Завещание Тёмного Лорда

15

Темнота. Невероятное состояние лёгкости окутывало её, парящую в омуте безграничной свободы. Не было желания вырываться на волю из столь приятного и блаженного рая души. Все проблемы, что существовали при жизни, не имели более никакой важности. Спокойствие растекалось по всему её существу. Она и не представляла, что смерть может быть настолько притягательной в своей отрешённости от мирских сует и лёгкости ,что пронизывает каждую частичку твоей души, даря покой. Как только она очутилась в этом месте, все мысли улетучились, вмиг принося вместо себя беспечность, но длилось это не долго, хотя кто может наверняка сказать, сколько времени прошло? Никто. Время не имело значения, как и многое другое. Попадая сюда, забываешь, кто ты есть, и освобождаешь себя от тягостного вороха жизненной реалии. Гермиона почувствовала, как темнота высасывает из неё все воспоминания, связанные с тем миром, откуда она появилась. И не старалась зацепиться и удержать хотя бы одно из них до тех пор, пока не подошла очередь последнего: — Гермиона, — пожилой мужчина окликнул её. Она стоит возле стойки, наблюдая за скандалом. — Гермиона, отойдём на секунду, — Гектор легонько взял за локоть и повёл в подсобное помещение паба «Три Метлы». — Я не могу. Дядя, ты разве не видишь, что здесь творится. Это конец... — подавлено произнесла она, понимая, что теперь будет, когда все всё узнают, а зелье ещё не готово. Она не могла точно сказать, что их ждёт в следующие минуты, но знала наверняка, что не должна отходить от Тома. Она ему сейчас нужна, как и он ей. Только они есть друг у друга, чтобы понять и защитить. — Гермиона... — вновь позвал её Гектор, стараясь привлечь её внимание. Та отрешённо взглянула в синие глаза дяди, но только на миг и опять отвернулась, пытаясь не упустить из виду мужа. — Гермиона, это важно. Более чем важно. Идём же, — пожилой мужчина предпринял ещё одну попытку уговорить племянницу выслушать его. Она нехотя, но всё же пошла за ним. Они прошли в подсобку паба и остановились возле лестницы, ведущей на второй этаж. Гектор вынул из кармана небольшую коробочку, отделанную обёрточной бумагой и протянул её племяннице. — Это подарок тебе. Гермиона ответила ему недоумевающим взглядом. Она не понимала, почему он решил подарить это в ту самую минуту, когда ей абсолютно не до того. — Мерлин, дядя! — она взяла коробочку и попыталась засунуть её своими дрожащими от волнения руками в дамскую сумочку, но он перехватил её попытки. —Ты должна открыть сейчас... Мисс Грейнджер тяжело вздохнула и, стараясь не тратить время и особо не церемонясь, сорвала с подарка бумагу. Скомкав обёртку в руке, она бросила её на пол и только затем открыла. — Дядя... — Гермиона не знала, что и сказать. Её переполняли радость и счастье. — Дядя, это же... это же... — она извлекла из коробочки пузырёк с прозрачной жидкостью, в середине которой спиралью находилась белая нить воспоминаний. — Да, милая. Я не был уверен, что ты захочешь обратно, но всё же сделал для тебя один пузырек, вдруг ты предпочтёшь ту реальность этой. И ведь я оказался прав, не так ли? Гермиона, не веря в свою удачу, кивнула дяде, пытаясь сдержать слёзы. — Вот и славно, — он, улыбаясь нежной улыбкой, утешающим жестом погладил её по плечу. — А теперь прими его и... — мужчина обнял племянницу, — ... отправляйся домой, родная. — Спасибо, — шептала она ему в плечо. Гектор отстранился, чтобы дать той выпить зелье, но она не торопилась, вглядываясь в пузырёк. — Чьи это воспоминания? — Мои. Я добавил их на тот случай, если у тебя самой не будет времени. — Это не противоречит правильно сваренному зелью? Я имею в виду, из-за этого я не попаду с очередным отравлением в больницу с провалами в памяти? — Нет, не должна, — мужчина слегка улыбнулся. — Я выбрал время для отправки в прошлое, где ты уже покинула сорок пятый во избежание вашего столкновения. Больше не слушая ничего, она одним глотком выпила содержимое пузырька. — Я должна идти в зал... — Конечно, иди, но помни у тебя осталось всего пять минут, — Гектор