Начало весны. Личунь.

Арка 4. Холодный дворец. Глава 96. Разлом.

Только завидев проблески светящегося желтизной барьера, до этого нёсшийся на всех парах, то и дело меняющий форму со звериной на человеческую, чтобы проскочить в особо узкие места, резко остановился и развернувшись, устрашающе загудел.

Священное животное раскрыло клиновидную пасть, с кровожадностью ответив ревущей неистовостью.

Мощные струи ци сопроводили звеняще-кричащий рёв, слившийся с повторным, куда более оглушающе-ужасающим гудением драконоподобного, рогатого, крупногабаритного монстра.

С сократившимся между ними расстоянием до пары чжанов, из под изумрудных, переливающихся чешуек выбросились лентообразные отростки, сразу же обвившие костистое, худощаво-изящное тело.

Выпустившая барьер тварь мгновенно обездвижила жертву, и, вонзив один из особо длинных отростков в ядро, принялась с жадностью поглощать тяжёлую, чернеющую ци.

К сожалению, чужой пир слишком быстро прервался, в первую очередь самим зачинщиком, а во вторую, услышанным, стремительно приближающимся рёвом спешащих к своему вожаку, призванных кличем помощников.

Не став задерживаться, тварь, последний раз лизнув добычу, дала дёру, оставив за собой шлейф пробирающего до мурашек хихиканья.

Выбравшееся из Священного леса существо теперь не напоминало дракона, выглядя куда пугающе, чем предстало до, а всё из-за того, что верхняя обнажённая часть его туловища была человеческой, нижняя же, звериной. Весь образ венчали острые, длинные рога и такой же длинный, свисающий язык.

Дрожа хихикая, Хуанцин сотряс гудением теперь заснеженные угодья, а потом и почерневшую, выгоревшую пустыню.

С пройденным вторым заграждением, не пожелавший уходить вглубь Проклятого леса, улёгся в первую попавшуюся, заблаговременно вырытую яму, моментально уснув.

Спустя пару часов принявшая облик сводящего красотой с ума мужчины священная тварь свернулась клубком, скуляще хныкнув от боли из-за «переваривания» первозданной ци.

***

Перекатывая по дну чарки белёсо-прозрачную жидкость с выраженным, хоть и лёгким, сладковатым запахом варёного риса, и смотря на мужчину, выпивающего уже шестой по счёту кувшин, Фэн Хуэй сделал глоток, посетовав на то, что прежний действенный способ сбегать от мыслей путём распития крепких напитков, не сработал.