Графине Леви не терпелось поделиться последними новостями с Элизабет.
В тот вечер, когда был придворный бал, графиня чувствовала себя немного неуютно.
но она любила интриги, особенно романтические, и ее
догадки часто разлетались по ветру.
"Вы бы ее видели", - сияла графиня Леви
, взбивая подушки на кровати Элизабет. "Она - самое
великолепное создание, которое я когда-либо видела. И ее платье было потрясающим,
прямо из парижских салонов".
Она приехала с бала, чтобы помочь Элизабет
подготовиться ко сну. Графиня была взволнована, но тщательно следила за своим
платьем, так как намеревалась как можно скорее вернуться на бал
. Слишком много всего там происходило.
"О ком ты говоришь?" - спросила Элизабет.
Графиня, итальянская графиня! Император весь вечер не отходил
от нее ни на шаг. Он в полном восторге от нее. А кто
бы не был в восторге?"
Элизабет резко села в постели. Франц умолял ее
прийти на бал, но она, конечно, отказалась. Выставлять себя
напоказ было бы для нее отвратительно.
"Он танцевал с ней?"
Это было строго против протокола. Когда император устраивает
придворный бал, большую часть вечера он проводит на возвышении
, очаровательно улыбаясь своим гостям.
"Почти каждый танец, и все об этом говорят. А
эрцгерцогиня... Вы не поверите, как она улыбается".
Графиня Леви поймала на себе улыбку. Ей не следовало этого говорить
. Элизабет потеряла дар речи.
Весь бальный зал в смятении, - сказала графиня.
"Я никогда не видела такого волнения. Все перешептываются и
гадают, откуда она взялась и почему ее пригласили на этот
бал. Ни у кого нет ответа. Некоторые говорят...…
Она быстро взглянула на Элизабет и прикусила губу, но
не смогла сдержаться.
она протеже мадам Матери".
Элизабет встала с постели и принялась расхаживать по комнате, ее шаги были
короткими и тяжелыми, а в животе словно образовался комок железа.
"Она привлекательна?"
"Я сказал, что она великолепна, очень шикарна, очень утонченна и
у нее такие хорошие манеры, Она так модно наклоняет голову, У Нее
изысканный голос и такой приятный акцент".
"И как вы думаете, почему они сказали, что она может быть мадам
Протеже матери?"
Она посмотрела графине прямо в глаза. Молодая женщина
отпрянула, увидев выражение лица Элизабет. Она опустила глаза.
Возможно, она сболтнула лишнее.
сказав
"Ну", она подыскивала нужные слова. - Они говорят... они
... Что они говорят? Элизабет закричала.
Ее ребенок брыкался, как будто тоже был в ярости. Она пересекла
комнату и встала перед графиней, уперев руки в
бока.
"хорошо. они спрашивают
: "Что? Что?" Закричала Элизабет.
"Говорят... у эрцгерцогини есть заговор...
"Заговор? Какой заговор?"
"Говорят, она желает, чтобы император вернулся к привычкам
своих холостяцких дней".
"Его холостяцкие дни", - закричала Елизавета еще громче. «почему? Почему?”
- Миледи, вы знаете, что говорят. Вы слышали истории
о том, что вы не можете удовлетворить императора. Она опустила глаза в пол.
- Говорят, он созрел для того, чтобы завести фаворитку.
Они оба не слышали, как графиня Рене влетела в комнату.
Элизабет едва сдержала крик, когда увидела ее. У нее был самый
нежный и в то же время самый подлый рот на свете. Сплетни и насмешки слетали с
ее губ, как ядовитые леденцы. Она была потрясающей и энергичной
, а ее темные глаза сверкали. Она не боялась обзавестись наследником.
Элизабет знала, что привело ее сюда: зачем позволять графине Леви
получать все удовольствие? Ее улыбка стала шире, когда она посмотрела на двух женщин. Ее
глаза заблестели.
