Дочь Пожирателя

11

Гермиона в ужасе смотрела на шкатулку; отвращение и шок парализовали тело, не позволяя поскорее захлопнуть проклятую шкатулку. А вот Гарри легко справился с шоком и, быстро закрыв шкатулку, спрятал ее к себе в сумку. — Надо отнести это Дамблдору. Гермиона никак не отреагировала. Она продолжала смотреть на то место, где всего несколько секунд назад стояла шкатулка с сердцем ее матери. Гермиона плохо знала мать. Видела она ее всего лишь раз, и та встреча напугала девочку. Из воспоминаний отца трудно было судить о ней: девушка не знала ни любимых цветов матери, ни любимой музыки — абсолютно ничего! Гермиона никогда не думала о матери и была уверена, что если та умрет, это смерть не причинит ей какой-либо боли. Но Гермиона ошиблась. Ей было больно. Так больно, что казалось, что внутри все лопнет. Хотелось забиться в самый дальний и темный угол и спрятаться ото всех, чтобы никто и никогда больше не говорил с ней. — Гермиона, — Гарри прикоснулся к ее плечу, — пойдем. Девушка не двигалась, и Гарри, обняв ее за плечи, поднял на ноги и повел прочь из Большого зала, под любопытные взгляды учеников. По школе уже давно поползли слухи, что между Гарри и Гермионой что-то есть, что, разумеется, было неправдой. Гарри начал встречаться с Джинни и был счастлив, а Гермиону он считал сестрой. Странное чувство, которое он испытывал к подруге летом, оказалось просто братской любовью. Гарри вел Гермиону к кабинету директора, обняв за плечи, на давая подруге упасть. Гермионе казалось, что все плывет перед глазами, а все звуки исчезли из мира, и только стук крови громко звучит в ушах. Метку жгло, а голова раскалывалась: Темный лорд пытался пробиться в ее сознание. — Гермиона, — тихо произнес Гарри, — держись. Может, это сердце не твоей матери… — Ее, — убитым голосом перебила его девушка, — Он предупреждал меня, что будет убивать всех, кто мне дорог и кому дорога я. Гарри промолчал. Ему было трудно видеть подругу в таком состоянии. Гарри уже почти забыл, как сверкают Гермионы глаза, когда она смеется; он уже привык к вечной бледности лица и синякам под потухшими глазами, к тому, что Гермиона почти не ест и не говорит. Когда они дошли до кабинета Дамблдора, директор уже был там. Прошептав пароль, который ему дал Дамблдор, Гарри с Гермионой зашел в кабинет. Дамблдор сидел за своим столом, а возле окна стоял профессор Снейп. — Нет, не надо, — прошептала Гермиона, заметив отца, — давай в другой раз… — Гарри, Гермиона, — улыбнувшись, поприветствовал их директор, — какими судьбами? — Гермионе пришла посылка, — начал Гарри, доставая шкатулку. Дамблдор внимательно осматривал шкатулку, в то время, как Гермиона в упор посмотрела на отца и глухо произнесла. — Он убил ее. Он убил Джин. Отец даже не вздрогнул, но Гермионе, хорошо знавшей отца, было понятно, что новость ужаснула его. — Интересно, — пробормотал Дамблдор, рассматривая сердце. — Что интересно? — резко спросила Гермиона, повернувшись к директору. — Что мою мать убили? — Гермиона! — произнес отец, пытаясь остановить гневную речь дочери. — Что «Гермиона»? — воскликнула девушка, — будто я не знаю, что для вас, директор, человеческая жизнь — ничто! — Интересная теория, — задумчиво произнес Дамблдор, — но, тем не менее, вы пришли именно ко мне со своей проблемой. Гермиона закусила губу. Дамблдор был прав: она пришла именно к нему. К одному из самых опасных людей в Хогвартсе: ни к Макгонагалл, которая питала слабость к лучшей ученице, ни к отцу, которому безоговорочно доверяла. Хотя, привел ее Гарри, но она же не сопротивлялась. — Итак, перейдем к вашей проблеме, — произнес Дамблдор, — Волан-де-Морт прислал вам сердце вашей матери, прикрепив записку, значение которой ясно до конца только вам, мисс Грейнджер. Далее, насколько я осведомлён, у вас имеется метка, а Темный лорд не раз влезал вам в голову. Я прав? — Да, сэр, — тихо