Бессмертные. Часть1

Глава 29

След от ладони зеленоглазой слизеринки отпечатался не столько на щеке ошарашенного донельзя мальчишки, сколько в его душе. Да, он сильно перегнул палку, и Пэнси вполне ожидаемо обиделась. Они и раньше ссорились, но ни разу до этого она не позволяла себе поднимать на него руку, а это говорило о том, что сейчас положение вещей настолько серьезно, насколько это вообще возможно.

Озадаченность и смятение в душе слизеринского принца сменились злостью и раздражением. Ну чего она так вспыхнула? Причем "вспыхнула" в самом что ни на есть буквальном смысле этого слова. И хотя Драко удалось унять бушующее на партах, стульях, шкафах и доске пламя, о недавно пылающем здесь пожаре еще упрямо напоминал стойкий запах гари, которым насквозь пропахло все пространство этой заброшенной классной комнаты, а также его собственная одежда и волосы.

В том, что в возникновении пожара виновата Пэнси, сомнений не было. Но Драко мог поклясться в том, что палочки в ее руке он не видел. Пэнси точно не сильнее магически его самого, и поэтому владение беспалочковой магией ей пока явно недоступно. Значит, эта вспышка магии стихийна? Но это характерно только для маленьких детей, чья волшебная сила еще не оформилась и находит выход в таких вот бесконтрольных, стихийных всплесках, а никак не для почти совсем взрослых, уравновешенных девушек... Так что же случилось? Как это понимать? Неужели это он настолько ее обидел?

Драко казалось, что за те два часа, что он провел в этом кабинете, он успел уже все обдумать и успокоиться. Однако стоило ему увидеть Пэнси, как все его хрупкое спокойствие подчистую смыло нахлынувшими с новой силой неприятными, выводящими из состояния душевного равновесия воспоминаниями, заслонившими собой все чувства, мысли, ощущения и даже окружающую действительность, съежившуюся вдруг до размеров лишь одной невероятно нелепой, до омерзения неправдоподобной картинки.

Да, сейчас он проклинал себя за эту ошибку, за то, что снова пошел на поводу собственной ревности и вновь надолго, если не навсегда, оттолкнул от себя дорогого, очень близкого и родного человека. Но в тот момент, когда непоправимое слово сорвалось с языка на пол капелькой смертельного яда, он не чувствовал себя неправым. Злость и ревность ослепили его настолько, что только сейчас, перебирая в памяти фрагменты такого короткого и вместе с тем емкого диалога, он осознал, что во внешности Пэнси показалось ему странным и не давало покоя, кружа на грани подсознания пчелиным роем сотни вопросов. В ее волосах была одна яркая, седая прядка. Что же там произошло? Спрашивать Пэнси теперь точно бесполезно. Отец болен, хотя Черри сказала, что о его жизни можно не беспокоиться... Попробовать ещё раз написать матери? Да, это выход. А если она снова не ответит? Остается только один человек, который владеет этой закрытой до поры, до времени от него информацией... И обращаться за помощью к нему— это самое абсурдное, что могло бы прийти в голову Драко, наряду с расспросами о случившемся Пэнси.