Завещание Тёмного Лорда

3

Стало страшно. Она боялась поверить, что записку с цветами прислал именно Том, хотя всё же где-то на затворках сознания понимала, что слова из его письма, — не пустые, и они вполне могли воплотиться в жизнь. С другой стороны, это вполне могли быть происки Малфоя, которому она сама всё и рассказала. Но эту версию пришлось откинуть, потому как тот никак не мог знать о дне венчания. Гермиона ожидала чего-то подобного. И понимала, что это что-то вряд ли ей придётся по душе. Она ещё с полминуты глядела на записку, и лишь тогда вспомнила о Джинни, которая по-прежнему стояла и глядела на неё. Гермиона не имела понятия, что сказать ей. Очевидно, придётся лгать, глядя в глаза подруге. О том, чтобы рассказать Уизли правду, и речи быть не могло, потому как понимала, к каким последствиям это может привести: паника, непонимание и возможное прекращение дружбы. Она оторвала свой взгляд от пергамента и посмотрела на Джинни. Тишина, висевшая в комнате, начала ощутимо давить своей неизвестностью. Ни одна из них, похоже, не была намерена начать разговор первой. Уизли не проявляла никаких эмоций, просто стояла напротив и смотрела. Гермиона была крайне удивлена такой реакцией подруги. Обычно Джинни никогда не упускала случая посплетничать на личные темы, а тут ни грамма любопытства, только молчаливый взгляд. Как нет и обвинений. Спустя минуту Джинни, казалось, наконец-то начала проявлять признаки хоть каких-то эмоций. Она нахмурилась и шумно вдохнула воздух, словно в надвигающемся приступе гнева, но... — Вот чёрт! Пирог! — заорала она, да так громко, что стоящая рядом Гермиона вздрогнула от неожиданности. Уизли с невероятной быстротой покинула гостиную, оставляя её удивлённо хлопать глазами. Простояв ещё какое-то время, Гермиона отправилась на кухню вслед за ней. Та стояла возле обеденного стола и пыталась с помощью какого-то бытового заклинания убрать дым от подгорелого в очаге пирога. — Джинни, я тебе удивляюсь. Ты даже не спросишь, кто прислал мне этот букет? — не то чтобы Гермиона хотела начинать этот опасный для неё разговор, отнюдь, но реакция подруги откровенно удивляла. Джинни закончила манипуляции с палочкой и, посмотрев на неё, ответила: — Я тебя умоляю, Гермиона, — она возвела глаза к потолку, — да что тут спрашивать. Ты даже не представляешь, сколько за последние два месяца Гарри получил подобных писем от этих неугомонных поклонниц. — Поклонниц? — переспросила Гермиона, боясь, что ослышалась. — Ну а как же! Магическая Англия же просто с ума сходит по вашему «Золотому Трио». Ты-то, небось, по пять писем на день получаешь... — Уизли усмехнулась. — Не могу похвастаться... И как ты это терпишь? — зная вспыльчивый характер подруги, она немало удивилась спокойствию Джинни, которая сейчас не без иронии обсуждала такое вопиющее вмешательство в личную жизнь своего парня. — Поверь, я уже перестала обращать на это внимание. — А что же так уставилась на записку, если тебе это не в новинку? — Гермиона указала на клочок бумаги в своей руке. — Я просто изумилась такой изобретательности. Это же надо!.. У Гарри обычно: "Гарри, мы созданы друг для друга", "Гарри, будь моим мужем" и тому подобное, — Джинни весело засмеялась. — Не поверишь, я даже начала коллекционировать самые оригинальные... Мисс Уизли бросила быстрый взгляд на настенные часы в кухне. — Ладно, не забивай себе голову. Довольно пустых разговоров, мальчики прибудут буквально через двадцать минут, сходи-ка ты в столовую и достань из серванта скатерть, нужно накрывать на стол. Только белую, Гермиона, не голубую... — А где Кикимер или Молли, почему ты одна всё готовишь? Насколько я помню, твоя матушка никогда не была против помощи в таких дела? — Намечается большой наплыв гостей, поэтому Кикимер сейчас занят уборкой жилых комнат. Мама, конечно, порывалась помочь, но я просто хочу всё сделать сама. Хотя она всё равно что-нибудь да принесёт, ты же её знаешь. Так, давай, иди уже, а то не поспеем к приходу гостей. — Хорошо, — Гермиона, не говоря больше ни слова, направилась в столовую. Идя за скатертью, она всё думала как всё-таки удачно сложилась ситуация с письмом, правда, это всё равно не решало её проблем. И если Том действительно нашёл возможность вернуться из мира мертвых, то что он намеревается делать, каков будет его следующий шаг? В одном Гермиона была уверена: Риддл обязательно, рано или поздно, объявится лично, чтобы предъявить свои претензии. Её не пугало это. Она была готова ответить за каждый из своих поступков, лишь бы его появление не вызвало очередную волну смертей, как бывало раньше. Гермиона не спеша накрыла стол белой скатертью и присела на ближайший стул в ожидании Уизли. Она не заставила себя долго ждать и буквально через пять минут