Завещание Тёмного Лорда

4

— Ничего не понимаю, — Гермиона была крайне взволнована, но старалась говорить как можно более спокойно. — Кто мог мне оставить наследство? МакГонагалл и министр, в который раз переглянулись, а Гектор Дагворт лишь ухмыльнулся в свои пышные усы. Молчание затягивалось. «Они меня для беседы пригласили или в молчанку играть?» — Гермионе это уже порядком поднадоело. — Боже, да скажет мне хоть кто-нибудь: кто это?! — не заметив, она перешла на повышенный тон. — Мисс Грейнджер! — одёрнула её МакГонагалл. — Успокойтесь, прошу. — Простите. Я же вижу, что что-то не так, и вы не решаетесь рассказать об этом... Просто скажите всё, как есть. Кингсли тяжело вздохнув, поднялся со своего места и, дойдя до Гермионы, вручил той увесистый пакет, который ранее не выпускал из рук. Грейнджер подняла на мужчину взгляд: — Что это? — Выше наследство, мисс Грейнджер, — ответил он сухо и сел обратно в своё кресло. — И что там? — отчего-то не хотелось открывать и изучать содержимое пакета, хотя и было безмерно любопытно. — Мы не в курсе, к сожалению. Это третья степень оформления. Такой уровень не проходит досмотр содержимого. — Простите меня конечно, но вы, мистер Бруствер, хотите сказать, что там, — она указала пальцем на пакет, лежащий на её коленях, — может быть всё что угодно? — Нет, исключено! Всё тщательно проверяется на наличие тёмных или нелегальных артефактов, а так же на разного уровня проклятий. Этот пакет чист, — подытожил министр. Гермиона заметно расслабилась: всё же ей не улыбалось вероятность быть проклятой. — Ну, так кто же этот человек, что оставил мне наследство? Странно, конечно, откуда он мог знать о моём существовании спустя пятьдесят лет? Не провидец же, — последнее замечание было шуткой, но только оно и могло объяснить существование данного завещания. — Да, мисс Грейнджер, странностей в этом случае предостаточно. Но, думаю, вам лучше открыть пакет и самой всё узнать. Заодно и нам, — Бруствер обвёл всех присутствующих рукой, — поведаете, почему именно вы? Мистер Дагворт, улыбнувшись, посмотрел на Гермиону: — Я рядом. Открыв, ты всё поймёшь. Она вскрыла министерскую печать. Сунула руку внутрь, достала первый попавшийся документ и принялась с любопытством изучать его. По мере чтения на её лице сменялись разные эмоции: любопытство, озадаченность, непонимание, неверие и ужас... Дочитав, девушка закрыла глаза, пытаясь успокоиться, и начала медленно дышать: вдох носом, выдох ртом... — Это шутка, верно? — голос не слушался, но она постаралась сделать его спокойным и чётким. Но получилось всё равно жалко. — А что там? — Мантикора вас задери, вы что, издеваетесь? Что там? Что? — вот теперь она уже орала на весь кабинет. — Волдеморт там, вот что! Минерва поторопилась к камину, приговаривая: — Глупцы, какие же мы глупцы, даже не подумали об этом. У девочки должно быть нервный срыв, — кинув в огонь порошка, она исчезла в пламени со словами "Больничное крыло". Не обратив ни малейшего внимания на убежавшую директрису, Гермиона продолжила отвечать министру: — Я вижу, вы ничуть не удивлены, значит знали. Почему я? — только спросила она, пытаясь унять дрожь во всём теле. —Мне бы хотелось узнать, что в этом документе. Из камина вышла профессор МакГонагалл. Оценив обстановку, она протянула Гермионе пузырёк с зельем. — Это успокаивающее. — Спасибо. Как раз кстати, — взяв пузырёк, Гермиона без лишних слов выпила всё содержимое. — Так что это за документ, мисс Грейнджер?— не унимался тем временем Кингсли. — Это документы на родовой особняк Риддлов в Литтл-Хенгтоне, — чувствуя, как напряжение спадает, она поняла, что сможет продолжить разговор без сопутствующих истерик. — Почему он оставил его вам? "Не в бровь, а в глаз. Браво, министр!" — Гермиона посмотрела на Кингсли, как на идиота, она всегда считала его умным человеком, а сейчас одно раздражение за другим. — Вы, действительно, считаете, что мне это известно? А вам не кажется, что в таком случае я бы не устраивала вам здесь истерик. — Хорошо, что там ещё есть? — министр невозмутимо кивнул на открытый конверт. Она уже хотела достать всё содержимое пакета, но её руку перехватил мистер Дагворт. — Не торопись, дорогая, сейчас мой выход, — и полез в карман. Достав из кармана пузырёк, он протянул его ей. Она знала, что это, и не могла поверить, что всё это