Поцелуй меня

Начало войны. Часть 1

Всю вторую учебную неделю погода была скверная. Лили часто вспоминала, глядя из окна на призрачную завесу дождя, как мама говорила, что, если идёт дождь, это значит, что плачет небо. Бабушка же всегда смеялась над таким абстрактным объяснением и, махнув рукой, говорила: «Чушь! Дождь идёт, потому что небо прохудилось, а вовсе не потому, что оно плачет. Нет, небо не плачет. Что ему плакать? Только люди могут плакать, а небо — никогда». Но к выходным прояснилось, и солнце, боязливо выглядывая из-за туч, уносимых ветром на север, пролило на землю свой ласковый свет. Первокурсники, вдруг превратившись из серьёзных, важных студентов, страшно гордящихся тем именно, что они студенты, в беззаботных, наивно радующихся маленьким солнышкам — отражениям солнца в лужах, рвались из замка на улицу, как, впрочем, и все остальные ученики, желающие не упустить возможность побыть на воздухе, пока погода была более или менее хорошей.
В конце второй недели, в субботу, все студенты Хогвартса, начиная с третьекурсников, дружно забыли о домашних заданиях и шумными весёлыми компаниями двинулись в Хогсмид.
В тот день Лили была совсем одна. Элизабет гуляла с Грэмом, Мэри снова разболелась, а Карлу оставили в замке в наказание за разговоры во время уроков. Эванс в одиночестве сидела за столиком в «Трёх мётлах» и тоскливо глядела на заказанное ею сливочное пиво, которое казалось ей не таким вкусным, как обычно.
Было пасмурно, и хотя солнце иногда выглядывало из-за туч, теплее не становилось, а настроение у Лили всё не поднималось, и она с грустью смотрела в окно, подперев кулачком подбородок, и думала.
Она думала о всяких незначительных вещах, мелких делах, ни на чём не заостряя внимание. Но была одна такая мысль, которая, даже покидая её светлую голову, всё равно неизменно возвращалась, не давая гриффиндорке покоя.
Лили уже давно перестала удивляться, что в последнее время она часто стала думать о Джеймсе Поттере. Казалось, теперь многое в её жизни связано именно с ним.
Когда Лили призналась Элизабет, что Джеймс ей нравится, и произнесла это вслух, то вдруг неожиданно даже для самой себя обнаружила, что в этом нет ничего страшного и противоестественного (впрочем, она вовсе не боялась своих чувств), ведь Поттер начал меняться в лучшую сторону, и это было совершенно очевидно. Так думала Лили, но только до того момента, пока кое-что не случилось. А случилось вот что.
На третий учебный день Лили до поздна задержалась в библиотеке, изучая имевшиеся там книги по магической медицине. Большинство из них были скучными, но нашёлся среди них один занимательный фолиант, старый и пыльный, но очень интересный. Лили сидела за ним, читая об особенностях заживления глубоких кровоточащих ран, нанесённых тёмномагическими проклятьями, почти до самого закрытия библиотеки. Когда Эванс уже собиралась уходить и закрывала толстенную книгу, на стул напротив неё кто-то сел.
-Привет, Эванс, как дела? - обратился к ней Поттер, облокотившись о столешницу.
Лили отодвинула от себя книгу, но не подняла глаз на Джеймса, хотя чувствовала на себе его взгляд. Стало вдруг отчего-то неудобно находиться так близко от него особенно теперь, когда не было рядом подруг, за разговорами с которыми можно спрятаться от прямой беседы с ним.
-Привет, Поттер, - подражая ему самому в обращении к ней по фамилии, сказала Лили и, пересилив себя, посмотрела на Джеймса. Он сидел и, слегка прищурившись, внимательно глядел на неё полуозорным полусерьёзным взглядом. - У меня хорошо...а у тебя?
-Неплохо...- уклончиво ответил Джеймс. На мгновение он отвёл взгляд, и Лили почувствовала облегчение от того, что он больше на неё не смотрит. Она хотела было уже попрощаться и встать, но Джеймс вдруг быстро взглянул на Эванс, остановив на ней сосредоточенный взгляд карих глаз, в глубине которых — так показалось Лили — горел азарт, и решительно спросил:
- Почему ты от меня бегаешь, Эванс?
-Что? - Лили незамедоительно подняла брови, стараясь сохранять равнодушный вид, а между тем сердце начинало предательски ускорять ритм.
-Я спросил, почему ты от меня бегаешь, - невозмутимо повторил Джеймс. - Ты меня нарочно избегаешь, я же вижу.
Это его «я же вижу» окончательно добило Лили. Он говорил это так, точно знал все её секреты, все тайны, а главное все чувства.
-Это всё из-за того, что случилось в Брайтоне? - снова спросил Джеймс и, не дождавшись ответа, сказал: - Может, не нужно было говорить то, что я сказал, потому что... - он прервался на полуслове и, вдруг самодовольно улыбнулся, так, точно долго сдерживал эту улыбку и не смог сдержать. - Но ведь признайся, Эванс, я тебе нравлюсь. И тебе хотелось меня поцеловать.
Сказав это, Джеймс умолк, ожидая от Лили ответной реакции, но её не последовало. Гриффиндорка сидела молча и, хмурясь, внимательно смотрела на Джеймса. Ей казалось, что вот сейчас, в эту самую минуту, он переведёт всё в шутку и прекратит этот глупый разговор. Но Джеймса уже несло. Перегнувшись через стол, он взглянул ей в глаза тем самым обезоруживающе хитрым взглядом, который сводил с ума многих девчонок в Хогвартсе, и сказал:
-Но мы можем сейчас это сделать. Обещаю, тебе понравится, - и, помолчав секунду, добавил: - Во всяком случае, будет лучше, чем с тем твоим белобрысым хмырём.
