Саламандр: Хроники Синего пламени

Глава 10, часть 7

"Здесь, растерзанные зверями, покоятся в объятиях бездны добрый человек Ноах и малолетний сын его."

Могила находилась на южном берегу озера Спиегель, недалеко от вековой ивы. Его надгробие представляло из себя насыпь поросших мхом камней, благодаря которым держался толстый, широкий, округлый с одной стороны деревянный брусок, за многие годы иссохший и потемневший от влажного воздуха. Надпись на бруске была не написана, а тщательно вырезана; сквозь камни росли простые, но приятные глазу луговые цветы; и самое главное – на этом холмике, прибитая небольшими колышками, дабы её не унёс порыв ветра, лежала старая остроконечная шляпа.

О чём думают люди, сидя у могилы своего отца? Такое ощущение, что Тэтсуо необходимо было разрешение, чтобы о чём-то думать. Проблема в том, что он не шёл к ней целенаправленно, не придумывал пафосные речи, которые будет говорить тому, кто его уже не слышит. Но обнаружив её на берегу озера, Тэтсуо не смог побороть желание остаться.

Зачем же он пришёл сюда? Всё из-за тривиального желания побыть в одиночестве.

Тэтсуо долго отходил от встречи с Эйнаром. Снова началась лихорадка, да такая сильная, что, по словам Лиллы, он буквально едва не отправился следом за убийцей своего отца. Лилла была одной из немногих, с кем ему удавалось поговорить за это время, второй была Дорин. Да и разговором это было сложно назвать – из-за больного горла иногда он не мог произнести и слова. Больше он ни с кем за последнюю неделю, проведённую в постели, не увиделся. Или, по крайней мере, не запомнил этого.

Но и Лилла и Дорин не пытались узнать у него подробности произошедшего. И Тэтсуо понимал, что чем ему лучше, тем неизбежнее становится этот неприятный разговор. Собственно, даже не важно, с кем бы он состоялся. Но Тэтсуо боялся его. И почему-то боялся очень сильно.

До такой степени, что в одно очень раннее утро, почувствовав себя вполне сносно, он в который уже раз сбежал из аптеки. По старой привычке, в попытке скрыться от чужих глаз, он направился в сторону знакомого озера. А увидев на его берегу надгробие, он понял, что легче и спокойнее ему здесь точно не станет.

В первый побег им руководила паника, перемешанная с давящим на сознание жаром, тогда он не думал о последствиях. Во второй раз ему не оставили выбора. Сейчас же... Это было почти обдуманное решение. Тэтсуо пообещал себе, что пробудет здесь совсем недолго и вернётся в постель, что никто даже не заметит пропажи. Но так уж вышло, что розоватая дымка рассвета уже почти растворилась с небесного горизонта, а он всё сидел, почти не шевелясь и смотря на кем-то усердно вырезанные на дощечке слова. Он чувствовал такое опустошение и невыносимую тяжесть на сердце, что его бросало в жар просто от мысли о том, что о происходящем придётся с кем-то поговорить. Потому что безучастно на последние события он смотреть никак не мог.