напоследок улыбнулся ей и остался всё так же стоять возле лестницы. * * * Гермиона ухватилась всеми силами за это воспоминание, пусть оно и вызвало в ней одну лишь горечь. Она пыталась всё исправить, помочь себе, Тому и всем жить нормальной жизнью, а вместо этого глупо умерла. Принимая тогда на себя луч Авады, она руководствовалась чувством страха за любимого и только сейчас осознала, как же это было глупо. Какой был смысл спасать того, кто почти не существовал в прямом смысле. Хотелось плакать, но слёз не было, хотелось обратно, но назад пути не было. Кап-кап. Гермиона чувствовала на своём лице капли, словно это дождь. Она провела по щеке, но не ощутила влагу. Лишь пустота. Кап-кап-кап. В следующую секунду её будто выкинули из тёплого и уютного места на улицу, заставив задохнуться от резкой смены климата. Она судорожно вдохнула прохладный воздух, чувствуя под собой промозглый камень и мокрую от дождя одежду, прилипшей к телу. И открыла глаза. Попыталась присесть, но это вышло с большим трудом и только с третьей попытки. Грудь нещадно саднило, будто от удара. Протерев влажное лицо ладошками, Гермиона огляделась. Она находилась там, где и должна быть. На той же вымощенной булыжниками дороге Косого переулка, где она рассталась с дядей, отправляясь в девяносто седьмой. Всё было таким же, вот только дяди не было. Липкий страх и отчаяние поселились в её душе. Всё было ужасно, очевидно, что-то пошло не так. Может быть, это из-за того, что не её воспоминания были проводником, а может быть, из-за Авады, пущенной Гарри в Тома и попавшей в неё? Она не могла ответить на это с точностью. Гермиона медленно поднялась на ноги и слегка покачнулась. И пыталась сообразить, что же делать дальше. Единственная мысль, которая била в голове, словно молоточек, и затмевала собой даже чувство счастья, что всё получилось и она наконец-то дома — это важность успеть вовремя и не дать Тому убить Адриана. Она направилась со всей быстротой, на которую была способна в данную минуту, в сторону английского дома мистера Дагворта в надежде обнаружить там Соню, которая могла бы ей помочь перенестись во Францию. Дойдя до заветной двери, Гермиона со всей сила начала стучать. Открыть её самой не было возможности: палочку Гермиона случайно выронила во время скандала в пабе «Три метлы». Послышался скрежет замка. Дверь отворилась и на пороге появилась Соня. — Мисс Гермиона, — удивлённо пропищала она. Девушка, не соизволив ответить, влетела в дом и, закрыв за собой дверь, опустилась на колени перед эльфихой. Заглянув в её ошарашенные большие глаза, она быстро проговорила: — Соня, где дядя? — Гермиона взялась руками за её тонкие плечики и слегка встряхнула. — Мистер Дагворт... он... он пробыл здесь около часа и отбыл обратно в поместье десять минут назад... Гермиона поднялась на ноги и заходила по коридору взад и вперед, припоминая, что дядя, по словам Тома, появился спустя час после ее исчезновения, и её муж почти сразу же отправился на поиски Адриана. Из этого следовало, что он уже на пути к пляжу. «Нужно спешить!» — пронеслась у неё мысль в голове. — Ты должна отправить меня к нему... — Соня стояла столбом, разглядывая мокрую Гермиону. — Соня! — повысила она свой голос, чтобы вывести домового эльфа из ступора. — Сейчас же! — Позвольте, я высушу вашу одежду. Заболеете же... — пискнула та. Она отмахнулась от слов Сони и продолжала попытки достучаться до неё: — На это нет времени... — Мисс Гермиона, держитесь за меня, — эльфиха протянула свои маленькие ручки, приглашая её взяться за них. Гермиона, не медля, приняла протянутые ладошки Сони в свои, и в ту же секунду они аппарировали. Она очутилась в своей спальне, на полу которой всё так же валялись её вещи. Гермиона вдохнула такой приятный и родной аромат чайных роз, что росли в горшочках на подоконнике. Соня попрощавшись, ретировалась, когда Гермиона поспешила спуститься вниз. Тишина. Приглушённый свет. Дядя сидит на диване в гостиной и с подавленным видом и грустью в глазах попивает огневиски из початой бутылки. — Дядя, — окликнула она