Это было последней каплей. Лили полыхающими от возмущения и злости глазами смотрела на Поттера и не верила, что тот, с кем она тогда так замечательно провела время в Брайтоне, и тот, кто сидел сейчас перед ней, был один и тот же человек. Из повзрослешего, серьёзного юношу Джеймс снова превращался в наглого, вредного мальчишку, который так раздражал Лили на протяжении нескольких лет.
Эванс быстро встала, схватив сумку, поставила книгу на место и быстрыми шагами пошла к выходу из библиотеки, но, не пройдя и десяти шагов, развернулась и снова направилась к Джеймсу.
-Какой же ты придурок! - бросила она ему в лицо.
Джеймс же, абсолютно не смутившийся её словами, улыбнулся и, обернувшись и глядя на её спину, крикнул ей вслед:
-Ну и пусть! Пусть я придурок! Зато я симпатичный придурок! А мы с тобой ещё будем целоваться, в коридоре возле Большого зала, у всех на виду! И все нам будут завидывать! Вот увидишь, Эванс! - весело прокричал он и получил от мадам Пинс увесистой книгой по голове за крики в библиотеке.
Теперь, сидя за столиком в «Трёх мётлах», Лили с обидой вспоминала этот случай. Ей досадно было то, как самоуверенно вёл себя с ней Поттер, не допускающий сомнения, что он нравится ей.
В тот момент, когда Лили думала о том, как же она могла решить, что Поттер изменился и повзрослел тогда, как он был всё тот же кретин, в паб вошли Блэк и Петтигрю. Друзья направились к барной стойке, и Сириус, перекинувшись парочкой любезностей с Розмертой, заказал четыре бутылки сливочного пива. Мадам Розмерта улыбнулась и скрылась в подсобке, сказав, что пиво почти всё разобрали, но у неё было где-то припрятано ещё. Сириус, кивнув, облокотился о стойку и ни на чём не останавливающимся взглядом окинул паб. Заметив Лили, он вдруг ухмыльнулся и направился к ней. Лили внимательно взглянула на Блэка, когда он, подойдя к ней, собрался что-то ей сказать.
Когда случается что-то из ряда вон выходящее и привычная обстановка вдруг меняется, рушась ко всем чертям, никто из участников событий не может ни объяснить, что происходит, ни выйти за рамки происходящего, чтобы со стороны взглянуть на них. Лишь потом, спустя некоторое время, люди начинают усиленно анализировать ситуацию, пытаясь понять, что же всё-таки произошло, и уловить какие-нибудь предзнаменования случившегося, которых не заметили раньше. Иногда им даже удаётся их обнаружить, и тогда они качают головой и удивляются, как они могли не обратить внимания на столь очевидные вещи, которые, если бы были замечены, могли бы предотвратить происшедшее; но иногда людям просто кажется, что они что-то видели или слышали, и по прошествии времени они нередко начинают придумывать их сами и сами же верят, что всё, что они выдумали, было на самом деле.
Но в тот день не было никаких предзнаменований, ничто не предвещало того, что в самую обычую, пасмурную, дождливую субботу в тихой деревушке Хогсмид вдруг раздасться чудовищный взрыв. Большинство не видели, где это произошло. Лили не успела ничего понять, как паб наполнился криками, многие посетители вскочили со своих мест, а Сириус, вдруг резко дёрнувшись к ней, схватил её за руку выше локтя, с силой потянул на себя, поднимая её со стула, и тут же рухнул вместе с ней на пол, прижимая её к нему. В эту же секунду послышался звон битого стекла, и на них посыпались осколки. Над головой Сириуса просвистело оглушающее заклятье.
-Блэк, что...
Её голос потонул в криках. Казалось, они раздавались со всех сторон, и не только в самом пабе, но и на улице.
Сириус вскочил на ноги, взял Лили за руку и быстро поднял, одновременно доставая из заднего кармана джинс волшебную палочку. Эванс, ошалело озираясь, сделала то же самое. Случайно бросила взгляд в сторону окна и увидела, как на другой стороне улицы полыхает взорванный дом, как бегут в панике люди, как мелькают заклятья и как мимо окон «Трёх мётел» проносятся волшебники в масках...
В этот момент снова зазвенело разбитое стекло, и через весь паб пролетело, выпущенное откуда-то со стороны входной двери, одно за другим пять оглушающих проклятий. Посетители с криками бросились в рассыпную, пригнув головы; два заклятья попали в бутылки со сливочным пивом, выставленные Розмертой на барную стойку, те взорвались, осколки брызнули в разные стороны. Две девочки испуганно взвизгнули. Лили шарахнулась к стене, у которой стояла.
-Пожиратели смерти!
Не было видно того, кто это прокричал, но как только этот голос затих, всё пришло в движение. Кто-то, бывший снаружи, вышиб дверь, и в паб вломились, громко топая, девять волшебников в длинных чёрных мантиях и масках, закрывающих лицо. Все они держали в руках волшебные палочки, которые готовы были сейчас же использовать. Не было никаких сомнений, что это действительно были Пожиратели смерти.
Те, о ком писали в газетах.
Те, кого боялись.
Те, кто мучали, пытали, отнимали жизни...
Пожиратели смерти ринулись в атаку. Они метали заклятья во все стороны, и вспышки цветного пламени то и дело освещали помещение. Постоянно раздавались вскрики. Многие студенты достали волшебные палочки и пытались обороняться, превращая столы и стулья в баррикады, за которыми прятались.
