play with fire.

1.

Над Санкт - Петебургом было вечно хмурое небо, плыли свинцовые тучи, сквозь которые изредка икак-то неуверенно, словно девушка, садящаяся в машину к незнакомцу, пробивались лучи весеннего солнца - все равно здесь было холодно, особенно, по ночам. Северная или культурная, хрен поймешь этих людей, столица России редко встречала людей дружелюбно и в плане погоды, и в плане приема со стороны обывателей. У города, конечно, была официальная власть, но, знаете, это было так, для галочки: по факту, им правила мафия, во главе которой стоял один человек с пустотой мертвецких глаз в голубой радужке, скрипом петель кладбищенских ворот и хрипотцой змея в голосе. У него была своя скотобойня, сеть баров-ресторанов, прикрывающие крупный сбыт наркотиков и известный в Питере бордель, в его распоряжении оказались лучшие из лучших, а на пустыре вырос огромный особняк снебольшим филиалом отдела по заготовке мяса неподалеку. У него, можно сказать, было все: город, элитные эскортницы, самые красивые девушки, если предыдущие надоедали, куча денег, оружие и просто отсутствие в завтрашнем дне, ведь хрен его знает, когда в лоб прилетит пуля или в кровь попадет яд. Только вот в руках этого мужчины было столько власти, столько ниток, что убивать его ужепросто не было смысла: этим бы все только усложнили и без того нелегкую жизнь. Он чем-то напоминал нижний, но кривой кирпич какой-то стены: мешает и портит картину - без всерухнет к хуям. И имя главного проклятия красивого города на гнилом болоте, как, собственно, и вся система борьбы с мафией, которая проникла везде, отравив родник, Мирон Федоров. Патетично? Пафосно? Нельзя называть человека так? Только о кровавых расправах нынешнего господина ходили легенды, потому что очевидцев не было, сами поймете почему. Он не пытался как-то очистить свое имя от пятен, смыть кровь с рук, туфель и отстирать от костюма, прекрасно себя чувствуя и в таком состоянии: тонущий в красной жидкости, уровень которой в ванне дошел до горла и резко остановился, хотя жертв меньше не стало. Мужчина убивал своими руками, шел по трупам, бил розгами бунтарей, загоняя обратно в сырые норы - с такой властью невозможно быть милосердным - только жестоким.

- Господин Мирон, - в кабинете появилась Женя с блокнотом в руках, - Вас на улице ожидает охрана сгостем.

Этой девушке не очень-то повезло с жизнью: какая романтика и удовольствие в прислуживании человеку, который голыми руками сворачивает шеи? Муродшоева не то чтобы не была довольна своей жизнью - просто понимала, что иначе уже вряд ли что-то будет. Она редко улыбалась, почти никогда не смеялась, ведь повода давно для этого не было: есть апартаменты, шикарные наряды и уверенность втом, что Мирон не разнесет ей голову выстрелом, но нет никакой радости.