сейчас происходит с ней. Взяв пузырёк, девушка поднесла его к глазам, и начала рассматривать, пытаясь удостовериться в своей догадке. Прозрачно-лиловая жидкость содержала белые нити. Без сомнений. Это оно. Министр непонимающе смотрел то на это зелье, то на мистера Дагворта. — Что это? — Жидкие воспоминания, — ответил Гектор. — Такого зелья не существует! Хотя, кому я это говорю... — Кингсли уже явно ничего не понимал. Он пришёл сюда за ответами, а получил одни лишь вопросы. Но на этот вопрос Гермиона ему всё же ответила: — Это зелье не зарегистрировано. Очередная разработка моего дядюшки, — она, прищурившись, посмотрела на дядю. — Эти жидкие воспоминания имеют эффект похожий на заклятие забвения, создаваемое обладателем этих мыслей. Их могут просмотреть только те, кому они принадлежат или для кого они предназначены. При принятии они воспроизводят ещё и все чувства. — Великий Мерлин и Моргана! — министр никак не мог поверить, насколько этот мистер Дагворт полон сюрпризов. Гермиона обратилась к Гектору: — Чьи они? — Твои. И она поверила. Где-то в глубине души Гермиона уже обо всём догадалась. — Как? — Зелье "Миранда", — вот так просто. Девушка зажмурилась, сжимая свои воспоминания, кусок свой жизни, о котором она не знала, а точнее который вырвала, как ненужный элемент. — А это, что за зелье? — сидящая рядом профессор поинтересовалась, теряя суть разговора. — Это зелье времени... — начала было отвечать Гермиона. Не дав закончить мисс Грейнджер, министр решил проявить свою осведомлённость и сообщить Минерве, что же это за зелье: — И опять это работа мистера Дагворта, — прервав Гермиону, вставил Кингсли. Он не спрашивал — он утверждал. О нём они спорили около часа назад. — Это зелье, Минерва, имеет уникальное свойство. Оно действует только с добавлением последнего ингредиента — "воспоминания" как отправной точки. Но в силу сложного состава имеет побочные явления: при попадании на кожу, может вызвать непредсказуемый эффект. От услышанного у директора округлились глаза. — У меня вопрос к вам, мисс. Вы отправлялись в прошлое намеренно? — Министр, вы серьёзно ничего не понимаете, — она со вздохом досады, что её не понимают, опустила голову. — Как я могла попасть в прошлое, а тем более на полвека назад, если нужно "воспоминание", которого у меня в принципе не могло быть о том времени. — Но тогда как? — Просто я жертва побочного эффекта, мистер Бруствер. И я даже догадываюсь, когда это произошло. Тогда я ведь, попрощавшись с тобой, — она обратилась к дяде, — случайно разбила пузырёк с зельем. А я ещё думала, что легко отделалась, — Гермиона при этом истерично засмеялась над своей неудачной судьбой. Успокоившись, она спросила у Гектора, даже не смотря в его сторону: — Какой год? Я же знаю, ты там был. — Третье июля сорок пятого года. — Хорошо. Я правильно тебя поняла: ты хочешь, чтобы я восполнила свою память отсутствующими воспоминаниями прежде, чем до конца просмотреть содержимое пакета? — она была спокойна, полагая, что хуже уже быть не может. Мистер Дагворт только кивнул ей в ответ. Гермиона вновь обратилась к министру. — У меня есть вопрос, мистер Бруствер, после вашего ответа, я приму это зелье, — кивок в сторону пузырька в её руке. — Тогда вы получите ответы, за которыми сюда прибыли. — Я слушаю, мисс Грейнджер. — Почему я не получила это наследство после его смерти ещё в восемьдесят первом году? Вы же могли отдать его после моего прибытия в Хогвартс, в одиннадцатилетнем возрасте? — Не могли. Было два условия передачи... Но Гермиона, не дослушав, перебила его: — Дайте угадаю. Первое — моё совершеннолетие. Если это случилось тогда, когда я думаю, а я, скорее всего, права то, на тот момент мне уже было семнадцать. И он знал, когда я должна получить его. Пожалуй, второе — это его фактическая смерть. Одно без другого не предусматривается, так? — Совершенно верно. — Ладно, это мы выяснили. Давайте узнаем, что же произошло третьего июля сорок пятого года, — она открыла пузырёк и выпила содержимое одним глотком. Гермиона никогда не принимала зелье воспоминаний, поэтому ощущения были ей не знакомы. Было чувство, словно все кусочки картинки собрались воедино, и всё это время не хватало главного паззла. С этими ощущениями Гермиона Грейнджер окунулась в своё прошлое, которого не существовало для неё до недавнего времени.