Один коренастый Пожиратель метнул заклятье в сторону Сириуса и Лили, но Блэк успел его отразить, а Эванс послала в мага два проклятья. Одно достигло цели, и Пожирателя хорошенько приложило об стену. Лили широко распахнутыми глазами смотрела на обмякшее тело и не понимала, как ей удалось это сделать, словно рука с волшебной палочкой поднялась сама собой. Но времени раздумывать не было. Всё смешалось.
Это было страшно. Ужасно, дико, мерзко и непонятно. Но больше всего страшно. Мир перевернулся. Сошёл с ума. Потому что как иначе объяснить то, что взрослые колдуны нападали на беззащитных детей, с чудовищной жестокостью палили в них проклятьями, хохотали, если заклятья достигали цели, и всё не останавливались, всё наступали, наступали, наступали...словно той боли, что они уже успели причинить, им было мало.
Сириус увидел вспышку алого пламени, вырвавшуюся из волшебной палочки коренастого Пожирателя смерти, который целился в третьекурсника Когтеврана. Мальчик успел увернуться, но Пожиратель вновь направил на него палочку. Сириус, сжав зубы, запустил в Пожирателя чарами помех, но маг увернулся и метнул в Блэка луч синего пламени. Бродяга шарахнулся от проклятья и ответил Пожирателю сразу тремя оглушающими. Он не увидел, сумел ли попасть в него, потому что в этот момент снова раздался взрыв, чудовищный грохот поглотил все остальные звуки, стены «Трёх мётел» содрогнулись, зазвенели оконные стёкла, и серая пыль, похожая на мглу, взвилась в воздух. Видимость стала почти нулевая. Вспышек заклятий стало меньше, но крики и гам, к которым добавилось сиплое кашлянье, не утихали.
Сириус быстро обернулся и, увидев рядом рыжие волосы, резко выделяющиеся на фоне серой мглы, сказал:
-Эванс, держимся вместе. Поняла?
-Поняла, - Лили кашлянула, прижав ладошку ко рту, и сделала порывистый шаг к Сириусу.
Бродяга посмотрел на неё. Их взгляды случайно встретились, и Сириуса что-то больно кольнуло в сердце. Может, причиной были её глаза. В них было непонимание, Блэк видел его так же ясно, как видел саму Лили. Но не это так поразило его. Её глаза светились стойкостью и смелостью, и Сириус понял: она будет сражаться. Она не готова к этому, но она будет. Здесь никто не был готов.
В эту секунду Сириусу показалось, что он видит перед собой совсем другую Лили Эванс. А, может, она была всё та же, просто он только теперь по-настоящему узнал её.
«Господи, откуда у этой девочки столько сил? И почему они есть в ней? Почему она должна драться, рискуя жизнью, когда её место не здесь? Не среди боли, страха и отчаяния?..»
-Проклятье, где Хвост?.. - Сириус заозирался по сторонам, тщетно пытаясь найти Питера. Внутри у Бродяги неприятно похолодело: где, чёрт побери, его друг?
И тут из серого пыльного тумана показались две высокие фигуры в длинных чёрных мантиях. Они почти одновремененно вскинули палочки, и на Сириуса и Лили шквалом обрушились заклятья. Сириус поставил щит, и когда проклятья ударились в него, раздался треск, и Блэк сделал невольный шаг назад, чувствуя, что не может удержать защиту.
-Остолбеней!- красный луч Лили пролетел в дюйме от одного из Пожирателей, и тот мерзко расхохотался. -Слабовато, куколка, слабовато... Круцио!
Лили едва успела отскочить в сторону и тут же послала в Пожирателя луч синего пламени. Рядом с ней Сириус отчаянно бился с другим волшебником. Они дрались бок о бок, отражая заклятья друг от друга, так, словно не раз сражались вместе и уже привыкли помогать один другому. Они, люди, никогда не общавшиеся близко, в этот критический момент вдруг почувствовали странное единение, точно они всегда были лучшими друзьями и помогали друг другу выпутываться из передряг. И сейчас была всего лишь очередная передряга, в которой они были единственной поддержкой друг друга.
-Круцио! Круцио! Танцуй, детка, танцуй!.. Круцио!
Лили отбивалась как могла. Она даже сумела слегка поранить Пожирателя смерти, но тот даже не обратил внимания на кровоточащее плечо, в которое попало её режущее проклятье, и с неистовством и явным азартом метал в девушку одно заклятье за другим.
-Прекрати с ней играть! - закричал волшебник, дравшийся с Сириусом. - Убей эту грязнокровку! Слышишь меня?! Прикончи её!
Сириуса словно током ударило. Откуда этому Пожирателю знать, что Лили из семьи маглов?
Бродяга, точно плетью, взмахнул своей волшебной палочкой; та со свистом рассекла воздух, раздался треск, и Пожиратель смерти с криком боли схватился за лицо.
Сириус успел увидеть идущий наискосок след на маске колдуна: должно быть, его проклятье прожгло её насквозь. В следующую секунду Пожиратель сбросил маску, и Сириус увидел длинный ожог на знакомом грубом лице. Это был Роул Нотт, друг Люциуса Малфоя.
-Блэк, - прорычал Нотт, обнажая в аскале кривые испорченные зубы, и взмахнул волшебной палочкой.
Нет, это не был Круциатус. Но эта была адская боль, раздирающая изнутри. Сириус ощутил горячую волну, поднимающуюся где-то в животе и несущуюся к горлу. Бродяга пошатнулся, сделал два неверных шага в сторону, почувствовал, как дикая слабость охватывает его, и не в силах больше держаться на ногах, рухнул лицом вниз на пол, прямо на острые осколки битого стекла, застонал, кашлянул и харкнул кровью. Внутренние органы точно сдавило этим мерзким проклятьем, в глазах потемнело. Откуда-то словно издалека донёсся голос Лили: она кричала и звала его по имени.
