Бессмертные. Часть1

Глава 20

Тело слушалось плохо, словно совершенно ему не принадлежало. Он попытался пошевелить пальцами правой руки, но вместо этого рука резко дернулась вверх, вскользь задев что-то теплое и мягкое. И это что-то явно не было довольно таким поворотом событий. Послышалось возмущенное чириканье, а сразу после— резкая боль в левой руке. Зашипев, он наконец смог заставить ослабевшее тело открыть глаза. Тяжелые, непослушные веки поднимались, как ему казалось, с противным скрипом и скрежетом, но слух не улавливал никаких звуков, кроме навязчивого чириканья, трепетания крыльев и собственного слабого дыхания. С трудом собрав остатки физических и моральных сил в совсем не внушительную такую кучку, он приподнялся на локтях и огляделся.

Он лежал на полу зельеварческой лаборатории, в центре сложного рисунка мелом на полу, окруженного свечами и напоминающего пентаграмму, но с некоторыми заметными отличиями, а над головой летал взъерошенный растрепанный воробей со смешным хохолком на макушке и истошно верещал. Тело била дрожь, как в лихорадке, сил осталось, казалось, лишь на дыхание, а в памяти услужливо всплывали обрывки воспоминаний о том, как он здесь оказался и зачем.

Но он был уверен, что эти воспоминания ему не принадлежат. Они явно принадлежали другому человеку. Девушке... Так, а он тогда кто? Он знал наверняка, что совершенно точно не является девушкой, но кто он такой на самом деле так и оставалось для него загадкой. Все его личные, настоящие воспоминания, принадлежащие только ему, словно были начисто стерты Обливиэйтом. Что ж, придется пользоваться тем, что есть. Тем более, что воспоминания этой личности лежали перед ним, словно открытая книга. И самое первое, что он уловил в чужом мозгу, временно, как он надеялся, принадлежащим ему— это чувство необузданной, все нарастающей, необъяснимой тревоги.

Он поднялся и осмотрел себя. Что?! Нет, он, вероятно, еще спит. В ужасе растерянно оглянувшись по сторонам, он остановил взгляд на небольшом зеркале над раковиной. На ватных ногах подойдя ближе, он заглянул в мутноватое стекло. На него смотрела зеленоглазая брюнетка с грубоватыми чертами лица, вздернутым носиком и распущенными волосами чуть ниже плеч. И, вопреки всему, он почувствовал облегчение. Сознание узнало эту девушку и перестало так неистово бить тревогу.

Тело наконец начало подчиняться ему с большей охотой, и он подошел к большому деревянному столу, сплошь уставленному банками, колбами, пробирками и котлами. Могз упорно подсказывал, что ему непременно надо туда подойти. Едва его взгляд упал на лежащую на столе записку, как в памяти немедленно возникло нужное воспоминание. Читать записку уже не было необходимости. Он знал, что там написано. Обмен душами... Уму непостижимо. Но это объясняло и то, что он себя не помнил, и то, что доступные ему воспоминания были чужими.