К демону ведет яблоко

7.4.

Когда утихла истерика, поразившая женское население особняка, а городская стража совершила все первоначальные следственные действия, Дано уселся на кровать Виржин и медитативно уставился в шкаф.

В том, что смерть пришла к бедной горничной вопреки ее свободной воле, капитан не сомневался. Труп сняли с вешалки, на которой он был закреплен за шею пояском, однако давление петли практически никак не отразилось на коже: ни обильных кровоподтеков, ни разрывов. Также Виржин не кололи, не резали, не избивали и не ломали ей кости. Напротив, ее бурно и продолжительно любили – это стало очевидно по пятнам на простыне и при беглом осмотре бедер. Под подушкой в постели, где она прожила последние приятные минуты, капитан нашел несколько темных волос. Наволочка с обратной стороны была изжевана, и капитана вновь передернуло. Игры с удушением его совершенно не возбуждали, и теперь Дано со всей ясностью понимал, почему.

Занимательно, что старушечья хлопковая рубашка на девушке была чистой, даже с линиями перегиба ткани от лежания в бельевом ящике. Кто-то очень неаккуратно заметал следы интимной встречи.

Она сама впустила его. Как и в тот вечер, когда было совершено убийство наместника, понял капитан. Вот почему Виржин выглядела испуганной и виноватой, когда он допрашивал ее в первый раз. Вот почему непроизвольно упомянула тайный ход, через который вышел убийца и которым она наверняка воспользовалась сама, когда ходила отмывать следы крови в курительной и в кабинете.

Но какова тогда роль Элис? Видимо, теперь городская стража никогда этого не узнает. Интуиция полковника Эрнани сработала верно, как всегда. Горничных следствие безнадежно прохлопало. Капитан Дамина с удовольствием употребил бы иной, более емкий термин, но не хотел усугублять свою досаду. К тому же, посадить подозрительных девиц под замок сразу же он бы и так не смог: уголовный закон Криды не предусматривал такого основания для ареста, как "нехорошее предчувствие". Капитан Дамина, конечно же, был за свободу, равенство и братство, но временами от души поминал недобрым словом права простолюдинов и сопутствующие им следственные трудности.

Больше в комнате Виржин было нечего делать. Чтобы не попадаться на глаза нервной прислуге и раздражительным хозяевам, капитан Дамина покинул особняк через черный ход, намереваясь запереться с делом в своем кабинете в управлении и не открывать, даже если пришедшие на прием граждане начнут высаживать дверь тараном.

У садовой калитки он столкнулся с Эймери. Тот, кажется, ждал его и сделал шаг навстречу, пряча что-то под старым коричневым плащом.

- Не сочтите за грубость, - решительно начал он, - но я не допущу, чтобы моя жена находилась в одном доме с убийцей.

- Поэтому решили прогуляться? – спросил капитан Дамина, мигом переходя в наступление.

- Извольте упражняться в остроумии с кем-нибудь другим. Лучше займитесь своими прямыми обязанностями, господин офицер, и арестуйте кавалера Мизуки. Вот, держите улику.

С этими словами Эймери извлек из-под плаща руку, в которой сжимал бронзовую статуэтку полуголого демона, изогнувшегося в нескромном танце.

- Откуда это у вас? – удивился капитан.

- Он появился в курительной сегодня. Я заходил в те комнаты вчера, мне было любопытно... К тому же, я не могу сидеть сложа руки, когда моя семья в опасности. Так вот, вчера этой пошлой поделки там не было. Но полчаса назад я заглянул туда еще раз – и вот, пожалуйста.

- Можно ли знать причину столь частых посещений курительной?

- Я подумал, если убийца снова сюда приходил, он мог подняться наверх, чтобы забрать то, за чем приходил изначально. И мог оставить какие-то следы.

- И почему вы решили, что убийца – кавалер Мизуки?

- Но это же очевидно, - раздраженно сказал Эймери. – Милза приехал сюда вчера утром. А уже вечером Виржин была задушена, и демон возвращен на место. Наверняка она что-то знала об убийстве... Бедняжка, такая несчастливая судьба.

- Вы полагаете, кавалер Мизуки настолько неосторожен?

- Настолько глуп и неаккуратен, - отрезал Эймери.

- А это точно были не вы?

- Что?! Я ведь уже говорил вам, что во время убийства был дома, с Агнес.

- Прошу меня извинить, но ваша супруга также в числе подозреваемых. Помнится, вы вернулись домой в одиннадцать... Ваша спортивная подготовка вполне позволяет добраться отсюда до Соляного переулка за полчаса.

- Прекратите, или я подам на вас жалобу. Я вручил вам решающее доказательство, а вы паясничаете, как подросток.

- Это доказательство может подтверждать и вашу вину, Эймери. Именно поэтому следствие веду я, а не вы. Благодарю за помощь, а теперь позвольте мне вернуться на службу.

- Послушайте, капитан. Если ваша безалаберность станет причиной еще одного преступления, я не ограничусь жалобой. Я добьюсь того, чтобы вас с позором вышвырнули из стражи и на полет стрелы не подпускали к управлению.

- Не утруждайтесь. Уверяю вас, полковник Эрнани справится с этой задачей куда быстрее и эффективнее.