-Эванс... - на выдохе прохрипел Сириус. Он хотел сказать, чтобы она не обращала на него внимания, чтобы продолжала бой и не теряла бдительности...
Всё ещё держа в кулаке волшебную палочку, Бродяга с трудом оперся на руки и попытался подняться. Ему казалось, что всё его существо воет, надрывается от боли, но он лишь сжимал зубы и изредка издавал звук, похожий на рычание.
Сириус вскинул голову.
Он ничего не успел сделать.
Нотт, оставив его, бросился к Пожирателю, дерущемуся с Лили.
Его движения были быстрыми, резкими, как будто сам он досадовал на медлительность своего напарника. Он сделал два молниеносных выпада. Одним заклятьем у Лили выбило палочку из рук, другим отшвырнуло фута на два к стене. У Сириуса что-то внутри оборвалось, когда он увидел, как Нотт, посмотрев на беспомощно лежащую на полу Лили, издал сухой смешок и направил на неё волшебную палочку:
-Авада Кедавра!
***
Когда Пожиратели смерти появились в Хогсмиде, Элизабет шла из кафе мадам Паддифут, где они договорились встретиться с Грэмом, но он почему-то не пришёл.
Всё произошло быстро.
Прогремел первый взрыв: это взлетел на воздух жилой дом напротив «Трёх мётел», и яркие вспышки пламени разорвали неуютную мглу осеннего дня. Обыкновенный выходной стремительно удалялся, растворяясь в разбившейся о громкие крики тишине.
Люди превратились в неуправляюмую мечущуюся толпу. Раздались хлопки: кто-то сразу же трансгрессировал. Но в этот день в Хогсмиде было много студентов Хогвартса, и большинство из них не умели трансгрессировать. Они бежали в глубь деревушки, прочь от полыхающих развалин взорванного дома. Одни пытались защищаться, другие неслись сломя голову. И не понимали, что бежать некуда. Они уже были окружены.
Эта беснующаяся толпа из перепуганных до смерти колдунов и размахивающих палочками налево и направо Пожирателей смерти налетела на Элизабет, когда та подходила к «Зонко», и поглотила её. Макензи не была в числе тех, кто первыми увидел Пожирателей смерти, и потому не сразу поняла, в чём причина всеобщей паники.
Живая лавина смела девушку, и она невольно оказалась частью её, а через секунду показались люди в чёрных мантиях и масках. Они наступали со всех сторон.
-Пожиратели смерти... - не помня себя, одними губами прошептала Элизабет. Рука инстинктивно потянулась к внутреннему карману мантии, где лежала волшебная палочка, но в этот момент высокий толстый колдун в сиреневой мантии, не заметив Макензи, налетел прямо на неё. Они вместе повалились в грязь. Волшебник придавил Элизабет к земле своим упитанным пузом, и девушке показалось, что она вот-вот задохнётся. - Слезте...слезте с меня... - отчаянно хватая ртом воздух, прохрипела гриффиндорка.
Маг издал странный звук, похожий на хрюканье, упёрся руками о землю и с трудом поднялся. Элизабет судорожно вдохнула. Она собиралась высказать этому жирному недотёпе всё, что она о нём думает, но тот уже бежал дальше, тяжело переваливаясь и как-то странно вздрагивая всем телом.
-Чего ты здесь расселась? - внезапно сзади раздался старческий голос, и чьи-то сухие руки, схватив Элизабет за шиворот, подняли её на ноги.
Макензи быстро обернулась. Перед ней стоял маленький сухонький старичок, сердито взирающий на неё из-под седых кустистых бровей своими большими блестящими глазами. Дурацкий, совершенно неуместный в данной ситуации вопрос, как этому смарчку удалось так просто поднять её, посетил голову гриффиндорки.
-Палочку! - гаркнул старик. - Достань свою волшебную палочку, дурёха! А лучше всего трансгрессируй, если можешь! Беги! Спасай себя! - и вдруг, сделав быстрый скачок, старик оказался перед Элизабет и ринулся в драку. Это был неравный бой: один старый волшебник против трёх рослых крепких Пожирателей смерти.
«Бежать?.. Спасать себя?.. Когда вокруг такое... Это трусость».
У Элизабет всегда были самые высокие оценки по защите от тёмных искусств. Она была одной из лучших в парных дуэлях. Она знала гораздо больше заклятий, приминяющихся в битвах, чем их учили в школе. Она тренировалась самостоятельно, оттачивала выпады, движения, способы уклонения. Она часто представляла себе, как будет драться с Пожирателями смерти на задании, когда станет мракоборцем, и тогда она побеждала: истекая кровью, она всё же оставалась в живых, а её противник был повержен.
Но здесь всё было по-настоящему, взаправду. Жестокая реальность без примеси романтического героизма. Бесконечные всполохи заклятий, крики, вопли, плач, взрывы, мелькание разноцветных мантий, испуганные лица, кровь, боль. И, наверно, она должна бы чувствовать страх, но...да, она чувствует его, он где-то глубоко внутри её, затаился неясным сгустком темноты в сердце и ждёт своего часа, чтобы начать расти и шириться в груди, чтобы захватить её сознание, чтобы заставить её сдаться, перестать бороться, чтобы она почувствовала себя настолько беспомощной, что у неё опустились бы руки...
Но все чувства уже были на пределе, словно натянутые струны, дребезжащие от напряжения. Она сама была натянутой струной.
