Революция разума

№11

Прошла осень, уже три месяца я был заложником своего разума. Наступил декабрь, снег кое-где лежал на земле. Я, как обычно, сидел в своей комнате и думал насчет новой игры. Внезапно в доме раздался женский голос, из любопытства я вышел посмотреть, кто пришел. Меня не покидала уверенность, что это Кирилл привел в дом очередную девчонку, но я был крайне удивлен, когда заметил отца вместе с какой-то незнакомкой. Они целовались и что-то шептали друг другу на ухо. И хотя с момента гибели мамы прошло много времени, я никогда не видел отца с женщинами. Возможно, они были в его жизни, но он никогда не приводил их в дом. Этот факт ударил по больному, мне хотелось скорее скрыться, убежать, лишь бы меня никто не заметил.

Потихоньку я спустился по лестнице и пошел к выходу. Горничная что-то спросила, я тогда не разобрал, но сейчас расслышал, она уточняла, что подать к ужину. Я, как и в тот раз, ничего не ответил и выбежал из дома. Мне хотелось поговорить с Кириллом, но он до сих пор не вернулся со своего свидания. Саня был моим другом, но вряд ли бы он понял то, что я хотел сказать, а телефон Виталика был выключен.

Я остался наедине со своими мыслями, которыми не с кем было поделиться. Не мог поверить в то, что однажды в наш дом придет девушка, и крайне сомневался, что она влюблена в моего стареющего отца, никто не полюбит его сильнее мамы. Мне хотелось вышвырнуть эту девку на улицу, никто меня так сильно не раздражал.

Я шел по многолюдным улицам, все вокруг казалось тесным и удушающим. Шел к заброшенным домам, чтобы никто не смог меня потревожить. Потом не выдержал и побежал. Холодный ветер врезался в лицо и охлаждал капли пота на лбу. Мое тело пылало, я несся изо всех сил.

Грудь будто разрывало из-за учащенного дыхания, внезапно зазвонил телефон, но я не ответил. Отвлеченность от реального мира достала до самых глубин моей души. Я подошел к заброшенному дому и поднялся по лестнице. Забравшись на третий этаж, остановился и сел возле недостроенного окна. Помню, как в мыслях высказал все, что думал о своей жизни. Я ненавидел Бога за то, что он так рано забрал маму, что теперь у отца новая девушка.

Сейчас я заново посмотрел на эти стены, совершенно иначе взглянул на светлое небо, заметил что-то новое в проходящих мимо людях, в звуках, которыми был пронизан этот мир. У меня оставалось около пяти минут, прежде чем она придет. Я высунул голову через окно, сделал глубокий вдох и закрыл глаза, ощущая полную свободу.

Именно сейчас я увидел то, чего никогда не замечал прежде. Моя душа будто оторвалась от земли, все стало таким крошечным. Судьбы случайных прохожих, их жизнь проносились и укладывались в моей голове за несколько секунд. Все это было похоже на огромную паутину, удивительно, что мой мозг мог воспринимать эту информацию. Будто кто-то открыл мне глаза на мир.

Я был поражен, видел не лучшие судьбы, знал исход каждой из них. И вдруг меня осенило: изменив их судьбу к лучшему, изменится все. Это цепочка, которую нельзя прервать. В толпе людей я заметил свою маму. В ту же секунду я перестал заглядывать в чужие судьбы и решил посмотреть, что бы произошло, если бы она осталась жива. И то, что передо мной открылось, было самым ужасным зрелищем в моей жизни. Я видел, как она сходит с ума из-за смерти Сережи, как ее лечат в лечебнице, как она проклинает жизнь, как ее глаза навсегда теряют блеск. Я закричал. Мне стало так плохо, что захотелось вернуться, открыть глаза и забыть об этом. Я пришел в себя и с невероятной жадностью сделал глоток свежего воздуха.

Мне показали лишь малую часть того, что видит Бог из всей этой паутины человеческих судеб. Мама рано умерла, но, по крайней мере, я не видел худший вариант развития ее судьбы, которая сильно повлияла бы на нас с Кириллом. Но что было бы, если бы Сережа тоже остался жив? Как ни странно, в его смерти виноват не Бог, а я. И, возможно, если бы я не допустил самую чудовищную ошибку в своей жизни, Сережа был бы жив, а мама продолжала бы улыбаться мне каждое утро.

Я вдруг услышал шаги. Прошли те пять минут, это были ее глаза, мы встретились очень неожиданно.