Экзорцист: Дубль два

3)

Джинсы нещадно натирали на копчике неаккуратно обработанным швом. Водитель такси оказался толстым и потным мужиком с пульсирующим облаком черноты в области паха. Пришлось сделать вид, что я ничего не вижу. Настроение было испорчено. Хотелось выпить. Очень сильно хотелось выпить. А уж когда водитель завёл волынку о том, как ему тяжело жить, мне и вовсе захотелось выпить его мозг через трубочку.
— Остановите на секунду, — похлопал его по плечу.
В уличном ларьке я купил бутылку пива и осушил её в несколько глотков. Постоял пару минут, прислонившись к стене, пока не почувствовал мягкое тепло, распространяющееся по телу. Всё. Теперь можно ехать.

Этот дом стал мне родным. Ни мать, ни отчима я почти не вспоминал эти годы. Была только моя настоящая семья. Вот эта моя семья...
— Бедняга, не успел в клуб свалить, — Чен с порога подмял меня, зажав мою голову подмышкой.
— И не говори, — пожаловался, обхватив его за талию поудобнее, чтобы он мне голову не открутил.
— Небось и переодеться пришлось, — он потрепал меня по волосам.
— Да вообще дискриминация, — хныкнул.
— Ты ему шею свернёшь, — из зала вышла Дженнифер.
Капитан полиции — высокая, стройная и рыжая, всё такая же прямолинейная и язвительная. И глаза по-прежнему всё понимающие.
— Не мог приехать трезвым? — вместо приветствия стандартный допрос.
— Я тоже тебя люблю, — прокряхтел, зажатый Ченом в тиски. — И поцеловал бы тебя, но твой муж... кх-кх...
— Какой? Какой муж? — Чен сильнее сжал моё горло рукой.
— Самый... кх-кх... лучший на... кх... свете, — выдавил на последней издыхании.
— Ага! — он резко отпустил меня и я, пошатнувшись от неожиданности, громко и жадно задышал.
— Обожаю... свою семью за нежность и... ласку, — выдал между вдохами.
— Что есть, то есть, — Чен со всей силы хлопнул меня по спине. Не знаю, остались ли там рёбра.
— Какие люди? — из комнаты вместе с Минсоком вышел Алекс.
За эти десять лет он практически не изменился. Звёздочек на погонах стало больше, да кольцо на пальце. Ах, да, и фото двух мальчишек в бумажнике.
Он сгрёб меня в свои медвежьи объятия.
— Мужик! — сжал меня, и затрещали остатки костей. — Ишь какой вымахал!
— Мы виделись в прошлом году, — терпеливо ждал, пока приветствие закончится.
— Чужие дети так быстро растут, — посетовал он, отстраняясь. — Когда с барышней познакомишь?
— С барышней? — чуть воздухом не подавился. — А может я по мальчикам? — съехидничал, хитро прищурившись.
— Тогда с кавалером. Я без предрассудков, — Алекс дружески похлопал меня по плечу.
С кем я живу? Им даже пофиг кому, лишь бы сбагрить меня кому-нибудь.
— Кай ещё не приехал, и пока мы накрываем на стол, сходи, пожалуйста, в мою комнату, — проходя мимо, тихо сказала Дженнифер.
Я так и понял, что там меня уже ждёт головомойка в виде престарелого монаха.
— Я помогу тебе накрывать, — хотел юркнуть в кухню, да как тут юркнешь, когда рядом капитан полиции. Успел один шаг сделать прежде, чем меня прижали к стенке и ласково на ушко прошептали:
— Это приказ.