Элизабет почувствовала в своей руке волшебную палочку, метнула мощное заклятье в одного из Пожирателей смерти, с которыми дрался старик. Маг рухнул там, где стоял, сражённый её оглушающим. Старый волшебник на мгновение обернулся на гриффиндорку, и в его глазах мелькнуло что-то похожее на сдержанное одобрение. В следующий миг Элизабет уже стояла рядом с ним и дралась с оставшимися двумя противниками. Заклятья вспышками молний мельками между ними, а вокруг шли такие же ожесточённые бои. Элизабет видела много знакомых лиц. В какой-то момент в поле её зрения появились Фрэнк и Алиса, сражавшиеся с долговязым Пожирателем смерти, лицо которого не было закрыто маской. Затем Элизабет краем глаза увидела, как бежит к ним навстречу худая зарёванная женщина, спотыкаясь и путаясь в полах своей длинной синей мантии. Сзади в неё метал заклятья толстый Пожиратель, а она даже не пыталась защищаться, только бежала зигзагами, закрывая голову руками и взвизгивала. Элизабет пальнула в Пожирателя режущим заклятьем, но промахнулась. Снова вскинула палочку и закричала:
-Петрификус Тоталус!
Ей показалось, что одновременно с её криком, прозвучали ещё два возгласа. В неё летел фиолетовый луч, и Элизабет инстинктивно подняла палочку, собираясь его отразить, но заклятье вдруг ударилось о щит, которого она не ставила. Кто-то с правой стороны от неё выпустил два красных луча, и они ударили Пожирателя прямо в грудь. Он упал в грязь и больше не шевелился.
Элизабет обернулась. К ней бежали, по пути паля заклятьями в Пожирателей смерти и уворачиваясь от лучей пламени, Джеймс и Римус. Элизабет не могла передать, как рада она была видеть их.
Элизабет бросилась к ним, глядя в лицо Римуса, обезумевшего от счастья, что видит её живой и невредимой. Она видела улыбку облегчения на его губах. Но вдруг в лице Люпина что-то переменилось, на нём появился испуг, он закричал, предупреждая Элизабет о чём-то и целясь куда-то за её спину, но она не поняла его.
-Круцио!
Её тело пронзило мгновенной, резкой и нестерпимой болью. Это как будто тебе ломают разом все кости. Как будто рвут все сухожилия. Как будто тебя бросили в кипящую лаву, а ты всё ещё жив.
У Элизабет подкосились ноги, и она рухнула на колени. Боль сотрясла тело Макензи, и она опрокинулась на спину. Она проникала всё глубже и глубже в гриффиндорку, с мясом выдирая из её груди отчаянный вопль, и Элизабет заходилась криком, корчась в грязи. Ей казалось, что эти жесточайшие физические страдания всегда были, есть и будут. Что она, Элизабет Макензи, умрёт здесь и сейчас от этой дикой боли, потому что, Господи Боже, её невозможно терпеть...
Элизабет приоткрыла пересохшие губы, и боль судорогой прошла по её телу. Небо качнулось над ней, и Элизабет увидела, как опускается, сливаясь с землёй и накрывая её саму призрачным невесомым одеялом, серая небесная пелена.
***
Это было чудо. Да, именно чудо. Потому что иначе красный луч обезоруживающего заклятья не появился бы невесть откуда именно в тот момент, когда Нотт уже начал произносить проклятье, и не выбил бы у него волшебную палочку из рук, так что Убивающее пролетело мимо цели и, ударившись в стену, выщербило два кирпича. Сириус не знал, было ли это случайностью или кто-то, видя, что Эванс в беде, спас её; времени размышлять не было.
Нотт, точно хищное животное, резко обернулся к Сириусу, видимо, подумав, что это он его обезоружил, и тут же грохнулся на пол, получив от Бродяги оглушающим в живот.
Превозмогая боль и слабость во всём теле, Блэк поднялся на ноги, вытер руковом мантии кровь с губ. На него набросился другой Пожиратель смерти. Сириуса пошатывало, и сражаться оказалось труднее, чем до того, как Нотт угостил его своим паршивым заклятьем. Внезапно стол, стоящий позади Пожирателя смерти, воспарил. Повинуясь чарам Лили, он разогнался и обрушился сверху на противника Сириуса. Тот так и распластался на полу, придавленный увесистой столешницей.
Между тем, пыль рассеилась. Стало видно, что одну стену «Трёх мётел» почти полностью снесло взрывом. Вместе с холодным осенним ветром в паб проникли крики, доносящиеся с улицы, и многие увидели, что там творится то же самое. Хогсмид кишел Пожирателями смерти, а в самом пабе шли ожесточённые бои между Пожирателями и посетителями «Трёх мётел», большинство из которых были учениками Хогвартса, и хотя они дрались храбро, перевес был явно не на их стороне. Именно сегодня, словно это было какое-то жестокое совпадение, никого из профессоров в пабе не оказалось.
-Эванс! - крикнул Сириус, уже сражаясь с другим Пожирателем смерти. - Эванс, я помогу тебе выбраться на улицу, и ты трансгрессируешь! Инкарцеро!- Пожирателя смерти опутало верёвками, и он, потеряв равновесие, упал на пол. Лили в это время целилась в мага, напавшего на двух четверокурсниц, но те так быстро перемещались, что гриффиндорка боялась попасть в них.
-Нет, Сириус, - закричала Лили и вдруг ринулась куда-то в гущу сражения.
Бродяга даже опешил. А потом вдруг увидел Джессику Фаррел, полулежащую рядом с барной стойкой. Она обливалась слезами, и рот её некрасиво кривился, когда она что-то негромко говорила, глядя на Пожирателя смерти, направлявшего на неё волшебную палочку.
-Заткнись, грёбаная грязнокровка! - рыкнул он. - Авада...
-НЕТ!
Лили бросилась прямо к этому Пожирателю смерти, рука её с волшебной палочкой взвилась в воздух, и на кончике уже вспыхнуло пламя, готовое сию же секунду вырваться на свободу.
