Экзорцист: Дубль два

16)

— М-м... Мин...
Рука зависла над залитым кровью лицом. В горле резко пересохло и в голове вакуум. Моя мамка... мой Минсок...
— Мин-а, — жалобно, еле слышно позвал. — Мин-а... — и ничего в ответ.
Похолодевшими пальцами нерешительно коснулся слипшейся чёлки. Дотрагиваться до покрытой кровавой корочкой кожи было страшно. А вдруг... вдруг она холодная?
Взгляд потеряно прыгал по родному лицу, выхватывая приоткрытые губы и запёкшуюся кровь, залившую глаза.
Пригнулся, пытаясь услышать дыхание.
— Минсок... — что-то капнуло с подбородка. — Минсок... — смахнул мешающие слёзы. — Минсок, пошли, — дёрнул его за рукав, нечаянно коснувшись холодной кожи. — Минсок! — прорвало меня. — Минсок! Минсок, вставай! Минсок! У меня... у меня в холодильнике пусто, а ты тут сидишь! А ещё мамка называется! — всхлипнул. — Минсок! Я... я носки не постирал... и кровать не заправил... И сказал Франческо, что он — старый пердун! Минсок! Ну же, давай! Скажи, что так нельзя! Минсок! — и голос сорвался, хрипло оцарапав горло.
Я так и сел задницей на цементный пол, уткнулся в поджатые колени и заревел. Как девчонка, как пмс-ная истеричка, размазывая сопли и слёзы рукой по лицу.
Это всё я... Всё из-за меня...

— Ты закончил? — от внезапного голоса я вздрогнул и обернулся, выхватывая в темноте фигурку соседки.
— Ты? — шмыгнул носом.
— Пока ты тут ноешь, он коньки отбросит, — грубо ответила она и направилась ко мне. — Ты крови боишься? — присела.
— Ч-что? Я... он...
— Тогда бери под правую руку, — кивнула на Минсока, а сама отбросила грязную тряпку и попыталась поднять его.
— По-подожди, — схватил её за руку. — Так нельзя. Надо... надо кого-то вызвать и... — мысли путались.
— Тогда отойди, — нагло пихнула меня ногой. — Сама справлюсь. Помоги, чего стоишь, — сказала она в пустоту.
И из абсолютно пустого места на моих глазах серые струйки дыма соткали человека. Чёрная фигура решительно шагнула на меня, стрельнув светящимися в темноте глазами.
— С-стойте.. — пролепетал. — Подождите...
Но эти двое уже подхватили Минсока под руки.
— Освещай дорогу, — скомандовала соседка.
— Мин...
— Я не Мин. Так что собери остатки самообладания в кулак и свети фонариком на ступени, а то ещё и меня по частям собирать будешь, — огрызнулась она, и наша процессия двинулась к лестнице.

От шока я вообще не соображал. Просто шёл впереди, светя фонариком. Мы вышли из здания, обогнули его и направились к стоянке. Моя соседка, та, которая не Мин, а хрен её знает кто, и второй, чёрт его разбери, погрузили Минсока на заднее сидение его же пикапа. Я хотел сесть за руль, но черноволосый парень с глазами прирождённого убийцы, больно ткнул меня локтем в живот, и уселся сам на водительское место. Я замешкался возле дверцы, глядя на безжизненное тело мамки.
— Он жив, — тихо сказала соседка, — но может умереть, если ты будешь тормозить.
После этих слов я тут же залез на заднее сидение.
Надо кому-то звонить... Открыл список и завис. Нужно было сразу позвонить Дженнифер. Что она теперь скажет?
Словно прочитав мои мысли, не поворачиваясь ко мне и глядя на дорогу, соседка произнесла:
— Не звони ей.
Мой палец замер над зелёной кнопочкой.
— Я, конечно, немного туго сейчас соображаю, но...
— Тогда заткнись и проверь пульс, — отрезала девушка.
— Чего ты раскомандовалась? — но телефон отложил. Нащупал холодную руку. Мурашки побежали по спине.
— Я... я не чувствую пульса... — выдохнул еле слышно, чувствуя, как ком собирается в горле.
— Чёрт! — выругалась девушка и полезла с переднего на заднее сидение, застряв на бардачке между креслами. — Руку, — замахала, — протяни мне его руку, — потянулась, вцепившись в холодной запястье.
И после нескольких секунд тишины ударила локтем в водительское сидение:
— Прибавь газу! — и автомобиль тут же прибавил скорость.
— Надо в больницу! — покосился на бессознательное тело.
— Слишком долго бумаги заполнять, — соседка вновь уселась на переднее сидение. — Сами разберёмся.
— Сами?! — воскликнул я. — Ты видишь, чего я добился сам?! В больницу! — упрямо сдвинул брови, поймав взгляд водителя в зеркале заднего вида.
— Домой, — кивнула соседка, и по прищуру водителя я понял, что послушают отнюдь не меня.
— У тебя дома ничего нет! — истерично взвизгнул. — Ни бинтов! Ни перекиси! У тебя даже телика нет! — не понятно к чему, добавил.
Соседка резко обернулась и угрожающе процедила:
— Будешь пищать — вырублю.
— Я не обычный человек, — прошипел в ответ.
— А я себя, думаешь, на помойке нашла? — приподняв бровь, ехидно поинтересовалась она. Передо мной точно была не та миленькая девчушка, разыскивающая своего котика.

Лифт остановился на пятом этаже.
— Лучше ко мне, — запротестовал.
— Ты уже сделал всё, что мог, — огрызнулась девушка, открывая дверь в свою квартиру, и я понуро поплёлся следом.
Высокий черноволосый парень внёс Минсока в квартиру. Щёлкнула лампочка, освещая знакомый коридор. Соседке понадобился лишь кивок, чтобы носильщик потянул свою ношу в комнату, укладывая на диван. Она тут же склонилась над ним, выставляя на показ белые шортики под розовой юбкой.
— Угу, — хмыкнула соседка, — угу...
— Что? — протиснулся мимо угрюмого носильщика и заглянул ей через плечо.
— Череп пробит.
У меня кровь отхлынула от лица.
— В больницу... — пробормотал.
— Выключи свет в коридоре, — и её подручный тут же бросился в коридор. — А ты принеси воды и полотенце, — кивнула на меня.

В полумраке комнаты, освещённой только толстыми оплывшими чёрными свечами, Минсок, лежащий на диване, казался спящей красавицей, а моя соседка — злой ведьмой. Длинные волосы, собранные в хвост, как змея, свисающая с плеча. На полу, подогнув ноги, по-турецки сидел незнакомый парень. Казалось, он спит, закрыв глаза. Никакой тёмной ауры я вокруг него не видел, но вот в углах Тьма уже начинала собираться. Она сочилась из невидимых щелей, становясь гуще. И она молчала. Клубилась в сумерках, становясь сильнее, но молчала, словно выжидала чего-то или просто наблюдала за происходящим.
Соседка аккуратно обтёрла мокрым полотенцем сначала лицо Минсока, затем повернула на бок, открывая запёкшуюся рану на затылке, и осторожно намочила волосы, размягчая корочку крови. А потом взяла ножницы.
— Эй! — схватил её за запястье, карауля каждое движение.
— Я только волосы состригу, — тихо, словно боясь разбудить спящего Минсока, объяснила девушка.
И я разжал пальцы, разрешая ей действовать дальше.
Вокруг раны образовалась проплешина. Ну, ничего, переживёт, лишь бы выжил, а волосы — ерунда, отрастут.
Отложив ножницы в сторону, соседка присела на коленки перед диваном, а потом...
Лизнула большой палец на правой руке и прикоснулась им к краю раны. Потом снова.
— Ты... ты что...
И брови поползли вверх.
Края раны затягивались на моих глазах.
— Ты... ты кто? — ошарашено выдохнул, не отводя глаз от её выглядывающего изо рта розового язычка, то и дело смазывающего палец.
— Ты всё ещё настаиваешь на знакомстве? — её глаза неестественно сверкнули в мою сторону.
— Настаиваю, — в горле отчего-то пересохло.
Она снова смазала слюной бледно-розовую новую кожу, светлеющую на тёмной макушке Минсока, и, не поворачиваясь ко мне, спокойно сказала:
— Представим, что мы не знакомы, — повела плечом.
— Но мы и не...
— Лин. Зови меня Лин.
— Лин? Э-э-э... Может, я в первый раз плохо расслышал? Не Мин, а Лин?
Она вздрогнула и замерла с поднесённым к губам пальцем.
— Я закончила, — последний раз лизнув палец и помазав рану, сказала девушка.
— Так Мин или Лин? — не унимался.
— Слишком светло, — она обернулась ко мне и пристально посмотрела мне в глаза.
— Ты же понимаешь, я не отстану, — упрямо насупил брови.
— Понимаю, — она кивнула. – Тао, свет!
Лёгкое дуновение — и комната погрузилась во тьму.