Неоновые огни Орлеана. Преступление

Глава 48 - Шрамы прошлого

Ни одна живая душа не знала прошлого Авелин Конти по одной простой причине: еще пять лет назад ее не существовало ни физически, ни на документах. Ее выдумала Элен Бургуа в надежде унять душевную боль.

Как можно заметить, с этой задачей она справилась не блестяще.

В свои девятнадцать Элен приземлилась в аэропорту Орлеана, не имея при себе ни багажа, ни денег, ни знакомых, которые могли бы встретить ее с веселой приветственной табличкой в руках. Сбережений, оставшихся от крохотного наследства, хватило на неделю в дешевой гостинице. Все что у нее было – это семейный медальон, необъятное горе и новое имя. Шероховатый потертый медальон с гербом семьи не позволял ей забыть прежнюю жизнь. Иногда она казалась ей сном. Красивым пастельным сном с дорогими вычурными декорациями, который обернулся сумрачным, беспросветным кошмаром.

Элен родилась в знатной семье графа Бургуа, представляющей многовековое дворянство Франции. Род де Бургуа был древним и аристократическим, имел собственное поместье с оливковыми плантациями и семейный герб – крылатого оленя, которого с гордостью носили на медальонах и перстнях все члены семьи. Для глубоко почитаемых обществом графов и графинь Бургуа были открыты все двери Европы.

С самого детства Элен, миловидную тихую девочку, окружали слуги и гувернантки. Воспитанием занималась строгая бабка по материнской линии. Гардероб трещал от платьев из шелка и тафта. Каждое утро начиналось с обучения верховой езде. Затем уроки финансовой грамотности, мировая литература и языки, музыка и рисование, как пленэрное, так и цифровое. И конечно этикет, где ее приучали быть послушной молодой леди, а иначе не видать ей выгодного и счастливого замужества. С обеда начинались званые вечера и балы, которые, впрочем, приходилось покидать засветло в угоду детскому режиму.

В один из таких августовских вечеров состоялось ее знакомство с Кристианом Ривьером, прилетевшим на обучение из Америки. Немногим старше ее семилетнего возраста, уже тогда он проявлял джентльменскую галантность и с удовольствием получал за это похвалу, в особенности от своей матери, которая души в нем не чаяла. Элен с интересом наблюдала за мальчиком из Нового Света, а он был одним из немногих, кто не тыкал пальцем в родимое пятно на ее щеке. Вскоре между французскими семьями и их белокурым потомством завязалась крепкая дружба.