-Авада Кедавра!
-Экспеллиармус!
Волшебная палочка Пожирателя смерти взвилась в воздух и упала футах в пяти позади него. Сириус молниеносным движением палочки оглушил его. Но было поздно.
-Не-ет! - Лили бросилась к Джессике, и сердце её упало. - Нет...Джесс...
Потухший навечно взгляд Джессики Фаррел смотрел в никуда, и слёзы точно застыли на бледнеющих щеках.
Лили сидела рядом на коленях, и горячие слёзы отчаяния текли из её глаз. А вокруг шла битва. Повсюду мелькали проклятья, и любое из них могло попасть в неё... Но какое ей дело до каких-то заклятий, когда она видела смерть в лицо: у неё жидкие волосы и серые заплаканные глаза семнадцатилетней перепуганной девчонки, у которой отняли жизнь. На её лице — отпечаток предсмертного ужаса, Лили его никогда не забудет, он останется с ней навсегда.
Сириус кинулся к ней, мимоходом пытаясь разрушить чары Пожирателя смерти, подбросившего в воздух девочку с третьего курса Гриффиндора, которая плакала и беспомощно размахивала руками. Но Пожиратель, хохоча, сам пробормотал контрзаклятье, и девчонка полетела вниз, рискуя переломать себе ноги, и переломала бы, если бы Сириус вовремя не трансфигурировал из стула большой мягкий пуф, на который гриффиндорка успешно приземлилась.
Сириус схватил за руки всё ещё неподвижно сидящую над телом Джессики Лили и поставил на ноги. По ним нещадно палили сразу из трёх палочек, и заклятья вспышками света чиркали рядом с ними. Сириус едва успевал отражать их и ставить щиты, защищая себя и Лили, которая слабо отбивалась, всё ещё поражённая смертью однокурсницы.
Сириусу казалось, что Пожирателей смерти становится всё больше и больше, а силы многих посетителей «Трёх мётел» уже были на исходе. На полу лежало несколько распростёртых тел. В другом конце паба Блэк увидел своего приятеля-гриффиндорца Брайана Томсона, из-под русых волос которого струйкой текла кровь; он отчаянно бился с двумя Пожирателями. Сириус хотел помочь ему и не успел: Брайн, сражённый сразу тремя оглушающими, отлетел к стене, упал на пол лицом вниз и не шевелился. Сириусу оставалось лишь надеяться, что Брайан выживет.
То и дело выглядывая из-за барной стойки, по Пожирателям смерти палила заклятьями Розмерта. Немолодая женщина в фиолетовой мантии сражалась с Ноттом, пришедшим в себя. Недалеко от входа дрались бок о бок сёстры-близнецы Присцилла и Ребекка Вуд с Когтеврана. Они защищали мальчика и девочку с третьего курса, испуганно жавшихся друг к другу, прячась за столом. Бродяга хорошо знал сестёр Вуд, особенно Ребекку, потому что на пятом курсе встречался с ней, а теперь увидел, как зелёный луч Убивающего ударил её в грудь...
Ситуация становилась критической. Сириус и Лили дрались из последних сил.
Не верилось, что это конец. Но если конец, тогда...
Внезапная бесшабашная храбрость охватила Сириуса. Дыхание участилось, и кровь застучала в ушах.
-Ну, сволочи, если решили отправить меня на тот свет, то не думайте, что я один туда отправлюсь, я и вас с собой прихвачу, ублюдки вонючие! - и Сириус с отчаянной решимостью ударил одного из Пожирателей смерти жалящим проклятьем в лицо и ринулся в самую гущу битвы. Убивающее заклятье зелёным пламенем мелькнуло перед его обезумевшими глазами, и он уже готов был рухнуть на пыльный пол, сражённый его беспощадной мощью, но проклятье пролетело в дюйме над его головой, и в этот сумасшедший миг, когда грань между жизнью и смертью была почти стёрта, в паб ворвались, яростно взмахивая волшебными палочками, Минерва МакГонагалл, Филиус Флитвик и Гораций Слизнорт.
***
Небольшое пространство за барной стойкой оказалось единственным местом, где во время нападения Пожирателей смерти на «Три метлы» можно было надёжно спрятаться. Правда, заклятья то и дело свистели над головой и, попадая в настенные полки, разбивали стоящие на них бутылки и бокалы, так что осколки звенящим фантаном разлетались в разные стороны, но это было не так страшно и опасно, как находиться посреди паба, где шли основные сражения, где можно было запросто отправиться на тот свет.
По какой-то счастливой случайности в самом начале Питер успел увернуться от пяти красных лучей и, как только Пожиратели вломились в паб, юркнуть за барную стойку.
Вопреки тому, что часто Питер медленно соображал, сегодня он всё прекрасно понял. Пожиратели смерти напали на «Три метлы» и сейчас устроят здесь резню. Такую же, о каких писали в газетах. У миссис Петтигрю от таких статей становилось плохо с сердцем, а сам Питер после их прочтения плохо спал по ночам.
Перед глазами побежали строчки из газет.
«Пожиратели смерти были замечены в магловском квартале...».
«Чудовищное нападение Пожирателей смерти на семью волшебников...горящий дом с трудом удалось потушить...никто не выжил...».
Сердце Питера пропустило удар. Что, если Пожиратели и здесь, в «Трёх мётлах», решили не оставлять никого в живых? Что тогда? Он, Питер, погибнет? Умрёт вот так запросто, последним в своей жизни увидев зелёное пламя?..
