды за кустами сирени, неотрывно следившую за её домом. Северус всегда был рядом, даже тогда, когда она уже не считала его другом, он был с ней, но так и не набрался смелости вновь заговорить с Лили.
Как же она скучала без него! Да и сейчас скучает. По вечерам, что они проводили вместе, гуляя на детской площадке недалеко от её дома, по прогулкам у Чёрного озера, по разговорам с ним, по нему… Но нет, с неё хватит! Вчера она твёрдо решила, что никогда даже не помыслит о перемирии и возобновлении дружбы с ним. И хотя её сердце, в котором ещё хранилась привязанность к Северусу Снеггу, бурно протестовало против такого решения, голос разума упорно твердил, что он больше не её добрый друг Сев, а без пяти минут Пожиратель смерти. И Лили, в которой до вчерашнего дня боролись противоречивые чувства, внемля голосу разума, решила навсегда покончить с прошлой жизнью, полной счастливых воспоминаний о Северусе.
Лили посмотрела на часы, что висели на стене. Ужин почти закончился, и, значит, ей пора. Лили тяжело вздохнула и отправилась на отработку.