Марсельеза

Глава 31. «Духовная дочь Корнеля»

Бывает редко нам даровано судьбой
Благое совершать с безгрешную душой.
— Корнель, «Гораций»

Когда ты революционер, к сожалению, о медовом месяце не может быть и речи. Но Дантон, как хороший друг, настоял, чтобы Арно взял себе отпуск от дел республики до августа.

— Где Корде? — спросил Сен-Жюст на собрании Комитета общественного спасения 6 июля.

— Нежится в постели с молодой супругой, — ответил Дантон с улыбкой. — Пускай отдохнёт коли заслужил.

Так оно и было. Так оно и было 6 июля. И 7, и 8, и 9, и 10, и 11. Дантон обязался его не беспокоить ни по какому поводу, разве что в случае вражеской атаки на Париж, но этого, к счастью не предвиделось, так что, валяясь в постели сегодня, Арно не знал даже о планах федералистов — Жардин тоже молчала.

11 июля в десять утра из-за закрытой двери комнаты новобрачных доносились довольные голоса, шёпот и счастливый смех.

Жардин чувствовала себя ужасно неловко, подслушивая, поэтому поспешила исполнить то, зачем пришла. Демонстративно прочистила горло, постучала в дверь и, не открывая ее, тихо сказала:

— Мсье, пришла какая-то девушка. Спрашивала Вас. Я сказала, что Вы заняты, но она сказала, что ей во всяком случае необходимо Вас увидеть. Я ее впустила. Она ждёт внизу.

Смех в комнате тут же затих. У Арно сердце забилось чаще. Он испугался, как бы это не оказалась Изабелла, которая пришла забрать его счастье.

— Не надо было ее впускать? — виновато спросила Жардин, озадаченная тем, что хозяин ей не ответил.

Через пару секунд из комнаты последовал ответ:

— Скажи ей, что я сейчас спущусь.

— Слушаюсь, мсье, — проговорила Жардин.

Она по привычке кивнула, хоть Арно не мог ее видеть, и, едва удалившись, почувствовала облегчение.

— Что ещё за девушка? — в негодовании насупила брови Марселетт и села на постели.

— Как раз это я и собираюсь выяснить, — сказал Арно и быстро поднялся с кровати.

Он наскоро оделся, убрал волосы в хвост и вышел за дверь, по пути застегивая пуговицы желета. Ещё спускаясь по лестнице, он слышал стук своего сердца, но, увидев знакомый силуэт у стола, Арно открыл рот от изумления.