Так страшно Питеру не было ещё никогда в жизни. Он с ужасом сознавал, что если Пожиратели смерти сунутся за барную стойку и увидят его, то ему конец. Он не сможет защитить себя. Он сжимал в мелко дрожащей, потной ладошке волшебную палочку, но в эту минуту как будто бы неожиданно понял, что совершенно не знает, что с ней делать. Он словно бы забыл все заклятья, которые знал.
-На, получай, гад! Получай!
Питер резко повернул голову вправо. Вместе с ним за стойкой пряталась Розмерта. И как он её не заметил? Впрочем, в таком кошмаре легко перепутать пол с потолком, не то что не обратить внимания на хрупкую белокурую ведьмочку. Но если Питер просто сидел на полу и сходил с ума от страха, то хозяйка «Трёх мётел», выглядывая из-за своего укрытия, яростно метала проклятья в Пожирателей смерти, сопровождая всполохи цветного пламени, вырывающиеся из её палочки, боевыми кличами:
-Релашио! Что, нравится?! Диффиндо!
Глядя на её раскрасневшееся от драки лицо, Питер подумал, что теперь он понимает, чем именно эта колдунья зацепила Сириуса, так что он каждый раз, когда они заходили в «Три метлы», любезничал с ней и дарил ей свои самые ослепительные улыбки...
Сириус!
Ну, конечно! И как он раньше не догадался! Питер даже заёрзал на месте от того, что наконец-то, кажется, нашёл способ спастись. Блэк уж конечно не растерялся и сейчас наверняка бьётся с десятком Пожирателей. Он-то сможет помочь Питеру. Вот только, где он, Блэк?..
Кажется, перед тем, как в паб ворвались Пожиратели, Сириус зачем-то пошёл к Лили Эванс. И какого драного гиппогрифа она ему понадобилась?
Питер судорожно пытался вспомнить, где она сидела, но не мог. Мысли путались, и когда Пит закрывал глаза, чтобы представить паб, он кружился перед его мысленным взором, так что всё было тщетно.
В этот момент раздался взрыв, и паб наполнился серой густой пылью. Питер в ужасе распахнул глаза и вжался спиной в барную стойку, точно она могла его спасти или придать ему смелости.
«Я не хочу умирать!.. Не хочу, не хочу, не хочу!»
И тут случилось то, что спасло в дальнейшем две жизни: его и Лили.
Среди общего шума Питер вдруг услышал знакомый голос: кричала Лили Эванс. Она была явно напугана и звала по имени Сириуса. Судя по всему, она и Блэк были не так далеко от Питера. Петтигрю набрался храбрости и выглянул из-за барной стойки.
Пыль уже оседала, и Хвост увидел их двоих у ближайшего окна футах в семи от него. Сириус лежал на полу лицом вниз, и с губ его капала кровь. В следующую секунду и Лили швырнуло на пол, точно тряпичную куклу. Пожиратель с красным рубцом ожога на лице направил на неё волшебную палочку...
Питер не знал, откуда у него взялись силы и смелость. Если бы через минуту его спросили бы, действительно ли он это сделал, он, наверное, не смог бы ответить. Но а сейчас он оправдывал имя гриффиндорца. Красный луч вырвался из его волшебной палочки и обезоружил Пожирателя смерти.
Питер только что спас жизнь Лили Эванс.
Он снова спрятался за барную стойку, прижав руки к груди. Его била крупная дрожь. Теперь он точно не жилец. Этот Пожиратель смерти наверняка видел, кто выбил у него волшебную палочку, и сейчас придёт, чтобы прикончить Питера. Проблеск храбрости прошёл, и теперь Хвост вновь бился, как в лихорадке, от мучительного страха. Он просто сидел и ждал. Это были самые ужасные минуты, которые ему довелось пережить. Он мысленно попрощался с матерью и судорожно вдохнул. Холодный пот капельками выступил у него на лбу. Это конец.
***
Три профессора Хогвартса одновременно влетели в полуразрушенный паб и дружно принялись метать проклятья в Пожирателей смерти. Это было что-то по истине невероятное. Казалось, ещё секунда — и измученные защитники «Трёх мётел» начнут апплодировать этим искусным магам, нагнавшим страху на приспешников Тёмного Лорда.
Минерва МакГонагалл с суровым и яростным лицом вскинула свою волшебную палочку и валяющиеся на полу осколки битого стекла взмыли в воздух. Ещё одно замысловатое движение рукой — и осколки обратились в длинные острые мечи и со свистом полетели в Пожирателей смерти. Двое из них так и упали, где стояли, сражённые блестящими клинками. Филиус Флитвик рассёк палочкой воздух, стулья вдруг пришли в движение, и вот уже три деревянных великана, собравшихся из них, ринулись в драку. Самый большой из них схватил сзади одного Пожирателя смерти своими длинными руками, которые были раньше ножками стула, и с чудовищной силой сдавил. Словом, этому Пожирателю нельзя было позавидовать. Другой великан поднял с пола меч, наколдованный МакГонагалл и так и не достигший цели, и моментально стал похож на рыцаря. Гораций Слизнорт делал быстрые торопливые движения волшебной палочкой, и на Пожирателей смерти обрушивались каскады молний, столбы пламени и кипяток.
Сириус с восторгом и злорадством глядел, как шквал проклятий обрушивается на Пожирателей смерти, как одни из них падаю без чувств на пол, другие обращаются в бегство, а в общем и целом терпят неминуемое поражение.
-Ну, профессор МакГонагалл, надерите этим подонкам задницу! - распаляясь, закричал Сириус и ринулся в атаку.
«Если она это услышала, то когда это дерьмо закончится, она засадит меня за строчки на месяц».
Сириус чувствовал невероятный прилив сил. Минута, когда он был почти готов пасть героем, прошла. Теперь он яростно дрался, мечтая хорошенько отделать этих уродов.
