Начало весны. Личунь.

Арка 2. Глава 24. Эмоции.

Остриё копья пронеслось совсем рядом, чудом не задев.

Зрачки У Лэя из-за бушевавшей ци вытянулись в почти вертикальную, тонкую линию. Он раздражённо выдохнул, как кожу на щеке разрезало струёй воздуха.

— Сяо Хуэй!

Почувствовав опасность, резко развернулся.

Одно копьё разделилось на четыре. Не ожидая, что этот человек зайдёт настолько далеко, испытал странную дрожь от пробежавшего холодка.

До него донёсся высокомерный тихий смешок.

Капля крови ещё не успела сорваться с подбородка, а заледеневшее лезвие уже зависло аккурат около глаз, затылка и груди, мерцая. Сердце зашлось в бешеном ритме. Огненная ци бурлила в теле, но не могла найти выхода, оттого пшеничную кожу усеяли капельки пота. Оказавшись полностью обездвиженным, нервно оскалился, скосив взор вбок.

Чёрный халат слегка развевался от ветра. Фэн Хуэй стоял чуть поодаль и немигающе смотрел, заведя руки за спину, напоминая простого зрителя, словно это не от него зависит жизнь и смерть человека, над которым зависли уже даже не копья, а острые бритвенные лезвия. Его изогнутые глаза, что чаще всего прищурены, хоть и в фальшивой, но улыбке, сейчас были как никогда безучастны. Стоя вот так вот и взирая на него без всякого выражения на лице, с прямой величественной осанкой и со слегка отведёнными назад плечами, он был воплощением истинной холодности и отстранённости, полностью потеряв свою напускную мягкость. Это был именно тот, настоящий, не фальшивый Фэн Хуэй, именно тот, кого он знал всё это время. Оглядываясь назад и сравнивая нынешнее поведение с ранее известным, У Лэй только сейчас понял, что всегда безэмоциональный взгляд в прошлом, на данный момент уже не казался таковым. И тот образ, в который он верил, за столь короткий промежуток времени подвергся значительным изменениям, разрушая все его былые домыслы о характере этого человека.

— Твой способ не работает. — почти шёпотом.

— О.

— Может уберёшь?

— Не думаю, что это то, чего я хочу. — бесцветным голосом.

— Только не говори, что всерьёз задумал лишить меня глаз.

— Кто, как не Лэй-гэ знает, что то были не пустые бравады? И с чего ты взял, что на глазах я ограничусь?