Я запомнил этот пасмурный и угрюмый вечер. Её сладкие духи, смешанные с запахом озона после грозы. Жаркие объятия на перроне, перед отправлением поезда. Холодные руки Майи цеплялись за мою футболку, как за спасательный круг. Любимые глаза были наполнены слезами. Она давилась всхлипами и шептала на грани истерики:
– Я всегда тебя буду ждать. Всегда...
Я смотрел на неё и не мог поверить тому, что мне досталась самая красивая и нежная девушка.
Мне не хотелось выпускать её из своих объятий. Если бы только было можно положить её в чемодан и забрать с собой. Я зацеловывал лицо Майи, обещая вернуться. Как жаль, что этот миг так быстро закончился.
Он небрежно похлопал меня по плечу и кинул безразличное:
– Идём.
Под размеренный стук колёс поезд уносил меня всё дальше от родного города, цивилизации, друзей, любимой девушки и пусть хреновой, но семьи. Внутри меня тлела едкая обида к моему отцу. Я понимал, что сам спровоцировал его, но в голове не укладывалось, что он так поступил со мной.
Разве нормальные люди отказываются от своих детей?
Горечь подкатила к горлу от мысли, что я был не нужен ни отцу, ни матери. Мне захотелось доказать им, что я не жалкое ничтожество. Я представил, как они будут горько сожалеть о своём отношении ко мне, когда я стану успешным, а их младшие дети вырастут избалованными раздолбаями.
Я перевёл взгляд на серьёзного мужчину в возрасте, сидевшего напротив меня на нижней полке поезда. Он читал потемневшую от времени книгу Достоевского "Бесы".
Григорий Владимирович. Полковник в отставке. Это всё, что я о нём знал. У него были тёмные волосы, тронутые сединой, суровое выражение лица и цепкие темно-карие глаза. Мама говорила, что я копия её отца, когда хотела меня пристыдить, и сейчас я пытался найти это сходство.
Назвать его дедушкой вслух у меня язык не поворачивался. Он был мне чужим человеком. Мы приезжали в родной город мамы лишь раз, в гости к её сестре. Я смутно помнил, как дед ругался с моей матерью. Она кричала, что он никогда её не понимал и не любил. Эти слова врезались в мою память, наверное, потому что в тот момент я почувствовал, что мы были лишними.
Моей бабушки тогда уже не было в живых. Мама рассказывала, что безмерно её любила. Она часто вспоминала о ней, а вот про своего отца почему-то не рассказывала. Мама ненавидела его. Я не знал, что у них там произошло, да и честно говоря, сейчас мне было плевать на это.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Кому-то особенному (мятный кофе)
Teen FictionКаждое свидание оборачивается для меня полным крахом. Начинаю подозревать, что меня кто-то проклял. Для полного «счастья» мне не хватает лишь нелепого спора. Получите, распишитесь! Пусть недоброжелатели смеются за моей спиной. Я намерена добиться...