появилась, неся в руках блюдо собственного приготовления. И только поставила его на стол, в окно вновь постучались клювом совы-неясыти, державшие в своих лапках увесистую упаковку, в которой, по всей видимости, находился именинный торт. Джинни торопливо отворила окно и отвязала посылку от лап многострадальных птиц. Те, почувствовав свободу, тут же ретировались. Раздался стук в дверь. — Гермиона, пожалуйста, открой. Это, должно быть, мама, а я пока закончу с сервировкой. Волнуясь от предстоящей встречи с друзьями, которых она не видела с мая, Гермиона, взялась за ручку входной двери и, повернув, отварила её. Даже не успев толком рассмотреть людей, стоявших на пороге, она была кем-то подхвачена, обнята достаточно крепко, чтобы весь дух выбить из неё и закружить по кругу в прихожей. А затем последовал смачный поцелуй прямо в губы. Из-за нехватки воздуха у неё даже не было сил на хоть какое-то сопротивление, и ей пришлось отпустить ситуацию, надеясь, что парню вскоре наскучит её тискать. — Гермиона! — заорал Рон её прямо на ухо. — Рональд Уизли! — прикрикнул властный голос Молли Уизли, по интонации той можно сразу было понять, что её начинает раздражать поведение сына. И Гермиона была абсолютно с ней согласна. Эта круговерть ей стала порядком надоедать. — Отпусти девочку, ты не даёшь ей нормально вздохнуть. Где твои манеры!? — она отодвинула Рона от неё. Тот игриво подмигнул и перед тем как удалиться в гостиную, прошептал: "Позже поговорим". — Гермиона, детка! — Молли с материнской улыбкой на устах подошла к ней и одной рукой слегка обняла. — Как же давненько мы не виделись. Милая, пойдем, найдём Джинни, я передам ей пирог, — женщина продемонстрировала пакет, находящийся у той в руке, — это пирог из патоки. Сколько бы моя дочь не пыталась, у неё ещё ни разу не выходило приготовить его как надо. Молли закрыла за собой дверь, которая всё время, пока они приветствовали друг друга, была распахнута настежь. Она, подхватив свободной рукой девушку под руку, направилась с ней вслед за Роном, не переставая засыпать вопросами о проведённом времени за последние месяцы. Но стоило им отойти всего на пару шагов, как в дверь вновь постучали. Миссис Уизли передала Гермионе пирог и отправила её в кухню, а сама направилась встречать новоприбывших гостей. Гермиона чувствовала себя, словно во сне. Делала все, что требовали от неё, на автомате. Было ощущение какой-то неправильности происходящего. Будто само её пребывание здесь не имеет никакого значения. Она отстраненным взглядом наблюдала, как в столовой под чутким руководством Молли начали рассаживаться по своим местам гости. Невилл, чуть смущаясь, отодвинул стул и жестом руки пригласил присесть Полумну, а сам уселся рядом на соседнее место. Рон устроился напротив самой Гермионы и, не переставая, строил ей глазки. Она не могла взять в толк, откуда у него вдруг проснулась эта ярая заинтересованность к ней, учитывая, что он не писал ей на протяжении всех трёх месяцев. Недалеко от Рона сел Артур и Оливер Вуд, который каким-то чудом оказался среди своих бывших сокурсников. Флер, поприветствовав всех, присела рядом с Биллом, сидящим по правую руку от неё. Перси и ещё парочка мало знакомых ей ребят того же возраста уселись за праздничный стол. Джинни и её мать всё суетились, бегая от столовой в кухню и обратно, принося с каждым разом всё больше всяких блюд, отчего после четвёртой ходки стол ломился от шедевров кулинарного искусства производства Молли и Джиневры Уизли. Не было только Гарри. Гермиона тихо поинтересовалась у подруги, где же пропадает именинник, на что та ответила, что уже скоро Гарри прибудет с Джорджем, и не стоит переживать. Да она, собственно, и не волновалась. Единственным желанием в данный момент было побыстрее поздравить друга и уйти из этой душной от переизбытка народа столовой. Спустя пять минут прибыл счастливый и улыбающийся Гарри. И как только зашёл в столовую, все в один голос закричали "С Днём Рождения, Гарри". Улыбка его стала ещё шире. Всё постепенно возвращалось на круги своя. Гермиона огладывая всех, отметила про себя, что, несмотря на огромные потери, жизнь налаживалась буквально в каждой семье. И это дало ей повод опять задуматься над ситуацией. Что её будущее, в отличие от всех присутствующих, было очень шатко и неопределённо в данный отрезок времени и что где-то там есть Том, её муж, который жаждет то ли её, то ли ещё чего-то или кого-то. Джинни улыбаясь, подошла к своему парню, неся в своих руках торт с зажженными свечками. Все, затаив дыхание, ждали, когда тот загадает желание и задует свечи. Гермиона сидела между Биллом и Джинни. Гарри как хозяин и виновник торжества сидел во главе стола. Уизли о чём-то безостановочно болтала с Поттером, который , к слову, даже и не