В какой-то момент он оказался близко к профессору МакГонагалл. Её глаза возбуждённо блестели, несколько пряток седеющих волос выбились из привычного пучка на затылке, но во многом благодаря этому, а ещё благодаря решительному и храброму выражению лица, она производила сильное впечатление отважной и могущественной женщины.
-Профессор МакГонагалл, разрешите признаться вам в любви, - уже не совсем соображая, что и кому он говорит, сказал Сириус, широко ухмыльнувшись.
-Мистер Блэк... - начала профессор МакГонагалл, и Бродяга почувствовал острое желание стиснуть эту волшебницу в объятиях за то, что, даже находясь посреди битвы, профессор МакГонагалл остаётся профессором МакГонагалл.
-Серьёзно, профессор, вы — мой идеал! - воскликнул Сириус, озорно блестя глазами, и снова бросился в драку.
***
Чьи-то тёплые ладони осторожно сжимали её лицо, и кто-то звал её по имени, прося очнуться. Элизабет чуть застонала и приоткрыла глаза.
Первое, что она увидела, когда окружающие предметы обрели чёткость, перестав расплываться перед глазами, было встревоженное лицо Римуса, склонившегося над ней.
-Я что...я потеряла сознание? - сипло пробормотала Макензи и сама не узнала свой голос.
-Всего на пару секунд, - Римус уже помогал ей подняться. Они всё ещё были посреди наполненной криками улицы, и липкий страх мелкими каплями дождя наполнял воздух. А Элизабет так надеялась, что это просто страшный сон: стоит ей открыть глаза, и всё закончится...
-Римус! - Джеймс, казалось, появился прямо из воздуха. - Экспульсо! - Поттер направил палочку под ноги бросившегося к ним Пожирателя смерти. Раздался взрыв, Пожирателя отбросило на несколько футов назад и здорово приложило о землю. - Римус, пора!
-Я понял, - коротко кивнул Люпин и вложил в руку Элизабет её волшебную палочку, которую она выронила, когда падала.
-Пора?.. - Элизабет растерянно посмотрела на Джеймса. - Что?..
Снова раздался кошмарный взрыв, и мир сломался. Земля содрогнулась под их ногами. Во все стороны полетели осколки битого стекла, обломки кирпича и досок. Кто-то потянул Элизабет за руку вниз и накрыл своим телом. Макензи успела увидеть, как Джеймс взмахнул палочкой, и серебристый купол накрыл их троих. В воздух взвился столб бушующего пламени: горел жилой дом в переулке рядом с «Зонко».
Там были люди. Возвращаясь из кафе мадам Паддифут, Элизабет проходила мимо этого дома; из окна ей улыбнулся смешной рыжий мальчишка, держащий на руках толстого серого кота. Теперь то, что осталось от этого домишки после взрыва, полыхало огнём.
Вдруг над общим гулом и шумом драки раздался громкий, почти оглушительный крик:
-В этом доме жили грязнокровки! Пусть все видят и знают, как поступает Тёмный Лорд с магловским отродьем! Так будет с каждым из них и с каждым, кто посмеет помешать справедливой расправе над ними!!!
Элизабет почувствовала, как её мутит. Грозовые раскаты прокатились над ними, и голос Пожирателя смерти стих, эхом отдаваясь в ушах тех, кто его слышал. Джеймс пробормотал контрзаклятье, и их осыпало фонтаном серебристых искр.
-Я надеюсь, скоро появится помощь! - Римус попытался перекричать грохот и шум битвы. Дрались не только студенты Хогвартса, не способные трансгрессировать, но и многие жители Хогсмида: одни защищали учеников или помогали им трансгрессировать, другие не могли сбежать потому, что дома их ждали семьи и они пытались пробраться к своим жилищам.
-Я тоже, Лунатик! - ответил Джеймс, уже успевший сцепиться с Пожирателем смерти, лицо которого распухло от жалящих чар или чего-то вроде этого. - Но ждать нельзя! Их всего больше!..
-Элизабет, мы с Джеймсом хотим сделать кое-что! - крикнул Римус, отразив оглушающее и послав ответное. - Ты должна довериться нам, хорошо? Просто довериться! Что бы мы ни сделали!..
-Кончай эту демагогию, Лунатик! - рявкнул Джеймс, уворачиваясь от режущего проклятья. - На счёт три!.. Раз!
-Два! - Римус вскинул палочку.
-Три!!!
И тут случилось что-то невероятное. Элизабет в жизни своей не видела ничего подобного. Джеймс и Римус одновременно прокричали какое-то незнакомое ей заклятье, и из их палочек вырвались гигантские, примерно с дом, огненные львы. Они прыгнули куда-то ввысь, встряхнув лохматыми головами, словно пытались избавиться от пут, сдерживающих их, и, пружиня на исполинских лапах, с диким рёвом и рычанием бросились вниз. Джеймс и Римус, то поднимая, то опуская, то ведя свои волшебные палочки в сторону, точно искусные дирижёры, управляли этими невероятными существами, и те яростно бросались на Пожирателей смерти, разевая свои огромный пасти, как будто хотели заглотить их целиком, и обращили их в бегство.
Элизабет широко распахнутыми глазами следила за всем этим невероятным действом, и смутные и дикие догадки приходили в её голову. Когда Римус, резко отведя руку с волшебной палочкой назад и затем вдруг быстро выбросив её вперед, направил своего льва на двух Пожирателей смерти, пытающихся заклясть созданных им и Джеймсом существ, Элизабет вдруг кинулась к ним и в ужасе закричала:
-Вы с ума сошли?! Вы спятили! Я вам говорю! Вы, чёрт подери, нас всех угробите! Это же Адское пламя!!!