Мечта, обращенная в прах.
- Вы пропустили великолепный бал, моя императрица.
От ее бархатистого голоса раздражение Елизаветы улетучилось, а самообладание разлетелось
в клочья. Графиня Рене закружилась по залу, демонстрируя
свое красивое платье и стройную фигуру. Затем она остановилась
, улыбаясь еще шире.
- У меня отличные новости, - продолжила графиня взволнованным,
но все еще вкрадчивым голосом.
Обе женщины уставились на нее.
- У ее императорского высочества эрцгерцогини Софи появилась новая
подружка невесты, настоящая жемчужина.
- И кто же эта совершенная драгоценность? - Спросила Элизабет.
- Восхитительная итальянская
сенсация на сегодняшнем балу.
графиня.
Элизабет вцепилась в столбик кровати. Ее лицо стало таким бледным,
что обе дамы бросились к ней.
"Нет, нет", - всхлипывала она, застыв на месте, сжимая в руке столбик кровати.
Едва шевеля губами, она простонала: "Этого не может быть".
И упала в обморок.
На следующее утро, 5 марта 1855 года, у Элизабет родилась девочка
, и ее громкие крики эхом разносились по залам, как будто ей
было шесть недель от роду. Франц и Элизабет крепко прижались друг
к другу и заплакали. Элизабет протянула руку, чтобы привлечь эрцгерцогиню в
круг.
- Девочку будут звать Софи, - заявила эрцгерцогиня,
отстраняясь. - Естественно, я буду ее крестной матерью.
Это известие не омрачило радости Элизабет, когда она увидела своего
ребенка. Она погладила ее крошечные ножки, маленькие ручки, пальчики такой
идеальной формы, и любовь, о которой она и мечтать
не могла, охватила ее с нежностью теплого меда. Все ее тревоги
исчезли.
Она написала своей матери: "Теперь мое существование нельзя назвать
совершенно бесполезным. И есть надежда, что все будет
хорошо. Дети создают неразрывную связь даже между мужьями
и женами, которые в остальном абсолютно равнодушны друг к другу".
Неделю спустя, когда Элизабет мирно лежала в постели, наблюдая
, как эрцгерцогиня сжимает в объятиях крошечную Софи, ее счастье
было разбито вдребезги.
"Моя дорогая Элизабет, - сказала Софи, поднимая глаза, - я буду руководить
воспитанием этого ребенка. Я лично подбирала персонал для
детского сада".
Элизабет встрепенулась.
"Вы не посоветовались со мной".
"В этом не было необходимости. Вы очень молоды и неопытны.
Вы можете навещать ребенка, но только с моего согласия или в моем
присутствии".
На лице Элизабет отразилось потрясение.
"Вы должны понимать, - добавила она, - что так будет лучше для ребенка".
А детская?
Конечно, для ее удобства она будет находиться рядом с апартаментами эрцгерцогини. Элизабет отступила назад,
потеряв дар речи.
Софи положила ребенка обратно в колыбельку.
Выражение лица Элизабет не тронуло ее.
"Это тебе почитать".
Она бросила газету на кровать и направилась к двери.
- И не забывайте, - добавила она, оборачиваясь, - ваша
ответственность еще не закончилась. Мы желаем наследника мужского пола.
Дверь за ней захлопнулась.
Ребенок заерзал в кроватке. Елизавета лежала, оцепенев, уставившись в
потолок. Затем она взяла в руки выцветший, написанный от руки документ.
Он назывался "Символ веры Габсбургов".
Согласно предписанию, императрица не должна иметь никаких прав по рождению, как
другие женщины. Она - рабыня своего мужа и
должна принести в жертву своему господину потомство, созданное по ее образу
и подобию, прежде чем получит благодарность, которую матери получают за
страдания при рождении ребенка.
Элизабет уткнулась в подушку, заливаясь слезами.
Франц, все это время хранивший молчание, не предложил никакой помощи.
