Начало весны. Личунь.

Арка 2. Глава 27. Моти.

Предупреждение. В главе присутствует упоминание селфхарма.

Мужчина лет тридцати на вид, с ярко-красными прямыми волосами, едва достигающими плеч, расслабленно улыбался, прикрыв веки. Густые, такого же цвета ресницы заметно подрагивали. Черты вытянутого лица были соблазнительными, с выступающими скулами и острым орлиным носом. Он выглядел так, будто сошёл с картины какого-нибудь талантливого мастера, желая лично поблагодарить художника и выразить признательность за чужие труды. Полулёжа на кровати с правой стороны в обнимку с человеком, что спрятался под одеялом, и держа тёплую ладонь в своей, поглаживал нежную кожу, выпуская раз в минуту волну желтоватой ци. Извивающийся коричневый тотем на его лбу напоминал змейку, стремящуюся откусить свой хвост. На плотных огненно-алых одеждах чёрной нитью вышиты витиеватые узоры, которые можно рассматривать часами и всё равно натыкаться на новые детали.

С левой же стороны, привалившись боком, лежал не менее изысканный молодой человек, уложив голову на приподнятую подушку. На его лбу выделялся тотем с ровными чёрточками по плоскости и тремя точками внутри. В рассыпавшемся, свисающем с кровати шёлке тёмно-сапфировых волос виднелись три белоснежных прядки, каждая находящаяся на расстоянии от другой. Вытянутая рука затерялась под слоем жёлтой рубашки, покоясь на напряжённом животе. Острые ноготки не переставали выпускать синюю ци, пока ярко-синие глаза с необычным белым зрачком внутри возбуждённо блестели. Он приподнялся и, поменяв положение, уткнулся прямым, но немного загнутым к концу носом в чужое плечо.

Глядя со стороны на донельзя необычных во внешности людей и странную безмолвную идиллию между ними, никто бы не подумал, что и получаса не прошло с тех пор, как эти двое намеревались разорвать друг друга на куски. Но стоило им только увидеть, что одежды объекта их вражды окрасились кровью, как они тут же зарыли топор войны, придя к безоговорочному компромиссу, став между собой кроткими и послушными.

Фэн Хуэй взирал на происходящее с неестественно бледным лицом. Его тёмные брови были напряжённо сведены к переносице, а губы плотно сомкнуты.

Под давящую тишину У Лэй перемалывал в ступе высушенные чёрные листья Каламуса. Высыпав порошок в чайник и, нацепив талисман, продолжил:

— Духовные звери, обладающие собственным человеческим воплощением, передаются: после смерти по наследству по мужской линии и, соответственно, женской; добровольно – от прежнего хозяина к новому, связанному со старым кровным родством, либо же, если зверь отказался от прежнего хозяина лично. В этом случае, он может выбрать как кровного родственника прежнего, так и совершенно постороннего человека. — потерянным голосом. — Огненный Сафир достался мне от бабушки после её смерти, а её он выбрал сам.