Говорят дождь успокаивает

Глава 14

— Вы должны чередовать свои шаги с моими, — проговорил Антон, поморщившись.

— Я и чередую, — огрызнулся он, — а если ваша тонкая натура протестует, мы всегда можем остановиться и пусть ваш приятель, который там бродит, ища вас, займет мое место. — Когда они повернулись, он заметил в дальнем конце танцзала ее первого преследователя. — Кто хотя он такой?

— Станислав Шеминов... владелец «Кенсингтонских ферм и конюшен». Мы с ним дружим уже много лет. Его родовое поместье граничит с моим, и он думает... — Антон замолчал и сменил направление в танце, налетев на Попова и больно наступив ему на ногу.

— Эй, осторожнее, месье! — Глаза Арсения на мгновение вспыхнули. Он крепко прижал Антона к себе.

— Что вы делаете? — сердито спросил он.

— Просто я вспомнил, как надо танцевать, — отозвался Попов, хмуро ведя его в очередном повороте. — Боль вернула мне память.

Несколько минут они двигались в невольном согласии, пока он не вспомнил тему оставленного разговора. Все, что угодно, лишь бы не пялиться в гробовом молчании на эти проклятые золотистые локоны... зеленые глаза... и гладкие просвечивающиеся ключицы. И зачем только парни так одеваются... превращая себя в сочетание неотразимых округлостей и впадинок?

— И чего же он хочет? — отрывисто спросил Попов. — Этот парень, Шеминов?

— Того же, чего и все, — ответил он, вымученно улыбаясь.

Не подумав, он процитировал определение «хорошей жизни» Сергея Матвиенко:

— Теплой постели, сытого брюха и доброй пятицентовой сигары?

Он растерянно посмотрел на него. Попов покраснел.

— Денег, — сказал парень после секундной паузы, отводя глаза.

— Денег? — Арсений почувствовал легкий укол совести. — Вы думаете, он охотится за вашими деньгами?

— Да, как обычно это бывает.

— А вам не кажется, что у него есть и другой мотив? — спросил он. Имея дело с таким неотразимым парнем, любой мужчина из плоти и крови должен найти для себя по крайней мере дюжину перспектив, куда более привлекательных, чем казначейские банкноты.

Он невольно бросил взгляд на глубокую впадинку у ключицы и лишь усилием воли заставил себя посмотреть в другую сторону. Любой мужчина, кроме него, разумеется. Все, что нужно ему, — это...
Простая, зафиксированная на бумаге ссуда. Арсений почувствовал очередной укол совести, сказавший, что все не так просто. Каждый раз, когда он приближался к нему на расстояние меньше 10 футов, его честные финансовые намерения мешались с долго сдерживаемыми позывами плоти. И что самое неприятное, он не знал, какое из этих двух желаний — его денег или его самого — вызывало в нем такую неловкость.