立春. Начало весны. Личунь.

Арка 2. Глава 32. Булочки с бобовой пастой.

Маленькую комнатку без окна озаряли несколько уже успевших изрядно прогореть свечей.

Мягкий жёлтый свет мерцал на бескровном лице лежащего в позе находящегося будто в лоне матери человека.

Сидя на краешке кровати и удерживая тремя пальцами худое запястье вот уже более получаса, мужчина с нисходящей с лица улыбкой прожигал спящего пытливым взглядом.

– Поразительно. 

Он приблизился и, повернув подбородок в сторону, провел по черным нитям на щеке подушечкой пальца, ощущая мягкую шероховатость.

– Поразительно. – растянув уголки губ в открытую ухмылку.  – Чжао-гэ, у тебя поразительная способность подбирать волчат, которые в дальнейшем откусят тебе руку. 

– Поразительно. – цедя сквозь зубы. – Один сбежал, но ты не растерялся и сразу же подобрал другого. Интересно, насколько же этот уже приручен?

Покинув комнату, Ци Гуань, сильно хромая, направился вниз. Он поморщил нос от ярко-выраженного запаха жареной рыбы. 

Окинув понурую троицу успокаивающим взглядом, подобрал трость у дивана. 

– Третий дядя! – мягко воскликнул, вскоре приблизившись и встав рядом. 

Чжао Фухуа вздрогнул.

– Шиди. – хрипло произнёс, продолжая нарезать тесто. 

Ци Гуань скрипнул зубами, рассматривая порядком повзрослевшее лицо. 

– Для меня готовишь? 

Мужчина кивнул.

– Или это от того, что ты места себе не находишь, переживая за своего племянника? – шепотом. 

Ци Гуань ухмыльнулся еще одному полотну на стене.

– Третий дядя. – выразительно. 

– Шиди? – он наконец посмотрел в карие глаза, остановившись. 

– Третий дядя не рад мне? 

– Рад. – бестелесным голосом. 

– Ты все такой же. Совершенно не изменился. Как был черствым сухарем, так и остался. – внимательно наблюдая за реакцией. 

Чжао Фухуа кивнул. 

– Зато шиди изменился. 

– Я? – показательно распахнув веки. – Ты наконец разглядел своим отвратительным зрением в чистом блюдце трещину?