Бессмертные. Часть1

Глава 7

Всепоглощающий липкий страх скользкими холодными щупальцами опутывал мозг, сковывал тело, и словно яд пробирался по венам, отравляя мысли, чувства и эмоции, настойчиво побуждая бежать прочь, как можно дальше отсюда... Над головой переплетаются ветви зловещих, корявых, почти высохших деревьев, в призрачном лунном свете похожих на жутких диковинных монстров вроде гигантских лукотрусов.

Страшно. До дрожи, до одури, до онемения. Но где-то у висков бьется в конвульсиях одна мысль, гулко отдаваясь звуками набата в напрочь охваченном паникой мозгу: вперед, вперед, вперед...

Бежать, утопая в спутанной траве, спотыкаться, падать, вставать и снова бежать, не замечая пронизывающего ветра и чудовищных деревьев, в кровь рассекающих лицо скрюченными когтями-ветками, бежать навстречу страху и опасности, с ужасающей ясностью осознавая, что вернуться оттуда уже может не представиться возможным.

Выскочить из жуткого плена ночного леса, рвануть через заросшую поляну к большому, красивому загородному дому, не обращая внимания на кусты ежевики слева, не замечая ухоженной живой изгороди справа, игнорируя даже преградившие путь высокие кованые ворота, при приближении обратившиеся в густой черный дым, преодолеть который не составило труда. Прижаться спиной к парадным дверям, тихо сползая вниз, пытаясь умерить шумное, разрывающее легкие, дыхание и войти в дом, тихо ступая по мягкой, теплой ткани толстого ковра на холодном каменном полу, пройти через изысканное убранство вестибюля и замереть возле деревянной двери, не выдавая себя ни звуком. Слушать, так и не решаясь войти, и до крайности бояться навредить, усугубить...

"Круцио!"— раздается за дверью звенящий полушепот-полушипение. Резкий пронзительный вскрик через секунду обрывается. Минута тишины— и снова звучит тот же жуткий в своей неестественности голос: "Ну же, Люциус, друг мой, подумай еще... Я ведь очень рассчитывал на твою осведомленность, а ты меня так подвел..." Другой голос, тихий, усталый и такой родной: "Я не знаю, Повелитель, я правда не знаю!" Холодный смех, пробирающий до мурашек, заставляет почти не бьющееся от страха сердце сжиматься еще сильнее: "Что ж... Мне жаль. Круцио!" На этот раз тишина не нарушается даже шорохом. "Скажи мне, Люциус, зачем мне такая бесполезная правая рука? Которая даже не способна уследить за тем, что творится прямо у нее под носом?"— угрожающе поинтересовался шелестящий голос. "Повелитель, клянусь вам, я все обязательно выясню!"— отчаянно отозвался Люциус. "А может, не стоит?"— задумался первый.