его. Мужчина, вздрогнув, оглянулся и посмотрел в сторону проема, где стояла она. Он небрежно поставил бутыль на стол и, поднявшись, подошёл. Мистер Дагворт слегка улыбнулся, пытаясь скрыть своё удивление её неожиданным появлением. И обнял племянницу, да так крепко, будто они не виделись, по меньшей мере, несколько лет, а не час. — Ты подросла, — заключил он, отчего та рассмеялась, но это было не столько от веселья, сколько нервное. — Где Том? — спросила она у дяди. — Когда он ушёл? — Около пятнадцати минут назад... — дядя отстранился и посмотрел в её глаза, — не переживай, он вернётся, определённо вернётся. — Я знаю. Но, боюсь, будет уже поздно что-либо исправлять. Я должна идти... Не слушая возражений, Гермиона развернулась и, отперев входную дверь, вышла в сад. Она не знала, где искать мужа и Адриана, но определённо была готова оббежать весь пляж в их поисках. Она бежала со всех ног, превозмогая боль в груди от быстрого бега. До пляжа оставалось меньше половины пути, и она остановилась возле одного из деревьев хвойного леса, за которым был пляж. Но простояв с полминуты, уговаривая себя не останавливаться, побежала дальше. Добравшись до побережья, Гермиона взглянула на море. Оно было тихим и спокойным, что никак не соответствовало тому, что здесь произойдет, если та не поторопится. Вдалеке послышались голоса. Она пошла на них, молясь всем известным богам, чтобы те дали ей шанс успеть вовремя. Голоса всё приближались, с каждым новым шагом. Пройдя ещё какое-то расстояние, она увидела его. Том с поднятой палочкой в руке возвышался над лежащим в его ногах Адрианом. Тот, скорчившись от боли, беззвучно кричал. — Тварь! — кричал её муж, глядя на страдания его соперника и упиваясь ими. — Ты отнял у меня жизнь, Розье... За это ты сгниёшь! Crucio... Crucio... Crucio... Даже издалека было видно, как каждое из непростительных заклинаний било по Адриану с такой силой, что тот закусывал нижнюю губу в попытке сохранить разум и не отдаться боли, выжигающей всё его существо изнутри. — Том! — крикнула Гермиона что есть мочи, пытаясь привлечь его внимание. Но тот продолжал истязать Розье, никак не реагируя на крик жены. — Том! Она уже бежала. Осталось меньше четверти мили. Добежав, Гермиона обняла Тома со спины и так сильно прижала к себе, что даже чувствовала, как их сердца бьются в такт друг другу, а дыхание, прерывистое и рваное, словно одно на двоих. Том задрожал всем телом, будто бы продрог на морозе, но погода была на удивление тёплой. Его тело покачнулось, и тот опустился на колени пред Адрианом, увлекая за собой и её. Она слегка отстранилась от него, но не настолько, чтобы разорвать их телесный контакт, подхватила палочку, выпавшую из его ослабшей руки, и, произнеся невербальное заклинание, освободила Адриана из пут немоты. Том не препятствовал ей в этом, он, похоже, вообще никак не реагировал, лишь ухватился за её руку, что обнимала его, и сжал мёртвой хваткой, точно боялся потерять её в толпе. — Уходи... — сказала она Адриану. Тот с трудом поднялся, поднял свою палочку, лежащую у его ног, наполовину зарытую в песке. — Уходи, Адриан, и... — Я понял, — ответил он хриплым голосом и обхватил себя рукой, корчившись от перенесённых им непростительных заклятий. — Прости. — Уходи... — повторила она свою просьбу. Когда Адриан, еле передвигая ноги, всё же скрылся в лесу, она услышала тихие слова Тома: — Я думал... Я думал, что потерял тебя... — прошептал он, судорожно хватая ртом воздух, его грудь вздымалась, словно в плаче. — Всё хорошо. Теперь всё будет хорошо. Гермиона развернулась к нему, вглядываясь в бледное лицо мужа. Том, её Том плакал. Это был тихий мужской плач. Дорожки слёз катились по его лицу, падая с подбородка на песок. Это было так неестественно, но в своём роде так прекрасно раскрывавшее истинные человеческие чувства. Она, слегка улыбаясь сквозь собственные слезы, обняла мужа, продолжая нашёптывать ему на ухо: — Всё будет хорошо... Я успела... Я всё исправила... Теперь всё будет хорошо... — Я люблю тебя... — и он теснее прижался к любимой жене.