После бурного хальвета, Хюррем легла на его грудь, что так быстро поднималась и опускалась. Водила пальцем по его груди, ехидно смотря ему в глаза. Сулейман же в свою очередь крепко прижимал её к себе, как будто та возьмёт и убежит от него прямо сейчас.
— Сулейма-а-ан! — Протянула его Хасеки.
— Что пожелает любовь всей моей жизни?
— Я хочу, что бы у тебя больше не было других девушек, кроме меня! Я буду твоя единственная любовь. Вот что тебе иногда не хватает? Они же не любят тебя, а я люблю больше чем хоть сто девушек с гарема которые признаются в любви тебе. — Заявила Хюррем.
— Я знаю это, поэтому и люблю лишь тебя одну во всём этом мире!
Немного понежившись в кровати. Хюррем надела обратно свой халат и вышла на балкон, а за ней и Сулейман следом. Он встал рядом с ней, придерживая её за талию, указывая на сам Стамбул. Стамбул был и сам всех красивей даже днём.
— Посмотри на эту красоту. Он так красив, что не описать его великолепие. А ты знаешь? Ты такая же как Стамбул. В тебе и красота и любовь, злость, ненависть, очарование. Тебя же тоже невозможно описать словами. Ты идеальная женщина, которую я только видел.
Хюррем сильно обняла его. Сулейман придерживая за талию усадил её на перила балкона так, что она свои ножками охватывала его торс.
— Что будет если я упаду? — смотря ему в глаза задала вопрос Хасеки.
— Ты возможно выживешь, а возможно переломаешь себе всё. Одно из двух. — спокойно ответил Повелитель.
— А я не хочу ломать себе всё!
— Если не хочешь то, мне придётся крепко обнять тебя и целовать до тех пор, пока сам не прекращу! — Надул свои губы Сулейман.
— Тогда не прекращай! — В пол голоса сказала она ему, и они слились в страстном поцелуе.
***
Михримах бежала к отцу в покои потому, что матушка ещё ничего не сказала, а ей так не терпится, так не терпится! Что весь дворец ходун пойдёт от, того как бежала дочь самого Великого правителя и Великой Хасеки.
Девушки завидовали юной госпоже. Хотели быть на её месте. Им не хватало подарков Хюррем, которая и так старалась им их делать хотя бы один раз в неделю. А им всё мало и мало.
Наконец двери распахнулись и вошла в комнату. — Султан сидел и делал очередное украшение. Михримах поклонилась. Он её заметил:
— Михримах, рад тебя видеть! Как твои дела?
— И я Вас. Не очень.
— Что же послужило причиной твоего плохого настроения? — Разволновался Сулейман.
— Вам матушка ещё не говорила? Похоже на то. Но я хотела бы просить разрешение на помолвку. — Спокойно говорила дочь.
Султан явно понравилась эта идея.
— На кого ты претендуешь?
— Я бы хотела за Ташлыджалы Бея. Я без него жить не смогу!
— Что же. Пойди да скажи ему, что ты его будущая жена! — Воскликнул Сулейман, следя за реакцией дочери.
Та засияла словно последняя звезда в мире. Они долго крепко и нежно, как настоящие хотя и так настоящие дочь и отец обнимались.
После она выбежала на встречу с Ташлыджалы. Он её попутно встретил.
— Михримах моя! — Воскликнул бей когда увидел, что его бестия мчится к нему.
— Готовься, мой будущий дорогой муж! — Воскликнула она сияя своей улыбкой.
— К чему? Как ты меня назвала?
— Мы скоро будем помолвлены! Ты рад?!
— Михримах, я хотел тебе рассказать... Но не решался, не хочу делать тебе больно, но нам нельзя.
Внутри всё оборвалось, все нити растянулись и все. Сердце обливалось кровью.
— Повод, мне нужен повод! — Она не хотела верить этому. Она так сильно любила его, и до сих пор любит, а он? Как он мог так сделать?
— Я болен. Прости. — и он умчался в неведомую сторону.
— Нет, нет, нет, нет. Такого быть не может! — Михримах перевела дыхание, — Ташлыджалы! Ты нужен мне! — Закричала она во всё горло и упала от бессилия на холодную, сырую землю.
Дальше всё как в тумане. Лекари, стража, служанки, Оливия, карета...