заметил поначалу присутствия Гермионы. Должно быть, сказывалось долгое отсутствие их общения или, может быть, ещё чего-то. Но тут Джинни опять что-то сказала ему, отчаянно жестикулируя, и Гарри, выглянув из-за плеча своей ненаглядной, наконец-то взглянул на подругу. — Герми! — Гермиона слегка поморщилась от этого сокращения, но всё же нежно улыбнулась ему. Что толку вталкивать в их умы, что ей это не нравится, если уж за столько времени это до их сознания не дошло, то и сейчас вряд ли. — Я и не ожидал, что ты появишься, но очень надеялся. В последнее время ты не балуешь нас своим присутствием или хотя бы письмами, — грустноватая ухмылка тронула его губы. Она принялась рассказывать в общих чертах незначительные детали прошедших двух месяцев. У неё была хорошая возможность обойти в разговоре острые углы, так как Гарри мало её слушал, посвятив большую часть своего времени Джиневре. Потом они уже говорили исключительно на тему весело проведённого в школе времени. Иногда затрагивали моменты войны, но как только их заносило, начинали вновь обсуждать детство. Разговоры были пустые, ничем не обремененные, отчего невооружённым глазом любой мог заметить, что и говорить-то было не о чем. Всё сказано, всё сделано. И обратив на это внимание, Гермиона только сейчас поняла, что их с ребятами дружба дала трещину, то ли это была её вина из-за того, что в своё время она отгородилась от друзей, лелея свои проблемы, то ли из-за окончательной победы над злом. Возможно, поэтому острая необходимость в друзьях, что сплачивала раньше, перестала существовать для них, заменив собой нужду строить свои планы на будущее отдельно ото всех. Духота в помещении достигла своего апогея, смешав в воздухе запах алкоголя и пота. Гермиона, как могла, держалась. Рон, сидящий напротив, методично напивался, смешивая огневиски с элем. — Гер... ик... миона! — произнёс рыжий, заикаясь. — А ты в курсе, что нас с Гарри приняли в команду... ик... по квиддичу сборной Англии? — он, гордо выпятив грудь вперёд, похлопал друга по плечу. — Поздравляю, ребята! — Гермиона старалась, чтобы её поздравление звучало искренне и не выдавало безразличия. Квиддич она никогда не понимала и не любила. — Это, должно быть, много значит для вас, — натянутая улыбка. — Да, Гермиона. Это прекрасная возможность для нас с Роном, — произнёс сияющий Гарри, краснея. Он, вероятно, тоже был уже достаточно пьян, но, видать, это никого не интересовало, и все напивались, будто последний день живут. — Ты только представь! Мы, правда, пока будем в запасных, но через полгода-год будем играть в основном составе. Как раз Джинни закончит седьмой год обучения и можно будет подумать о нашей с ней свадьбе, — он широко улыбнулся, откидываясь на спинку стула и закладывая за голову руки. — А ты что намерена делать, какие планы? Вы с Роном планируете вашу дальнейшую жизнь? После последнего вопроса все разговоры в столовой враз стихли, и приглашённый народ вперил в Гермиону ожидающий взгляд. Она поёрзала на стуле, ощущая себя неловко под любопытными взглядами всех собравшихся. О каких планах говорил её друг, ей было непонятно. Как можно строить их, когда они не виделись с Роном и не говорили очень долгое время. Да, и к тому же, любви между ними как таковой не было. Просто, по всей видимости, то, что она испытывала к этому недалёкому и нескладному Уизли, вряд ли было любовью. Если уж и говорить о таком светлом и высоком чувстве как любовь, то в её сознании сразу же мелькал Том. Но это уже не обязательно знать друзьям. Гермиона негромко кашлянула и, поднявшись со своего места, поторопилась удалиться из столовой, сославшись на необходимость наведаться в дамскую комнату. Никто не стал возражать и, отвернувшись, все продолжили разговоры дальше. Только Рон, прищурившись и пристально наблюдая за ней, проводил её взглядом прямо до самого выхода из комнаты. Поднявшись на нужный этаж, Гермиона резко остановилась, вглядываясь в стену коридора. На противоположной от неё стороне висел зашторенный тяжелыми занавесами портрет Вальбурги Блэк. Впоследствии она не могла объяснить, какие двигали ею в тот момент мотивы, но Гермиона, не отрывая своего взгляда от того места, протянула руку и отодвинула шторы в сторону, открывая своему взору ненавистную ей Вальбургу. Не счесть ,сколько она раз проходила мимо этого портрета и слышала в свой адрес от этой старухи оскорбления. Но только сейчас Гермиона, возможно, могла понять, чем обусловлено такое отношение к ней. Минуты три они обе в полном молчании внимательно разглядывали друг друга. Затем Блэк ядовито ухмыльнулась, отчего у Гермионы всё внутри похолодело. Старуха с портрета хриплым, но стальным голосом произнесла: — Хм... А я всё думала, когда же ты придёшь ко мне поговорить, Грейнджер...