В спальне Дженнифер и Чена горели только две лампы на тумбочках возле кровати. Их ложе было огромным, не то, что моя односпальная калека. На такой кровати только и делать детей. Неужели они на ней просто спят? Кощунство.
Старик стоял у окна, делая вид, что его очень интересует пейзаж ночного города.
— Давайте сразу к делу, пока у меня алкоголь не выветрился и я добрый, — плюхнулся на аккуратно застеленную кровать. Разлёгся, подложив руки под голову, и ждал занудства.
Думаю, монаху надо было идти в театр, потому что он выдержал напряжённую паузу и только потом обернулся, сделав вид, что только что заметил меня.
— Бэкхён? — лысеющий Франческо откровенно меня смешил, но я сдерживался. Не хотелось разборок с Дженнифер.
— Угу, — хмыкнул, повернувшись к нему. Нет, правда, удобная кровать!
— Я так давно тебя не видел, — монах пристально смотрел мне в глаза. — Ты так изменился...
— А ближе к делу? Там на ужин свинина и греческий салат, а я тут с вами «беседы беседую».
— Дженнифер хотела, чтобы я с тобой поговорил, — монах, наконец-то, сдвинулся с места и сел на край кровати. Мне стало кровать жалко, на ней надо детей делать, ну, или мне лежать, но не сидеть всяким чокнутым старикашкам.
— О чём? — я перевернулся на бок, подкладывая ладошку под щёку. Это же как надо бояться говорить со мной, чтобы подослать Франческо?
— О том, что ты убегаешь от жизни, — монах не стал ходить вокруг да около.
— Убегаю? Да я бегу навстречу поезду! — усмехнулся.
— Вот именно. Ты бежишь навстречу ни Свету, а фарам навстречу спешащего поезда.
— Давайте сразу перейдём к той части, где вы учите меня жить, — показал рукой движение перемотки.
— Ты глушишь Силу, не давая её развернуться, — нахмурился Франческо.
— Моя Сила. Что хочу, то делаю, — сел на кровати.
Мои тапочки в красные цветочки, покачивающиеся на пальцах, пытались меня отвлечь, но получалось не очень.
— Мне кажется, ты немного сбился с пути, — Франческо подсел ближе. Я опасливо отсел дальше. — Сила не даётся просто так.
— Мне Сила досталась просто так. Если она вам нужна — найдите бескровный способ и заберите. И не надо впрягать мне про предназначение и высшую миссию, а то я засну от скуки, — наигранно широко зевнул.
— Я хочу помочь тебе осознать и выбрать правильный...
— Где этот засранец? — раздался за дверью громкий голос Кая. — Он даже не соизволил поздороваться со мной!
— О! Вот ты где! — на пороге спальни появился «добрый» дядюшка. Иногда он бывает чертовски вовремя. Судя по тому, как он мне подмигнул, Кай пришёл на помощь. — Стол накрыт, только вас и ждём.
— Мы ещё поговорим, Бэкхён, — как-то угрожающе это прозвучало из уст монаха.
— Да без толку с ним разговаривать, — Кай безнадёжно вздохнул. — Только время потратите впустую. Шевели батонами, — подтолкнул меня к лестнице.
И, благодаря ему, я сумел отложить до поры, до времени неприятную беседу. Но не навсегда, в этом я был уверен. Дженнифер упряма, как три таких бестолковых Бэкхёна, как я.
— Бекки, можно тебя на секундочку, — перехватил меня перед кухней Минсок и потащил к себе в комнату. — Сегодня Луна... и планеты... энергии, понимаешь? — что-то бормотал он, теребя нечто за спиной.
— Неа. Мама, лучше прямо скажи, что тебе от меня нужно, — упёр руки в боки.
— Вытяни четыре карты! — и сунул мне под нос колоду.
— Батюшки, — я аж руками всплеснул. — Ты теперь и на картах гадаешь? Обалдеть...
— Я только учусь, — смутился Минсок, — а сегодня как раз условия идеальные. Ну, достань карты!
— Я в это не верю, — сразу предупредил, но потянулся к колоде. Маму обижать нельзя.
— Хватит? — протянул ему четыре карты.
— Ага! — его глаза восторженно рассматривали картинки.
— И что там? Что? — меня, признаться, немного заволновало его подозрительное молчание. — Коньки скоро отброшу?
— Бестолочь, — Минсок, не глядя, зарядил мне в ухо.
— Так что? Жизнь сытая, богатая, любовь невероятная? — ехидно предположил я.
— Знаешь, я ведь давно понял, ещё до того, как мы сюда переехали, что мы были даны друг другу для того, чтобы найти свой смысл.
— Опять философия... — простонал, чувствуя, как пиво выветривается, махая мне на прощанье хмельной ладошкой.
— И всё вращалось вокруг Дженнифер. Она стала нашим солнцем, а мы её планетами, — продолжал Минсок, то улыбаясь, то хмуря брови. — Вот эта карта, — сунул мне под нос картинку, — говорит об учителе.
— Ну-ну, он только что хотел прополоскать мне мозг, — проворчал.
— Но в дуэте с этой, — ткнул другой картинкой, — означает, что ты станешь чьим-то солнцем.
— Э-э-э, что?
— Скоро вокруг тебя появятся важные люди. Вы будете сильно зависеть друг от друга, и...
— Я не хочу, — отрицательно замахал головой, — не хочу людей.
— Вот эта карта...
— Я знаю, что это, — презрительно смерил взглядом старую каргу.
— Это не просто Смерть, — Минсок улыбнулся, — это конец старой жизни и начало новой.
— Не хочу, — губы упрямо поджались.
— Ты сам достал эти карты, — пожал плечами мамик. — И последняя карта...
— Даже знать не хочу! Ты не умеешь гадать! Несёшь какую-то чушь! — вся эта его болтовня раздражала жутко.
— Это... — он перевернул последнюю карту, и мы одновременно выдохнули еле слышно:
— Дьявол.