ответила девушка. Краем глаза она заметила, как напрягся отец. — И, насколько я понимаю, Темный лорд хочет, чтобы вы стали Пожирательницей? — Да, — еле слышно ответила Гермиона. — Что ж, — Дамблдор задумался. Через несколько минут он сказал, — тогда сделаем так: вы согласитесь и будете работать шпионом. — Нет! — громко произнес Снейп. — Что? — одновременно с ним спросил Гарри. Гермиона печально взглянула на отца. Тот слегка покачал головой, показывая, что против этой затеи. — Прости, — одними губами произнесла девушка. Затем, повернувшись к директору, громко ответила, — я согласна! Все, пути назад нет. Она приняла решение и не собирается отступать. — Я так и думал, — довольно ответил Дамблдор. Улыбнувшись, он обратился к Гарри, — Гарри, будь добр, приведи Драко Малфоя, но в кабинет не заходите. — Да, сэр, — Гарри быстро вышел из кабинета, подальше от директора, который так легко отправляет Гермиону на верную гибель, от Снейпа, который равнодушно смотрит на дочь, от подруги, которая сделала неправильный выбор. Когда за Гарри захлопнулась дверь, в кабинете наступила угнетающая тишина. Гермиона старалась не смотреть отца, лишь бы не видеть укоряющий, полный боли и отчаянья, взгляд отца. — Замечательно, — воскликнул директор, нарушая тишину, — теперь вы будете вместе работать шпионами. Северус, ты должен как можно быстрее научить свою дочь выдавать ложные воспоминания, иначе Темный лорд узнает, что Гермиона шпион. А этого ни ты, ни я не хотим, — Дамблдор говорил спокойно и плавно, так, словно девушки не было в кабинете. Гермиона поразилась: как можно так спокойно говорить о таких вещах? Неужели для директора важней победа, а человеческие жизни всего лишь средство достичь ее? Девушка не могла поверить, что человек, который всегда им помогал, выделял их факультет среди прочих, который так и лучился добротой, способен быть таким хладнокровным. — Сейчас вы встретитесь внизу с Малфоем и скажете ему, чтобы он отвел Гермиону к Темному лорду; насколько я знаю, Волан-де-Морт сейчас в поместье Малфоев. Пусть они воспользуются твоим камином, Северус. Все понятно? — Да, — сухо ответил Снейп, — пойдем, — обратился он к дочери. Гермиона вышла вслед за отцом. Страх сжал ее сердце; Гермиона уже пожалела, что согласилась. Ей было страшно идти к Темному лорду, говорить с ним; она боялась боли, которую точно будет испытывать при каждой встречи с Темным лордом. Малфой и Гарри уже стояли возле кабинета; оба заметно нервничали. Малфой быстрым взглядом оглядел Гермиону: от его внимания не укрылась реакция девушки на посылку и ее состояние, в котором Поттер вывел ее из зала. Парень попытался поймать взгляд Гермионы, но та наклонила голову, уставившись в каменный пол. Девушке совсем не хотелось, чтобы кто-то увидел ее слезы. — Мистер Поттер, — резко произнес Снейп, — отправляйтесь к себе в гостиную, а вы, — обратился он к Гермионе и Малфою, — за мной. Не взглянув на подругу, Гарри быстро направился прочь от кабинета директора, но Снейп окликнул его: — Надеюсь, вам не надо говорить, чтобы вы все держали в тайне. — Разумеется, профессор, — хмуро ответил Гарри и скрылся за углом. Профессор Снейп молча пошел в сторону своего кабинета, Гермиона и Малфой еле поспевали за ним. Гермиона постаралась незаметно вытереть слезы, но Малфой это заметил: — Гермиона, что произошло? — с тревогой спросил парень. — Ничего, — шепотом ответила девушка. До кабинета Снейпа они не проронили больше ни слова. Открыв дверь, Снейп впустил их в кабинет. — Значит так, — произнес профессор, доставая летучий порох, — сейчас, мистер Малфой, вы доставите мою дочь к себе в поместье к Темному лорду. — Зачем? — Малфой с неверием смотрел на профессора, затем перевел взгляд на Гермиону. Та опять потупила взгляд. — Она еще один шпион, — сухо бросил профессор. — Гермиона, что это значит? — Малфой подошел к Гермионе, — зачем? — Так