Братство крыс

Глава 3. Военный совет (+ буктрейлер)

Хармс настраивает лютню, возится с колками. Длинные пальцы скользят по струнам. Шпильман трясет головой и вновь что-то подкручивает, что-то попускает. Играет и удовлетворённо кивает сам себе. Курт ставит перед ним оловянный кубок с разбавленным вином и Тристан Хармс вспоминает о нашем присутствии.

— Не завидую тебе, — говорит он, промочив горло. — Выстоять против маршала...

— Да что там маршал, — отмахиваюсь я. — Тут бы де Римонов пережить.

Шпильман саркастично лыбится и наигрывает что-то заунывное.

Курт подвязывает чёрно-белый шахматный шелк полога, пуская в шатер воздух и солнечный свет. Внутри ковры вместо пола, кровать, стол, складные кресла, два сундука и горы подушек — все походные удобства. При необходимости шелковая занавесь делит шатер на две части: личную и для приемов. Сейчас она отдернута, места должно хватать на всех. Слуги и Мориц суетятся, накрывая на стол.

Выхожу, потягиваясь, смотрю на лагерь. Бросаются в глаза полосатые черно-белые шатры де Римонов. На каждого брата свой, а еще дядюшкин, графских министериалов и вассалов — сила, что ни говори. Над центральным шатром золоченая корона, герб на каждой стороне. Ветер полощет шелковое знамя с белым единорогом. Можно рассмотреть серебряный рог и копытца. Мой флаг поскромнее — треугольный клаптик в шашечку с крошечным гербом. Все, на что я имею право.

Утро началось с богатырского храпа Вольфа. На пиру он перебрал, рухнул прямо на мой шатер да так и заснул. Тащить безвольное тело в ставку герцога было далековато, да и незачем. Оставили у себя, закинули в уголок и укрыли плащом. Большей частью бедняга дрых да посапывал, но случалось ему неудачно перевернуться и выдать трубный глас, сотрясающий небо и землю. Пришлось швырнуть спросонья пуленом. Вышло точно в лоб. Вольф пожевал и помычал что-то не открывая глаз, перевернулся на бок и затих. Мориц вылез из-под одеяла, простонал «спасибо» и снова укрылся с головой. Но мне уже было не до сна. Пришлось обдумывать план. Теперь-то Вольф, умытый, одетый и причесанный, жадно поглядывает на накрытый стол.

— Похмелье-то вам, мессир, не ведомо, — язвит Мориц, поднося ему ведерный кубок разбавленного вина с долькой лимона. Уже не первый за утро.

— Почему же? — возражает Вольф. — Но как по мне, лучшее средство от похмелья — плотная трапеза.