Reactions BTS / Porno BTS # 2

#388

Если бы тебя кто-нибудь спросил о том, что, или кого ты видишь перед глазами, когда слышишь слово «опасность», ты бы без лишних колебаний назвала имя своего лучшего друга, чья задница - словно магнит для всякой опасной херни. Ты убеждалась в этом, наверное, сотни раз, но вновь соглашаясь на очередную авантюру, все равно надеялась, что в этот раз повезёт, в этот раз все окончиться хорошо и никто не пострадает, однако, каждая чертова вылазка с Чонгуком, будь то даже просто прогулка по парку, оканчивается какой-нибудь ерундой, в конце которой вы оба отбываете наказание. Сколько раз ты себя корила за то, что пора завязывать? Что пора прекращать вообще общаться с Чонгуком, а особенно пить, но каждый раз на одни и те же грабли, даже сейчас.

— Я точно слышал, что здесь кто-то был, — яркий свет фонаря проходится по всей комнате и голос охранника раздаётся совсем близко, прямо над гребанным столом, под которым вы, согнувшись в четыре погибели, сидите, смотря друг на друга глазами, полными отчаяния.

— Может в следующий кабинет забежали? — второй голос раздаётся ещё ближе и ты видишь перед собой лакированные туфли охранника, шумно втягивая воздух. Хочется закричать, но Чонгук, видимо предугадав твои действия, своей ладонью накрывает твой рот, одним жестом показывая, что надо быть тише.

— Ты слышал? — страшно до одури, хочется расплакаться от безысходности, а ещё хочется накричать на Чон Чонгука, но в горле застыл лишь испуганный крик.

— Что? — Чон снова палец прикладывает к своим губам, умоляет тебя быть тише и смотрит на тебя так странно, с какой-то порочной темнотой в глазах, которая манит ужасно. В ней хочется утонуть, с ног до головы измазаться, лишь бы только вечно в нее глядеться, лишь бы только рядом быть, и ты завороженно киваешь головой, чувствуя на коже чужое, обжигающее дыхание.

— Я ничего не слышал. Пошли, а то упустим их, — ты проклинаешь себя за то, что согласилась пойти на эту авантюру, украв из кабинета ректора свои неправильные тесты и заменив их на новые, но сидишь тихо, неподвижно, боясь даже вздохнуть нормально и смотришь на Чонгука так зло, неосознанно любуясь его лицом, которое в лунном свете кажется тебе ликом божества. Шаги удаляются, а у тебя с каждым шагом охранников сердце начинает громче биться, от осознания того, что вы с юношей сейчас наедине, сидите так близко друг к другу и отстраняться вовсе не торопитесь. Чонгук медленно отнимает свою ладонь от твоих губ и смотрит так пронзительно, внимательно, словно в самую душу глядит, ответы на неизвестные тебе вопросы пытаясь найти в глазах, в которых сплошь темнота манящая. Ты впервые задумываешься о Чонгуке, как о мужчине, разглядываешь с интересом его лицо, чувствуешь на своей щеке горячую ладонь, что поглаживает нежно сливочную кожу и впервые в жизни не хочешь скандалить, пуская все на самотёк.

Он слишком близко, занял собой все пространство, рассматривает твоё лицо и вместе с воздухом, подобно яду, пробирается в легкие, забираясь под кожу, заставляя все мысли в голове лишь вокруг него вращаться. Его лисьи глаза останавливаются на твоих пухлых губах, он думает о чём-то, сосредоточенно разглядываете их и  указательным пальцем касается нижней губы, чуть надавливая и заставляя тебя приоткрыть губки в томительном ожидании. У тебя по венам жар течёт, желание все тело, подобно пожару охватывает и ты так хочешь почувствовать эти губы на своих, хочешь почувствовать его тепло и наконец насладиться поцелуем.

— Т/И, можно я...? — ты киваешь безмолвно, утопая в глазах напротив и в сладостном ожидании, от которого кожу покалывает миллионами иголок и узел в животе завязывается все туже. Между вашими губами миллиметры, горячее дыхание смешивается в одно целое и вы уже готовы с головой в этот омут нырнуть, лишь бы только почувствовать вкус чужих губ, лишь бы только стать ближе, лишь бы не упустить момента. Его глаза хитрые, в них желание и интерес смешались в одно, этот взгляд тебя сканирует в самые темные закоулки души проникает, все потаённые мечты и желания наружу выковыривая, а ты и не против. Обнажаешься пред ним, позволяешь читать себя словно книгу открытую и Чонгук пользуется, пальчиками цепляет острый подбородок, преодолевая последние ничтожные миллиметры.

— Я пьян , — попытка достучаться до здравого смысла, до своего, или чужого.

— Мне прекратить это? — спрашиваешь и больше не боишься утонуть в чёрных омутах напротив. Ты давно на дне. Ниже не куда.

— Попробуй, если сможешь, — озвучивает и мысленно про себя добавляет «если захочешь».

Чужие губы сладкие, мягкие, касаются твоих с такой осторожностью, словно ты - фарфоровая куколка, но с каждой секундой напирают все сильнее, мнут твои уста жарче, требовательнее, не позволяя отстраниться, не оставляя никаких шансов на отступление. А ты отвечаешь охотно, приоткрываешь ротик и позволяешь юркому языку внутрь проникнуть, каждый миллиметр исследуя. Вы целуетесь с каждым мгновением все жарче, все требовательнее и никто из вас не хочет отстраниться, не хочет закончить это безумие, потому что сладко до помутнения рассудка, вкусно и приятно до одури, а ещё опасно, но маняще.

Если бы тебя кто-нибудь спросил о том, что, или кого ты видишь перед глазами, когда слышишь слово «опасность», ты бы без лишних колебаний назвала имя своего лучшего друга, чья задница - словно магнит для всякой опасной херни, но в этот раз ты сама льнешь ближе, не винишь его и в ответ на ласки своё сердце на блюде преподносишь, забываясь в умопомрачительном поцелуе.

Чон Чонгук определенно сама опасность и магнит для неприятностей, и ты - самая главная его неприятность, которой он только рад.