надо, — тихо ответила Гермиона, впервые за этот день посмотрев ему прямо в глаза. — Он убил мою мать и прислал ее сердце. И продолжит убивать всех, кто мне дорог. Я не могу этого допустить. Тем более, есть человек, который все равно заставил бы меня рано или поздно стать шпионом. — Ты не представляешь, на что подписалась, — тихо проговорил парень. — Камин готов, — прервал их профессор Снейп. Гермиона шагнула в камин, рядом с ней встал Малфой, крепко обняв девушку. Бросив прощальный взгляд на отца, Гермиона исчезла в зелёном пламени. * * * Гермиона и Малфой оказались в огромной гостиной, богато убранной: дорогая мебель, картины в огромных рамах, зеркала, на полу мягкий ковер. — Гермиона, — парень взял лицо девушки в свои руки, — ответь правду, зачем? — Я уже сказала, — тихо произнесла Гермиона, — больше мне нечего добавить. — Ох, Грейнджер, зря ты это затеяла, — с горечью произнес Малфой. Затем громко произнес, — Тинк! С негромким хлопком перед ними появился эльф. — Что угодно хозяину? — поклонившись, спросил эльф. — Где Темный лорд? — сухо спросил Малфой. — В библиотеке, хозяин, — писклявым голосом ответил эльф. — Грейнджер, еще не поздно, — повернувшись к девушке, произнес Малфой, — вернись в Хогвартс! — Нет, — жестко ответила Гермиона, хотя уже была готова сдаться. — Что же ты творишь? — прошипел Малфой. — Пойдем, я провожу тебя в библиотеку. И быстрым шагом покинул гостиную. Гермиона бросилась за ним, еле поспевая. Ей было безумно страшно; руки дрожали, колени подгибались. Сейчас самые ужасные кошмары станут реальностью. Девушка надеялась, что библиотека будет далеко, но буквально через три минуты парень остановился возле дверей. Повернувшись к Гермионе, он произнес: — Ты уверена? Еле слышно всхлипнув, девушка кивнула. Тяжело вздохнув, Малфой взял ее руки в свои и произнес: — Это твой выбор. Только, боюсь, он неправильный. Но ты всегда будешь доя меня самым дорогим человеком на свете. Он крепко обнял ее и тихо прошептал на ухо: — Удачи. Я буду ждать тебя здесь. Гермиона кивнула и, собравшись с духом, отворила дверь и вошла в библиотеку. Это был рай. Тысячи книг, стоящие на полках и пюпитрах. В воздухе витал запах старого пергамента и кожи, который так любила Гермиона. Идя вглубь библиотеки, она касалась кончиками пальцев книг, словно это могло помочь ей побороть страх. Наконец, она дошла до середины комнаты. Тут была круглая площадка с диваном, тремя креслами и низким круглым столиком на трех ножках. Возле окна стоял Темный лорд: еще более ужасный, чем на кладбище или во снах. — А, мисс Снейп, — произнес холодно Волан-де-Морт, — наконец-то, я вас заждался. Как вам подарок на день рождения? Понравился? Он обернулся к девушке и посмотрел на нее красными глазами; Гермиона отступила, не в силах вымолвить ни слова. Боль тупой иглой засела в сердце. — Знаешь, ты похожа на мать, — произнес Темный лорд, подходя ближе к Гермионе, — такая же красивая и такая же наглая. Еще никто не смел мне так дерзить, как ты. Но сошлем это на твое психическое расстройство, — Волан-де-Морт криво ухмыльнулся. Тут Гермиона услышала за своей спиной тихое шипение. Резко развернувшись, она увидела огромную змею, в паре сантиметрах от нее. — Итак, мисс Снейп, вы пришли ко мне, — произнес лорд, усаживаясь в кресло, — с какой же целью. — Я согласна стать Пожирательницей смерти, — тихо ответила Гермиона. — Не слышу, моя дорогая, — холодно произнес лорд. — Повтори громче! — Я согласна стать Пожирательницей смерти! — громко повторила девушка. — Замечательно, — ответил лорд, — только надо поработать над твоими манерами. Мы с тобой не так давно начали «общаться», а ты уже успела порядком меня разозлить своей наглостью. За это ты будешь наказана. Круцио! Гермиона с криком упала на колени. Эта боль ни в какое сравнение не шла с болью из кошмаров. Казалось, что все тело охватило пламя, пожирая каждую клетку, что все кости ломаются и протыкают внутренние органы. Изо рта потекла кровь, перед глазами поплыли круги. Пытка была бесконечна. Гермиона уже устала от крика; у нее не осталось сил и гордости, и она начала молить о пощаде. Она сломалась. — Прошу, не надо, — сквозь слезы и кашель, прокричала она, — я поняла свою ошибку! В тот же миг боль исчезла. — Ну, что же, — холодно произнес лорд, — на этот раз я прощаю тебя. Можешь возвращаться в школу. Пока я не придумал тебе задание, но будь готова. Поняла? — Да, — хрипло ответила девушка, с трудом поднимаясь на ноги. — Не слышу, — с угрозой произнес лорд. — Да, мой лорд, я все поняла, — склонив голову, произнесла девушка. — Можешь идти. Гермиона медленно пошла к выходу, вздрагивая при каждом шаге. Все тело болело, голова кружилась, а во рту стоял отвратительный привкус крови. С трудом выйдя из библиотеки, она увидела Малфоя, который нервно расхаживал перед дверью. — Гермиона, — подбежал он к девушку и подхватил на руки, когда та начала падать, — что он с тобой сделал? — Ничего, — хрипло ответила Гермиона, — не волнуйся. — Как я могу не волноваться, — рассердился парень, — в течение часа я слышу твои крики из-за двери, ты выходишь полуживая и чуть ли не валишься с ног и говоришь "не волнуйся"! Может, тебе плевать на себя, но есть другие люди, которым ты дорога! А теперь говори, что с тобой сделал Темный лорд! — Ладно, прости, — виновато ответила девушка. — Это был круциатус. Все. По крайней мере, других заклинаний я не слышала. — Пойдем, тебе нужно отдохнуть, — уже без злости в голосе произнес Малфой. — В поместье сейчас никого нет, кроме нас и Лорда, так что мою чокнутую семейку мы не встретим. Гермиона слабо улыбнулась. Малфой помог ей дойти до гостиной, где уложил на диван. — У тебя шикарная библиотека, — произнесла Гермиона, когда немного пришла в себя, — если бы я могла, то провела бы всю жизнь в ней, читая книги. — Да, библиотека хороша, — протянул Малфой, — но я огорчу тебя, Грейнджер: большинство книг по темной магии. — Это плохо, — печально ответила девушка. Когда Гермиона окончательно пришла в чувство, они вернулись в школу. Профессор Снейп уже ждал их. Как только дочь вышла из камина, он внимательно оглядел ее на наличие травм и ран, но Гермиона довольно уверенно держалась на ногах и, похоже, избегала взгляда отца. Тогда профессор попробовал заглянуть в ее сознание, но наткнулся на мощнейшую стену. Про себя он усмехнулся: дочь оказалась очень хорошей ученицей, настолько хорошей, что он не смог пробиться. Но была одна проблема: он не Темный лорд, который был превосходным легиментом. И если Гермиона не научится создавать и выставлять на показ Темному лорду, то он ее убьет, даже не задумываясь. — Директор распорядился, чтобы вам выделили отдельные комнаты и гостиную, как лучшим ученикам школы. Эта версия для всех, включая министра. Профессор Амбридж поверила, так что с ней проблем не возникнет. Ваши вещи уже перенесли. Пойдемте, я провожу вас, — холодно произнес профессор. И быстро вышел из кабинета. Ему хотелось обнять дочь и узнать, как она, но что-то останавливало ее. Возможно то, что он сердился на ее безрассудный поступок. А Гермиона еле сдерживала слезы обиды. Она не могла понять, почему отец даже не поинтересовался как все прошло, ни говоря уж про то, что ему, кажется, было наплевать на нее. Они быстро шли по пустынным коридорам школы; многие ученики наслаждались прекрасной погодой на улице, а некоторые сидели в библиотеке и гостиных, выполняя домашнюю работу. Вскоре они пришли в коридор, где неподалеку была ванная старост. Остановившись возле картины, профессор произнес пароль. Тотчас же картина отодвинулась, пропуская их в широкий проход. Гермиона с трудом сдержала крик боли, когда, оступившись, налетела на стену. Малфой успел подхватить ее, и девушка в ответ благодарно улыбнулась. Оба не заметили, как напрягся профессор, от внимания которого ничего не укрылось. Пройдя по проходу, они оказались в небольшой гостиной с камином, диваном и большим столом. На противоположной от входа стороне находилась винтовая лестница. — Там ваши комнаты, — махнув в сторону лестницы, произнес Снейп, — надеюсь, сами разберётесь где чья. Малфой кивнул и отправился смотреть комнату, а Гермиона задержалась, подойдя к окну. — Как ты? — внезапно спросил отец. Девушка вздрогнула, а затем тихо ответила: — Нормально. Затем, не глядя на отца, чтобы тот не увидел слезы, Гермиона быстро исчезла на лестнице. Взбежав по ступенькам, она оказалась на площадке с тремя дверьми. Одна была открыта, из нее раздавались тихие шаги. Отворив другую дверь, девушка увидела большую ванную. Закрыв дверь, она подошла к третьей. Отворив ее, она зашла в свою новую комнату. В темных тонах, у одной стены большая кровать, с пологом на столбиках, шкаф, высокое кресло и стол. К стенам прибиты полочки для книг, на которые заботливые эльфы аккуратно расставили учебники и книжки Гермионы. Упав на кровать, Гермиона дала волю слезам. Ей казалось, что она слишком слабая и беспомощная; что быть шпионом — совсем не ее. Ощущение, что все тело в грязи не покидало ее, также как чувство отвращения к себе. Ей было стыдно, безумно стыдно за то, что она сломалась. А ведь она давно пообещала себе, что никогда не будет не перед кем унижаться и пресмыкаться. Но сегодня она поняла, что быть Пожирателем и в то же время не терять достоинство невозможно. Темный лорд слишком силен, а она слишком слаба. * * * Ночью Гермиону мучали кошмары. В конце концов, она решилась спуститься в гостиную и просто посидеть у камина. Но у выхода из комнаты она наткнулась на Малфоя. — Кошмары? — спросил парень. — Да, — кивнула девушка, а затем виновато добавила, — прости, что разбудила. — Ничего страшного. Я сам не мог заснуть. А куда это ты собралась на ночь глядя? — В гостиную. Все равно заснуть не удастся, — ответила Гермиона. — Тогда я с тобой, — произнес парень. Они спустились в гостиную. Огонь в камине почти потух, и Гермиона заклинанием разожгла пламя. Усевшись на пол перед камином, Гермиона положила голову на сиденье кресла, стоящего за ней, и закрыла глаза. Малфой сел рядом с ней. — Малфой, — нарушила молчание Гермиона, — там, в поместье, ты сказал, что я не думаю о тех, кому дорога. Кого ты имел в виду? — Твоих друзей, отца, — спустя минуту размышлений ответил парень, — себя. — Значит, я тебе дорога? — тихо спросила девушка. Сердце учащенно забилось. — Да, конечно, — немного удивленно произнес Малфой. — Почему? Ведь мы с тобой встречаемся всего три недели, а до этого ты меня ненавидел, оскорблял... — Хватит! — вскрикнул Малфой, — Я не понимаю, что ты хочешь услышать? Ты мне дорога, и понял я это в прошлом году, когда тебя этот чертов дракон чуть не спалил! Тогда я на минуту представил, что было бы, если бы ты погибла! И мне стало ужасно тоскливо! Я стал следить за тобой, подкалывать, чтобы поймать твой взгляд, и мне было все равно, что смотрела ты с презрением и неприязнью! На Святочном балу я впервые почувствовал что-то большее! И не из-за твоего прекрасного вида, а из-за глаз! Они у тебя светились счастьем и спокойствием. А еще с тобой танцевал Крам, и я впервые ощутил к нему злость. А летом, когда я увидел тебя без сознания на той дороге, придавленной мотоциклом, я понял, что люблю тебя! — Что ты сказал? — Гермиона резко раскрыла глаза и в изумление уставилась на парня. — Я тебя люблю! — сорвался на крик Малфой. — Довольна? — Нет, — тихо произнесла Гермиона. Лицо парня побледнело, а сам он весь напрягся; через мгновение он поднялся на ноги и направился в сторону лестницы. Гермиона быстро вскочила на ноги, не обратив внимание на боль, и преградила путь парню. — Я счастлива, — тихо прошептала она, глядя сияющими от счастья глазами на парня.