Марсельеза

Глава 11. «Марс учит Венеру обороняться»

Марселетт, яростно игнорируя Арно, который пошёл следом за ней, словно движимый каким-то чутьем, двинулась на юг по Сенной, в противоположную сторону от фиакра Изабеллы и в столь же противоположную от собственного дома, свернула на Роже Верлом, проследовала по улице Турнель и замерла, когда перед ее взором чётко обозначилась нависавшая над городом громада дымящейся Бастилии. Арно давил сзади, Бастилия спереди, и Марселетт почувствовала себя прижатой с обеих сторон; ей стало трудно дышать.

Она не хотела оборачиваться, во всяком случае, столь стремительно, будто не могла сделать без него глотка воздуха, но всё же именно так и получилось, когда девушка наконец остановилась. Слова могут обмануть, но не взгляд, не темп дыхания, не движения.

В бешеном напряжении, не зная жалости, Марселетт набросилась на Арно с обвинениями.

— Когда Вы перестанете обманывать мою лучшую подругу?

Мадемуазель Гуффье ничего не стоило бы хотя бы попытаться сыграть удивленную его появлением девушку, но она не захотела растягивать время. Пусть знает, что ей всё ведомо.

— Когда Вы перестанете обманывать саму себя, — ответил Арно, пришедший сначала в недоумение.

— Она мучительно влюблена в Вас, а Вы только потешаетесь! — парировала Марселетт, пятясь назад, потому что Арно приближался к ней, и она боялась, как бы ее не бросило в дрожь от его прикосновения.

Она хотела отдаться любви спеша и не раздумывая, не усложняя чувства проверками и рассуждениями, но ей было препятствием их прошлое. Марселетт очень боялась сказать об этом вслух.

Сначала она злилась на Лолу, а потом поняла, что Арно ее всего лишь использовал, чтобы подобраться ближе к Марселетт. Это обстоятельство заставило ее ополчиться уже на него самого.

— Я не так жесток по отношению к Лоле, как жестоки Вы по отношению ко мне и моим чувствам, — произнёс мужчина, понизив тон.

Некоторые мгновения они просто смотрели друг на друга, пока Марселетт не почувствовала, что может взять себя в руки, и не заметила с привычной холодностью:

— Вы ничего обо мне не знаете.

— Мне известны Ваши сокровенные желания, и я вынужден признать, что хочу того же, — произнёс он так невозмутимо, что Марселетт пришлось возмутиться за них обоих: