Дочь Пожирателя

23

Гермиона не понимала, где она находится и что с ней происходит. Все тело будто сдавили, смещая суставы и ломая кости. Внезапно по глазам ударил яркий свет, на миг ослепив ее. Когда же глаза привыкли к свету, она увидела, что стоит на зеленой поляне, залитой ярким солнцем. Рядом с ней стоял черный человек. — Помоги, — прошептала девушка, пытаясь схватить его за руку, но ее пальцы прошли сквозь него, словно он был призраком, — вытащи меня отсюда! — Где ты? — его голос был слегка хриплый и низкий. — Я...я не знаю, — всхлипнув, прошептала Гермиона, чувствуя, как отчаянье сжимает сердце, — здесь темно. Очень темно и холодно. — Где ты? Как ты там оказалась? — черный человек был совершенно спокоен, и его спокойствие пугало Гермиону. — В подземельях! Амбридж меня наказала, — Гермиона медленно осела на землю, — она привела меня в самые нижние подземелья, туда вряд ли кто-то ходит. И заперла меня в маленькой комнатке. Я не знаю, что мне делать. Это всего лишь сон. Я проснусь и окажусь в этой кошмарной комнате, больше похожей на каменный гроб! — Успокойся! — сердито прикрикнул черный человек. — Хватит истерить! Ты сильная, справишься! Просто терпи. Это не самое худшее, что с тобой могло произойти! Гермиона с удивлением и обидой взглянула на него. Она надеялась, что человек поддержит ее, даст надежду. Но он лишь усугубил ситуацию. — Послушай, Гермиона, — уже мягче произнес человек, — тебя уже ищут. Наберись терпения и жди. Все будет хорошо. Все вокруг заволакивал туман, голос черного человека становился все тише. Яркий свет погас, и наступила тьма. * * * Открыв глаза, Гермиона не сразу поняла, где находится, но окоченевшие от холода и сырости ноги и кромешная тьма, давящая и пугающая, вернули ее к действительности. Гермиона попыталась встать, но руки и ноги так дрожали, что она оставила эти тщетные попытки. За то время, что она пробыла без сознания, воды на полу стало больше и пол был залит уже на несколько сантиметров. Гермиона обхватила себя руками и, слегка покачиваясь, начала шептать: — Все будет хорошо. Черный человек обещал, что меня спасут. Все будет хорошо, — она твердила эти слова снова и снова, пока не перестала понимать их смысл. Голова раскалывалась, во рту все пересохло от жажды, но она не решалась глотнуть воды с пола; живот болел от голода. Привычная к голодовкам, сейчас Гермиона многое отдала бы за кусок хлеба. Шло время. Ей казалось, что прошло несколько дней, а на самом деле четыре часа, когда внезапно левую руку обожгло болью. Слабо вскрикнув, она схватилась за метку. Боль усилилась, и Гермиона окунула руку в воду, которой стало еще больше. Боль не проходила, и Гермиона постаралась успокоиться. Она была уверена, что Темный лорд попытается проникнуть к ней в сознание, поняв, что она не придет. Тогда, возможно у нее получится показать ему, где она и почему она не может откликнуться на его зов. Но ее надеждам не суждено было осуществиться. Метка продолжала полыхать болью, такой сильной, что у нее начала кружиться голова. Вода все прибывала и прибывала, и уже была ей по грудь. Гермиона прекрасно понимала, что если она не встанет на ноги, то скоро может захлебнуться. Обдирая ладони до крови, она сумела сначала встать на колени, а затем подняться в полный рост. Ноги подкашивались, и ей пришлось изо всех сил упереться спиной и локтями в стены, уже не обращая внимания на слизь и холод. Вода стала прибывать быстрее, и уже достигла ее шее. — Спасите, — тихо-тихо, глотая слезы, прошептала она, — папа, спаси меня. Где-то далеко послышались голоса, но она уже не была уверена, что это не галлюцинации. Вода достигла рта и она, закинув голову назад, набрала в легкие воздух. Через несколько секунд вода накрыла ее с головой. Внезапно яркий свет ударил по глазам. Она почувствовала, как вода исчезла и чьи-то руки подхватили ее. Не выдержав, она потеряла сознание. * * * — Это возмутительно! — чей-то рассерженный голос раздался совсем рядом. — Девочка могла погибнуть! А если бы ее не успели вовремя вытащить оттуда? — Послушайте, — второй голос был смутно знаком и оттого неприятен, — мы понимаем, что профессор Амбридж перегнула палку, но она утверждает что ученица сама напросилась. — Неужели? — этот холодный голос, который она слышала с самого раннего детства, заставил ее напрячься, — Мне казалось, что наказания, которые могут привести к таким последствиям запрещены. Мисс Грейнджер пробыла в этой комнате четыре дня. Нам еще повезло, что она достаточно сильная. — Сейчас я ничего не буду решать, — раздался неприятный голос, — мы подождем, когда мисс Грейнджер очнется. С трудом Гермиона разлепила глаза. От непривычки тусклый свет ночника неприятно ударил по глазам, и она попыталась поднять ладонь и подвинуть его, но тут к кровати подошла мадам Помфри и произнесла: — Тише, девочка, все хорошо, — она поправила подушку. — Свет, — прохрипела Гермиона, — уберите свет. — Да, сейчас-сейчас, — суетливо прощебетала мадам Помфри и погасила лампу. — Что-нибудь хотите? — Да, пить, — прошептала Гермиона, наслаждаясь сумраком. Сильные и заботливые руки целительницы помогли ей сесть и протянули стакан с водой. Жадно глотая, Гермиона опустошила стакан в считанные секунды. — Можно еще? — попросила она. Мадам Помфри кивнула и принесла ей еще кувшин. Для измученной жаждой Гермионы этот кувшин казался самым ценным сокровищем. Она пила жадно, захлебываясь, боясь, что сейчас отнимут воду и снова запрут в той комнате. Когда она допила, к ней подошел обладатель неприятного голоса, министр магии. Гермиона насторожилась и напряженно посмотрела на него. — Здравствуйте, мисс Грейнджер, — произнес Фадж, присаживаясь на стул, — я надеюсь, вам лучше. — Здравствуйте, — прошипела Гермиона, злобно глядя на него. — Нам нужно прояснить кое-какие моменты, — начал говорить Фадж. — Вы наверное еще не знаете, что Дамблдор бежал. Глаза Гермионы расширились от изумления. — Да, бежал, — повторил Фадж, наслаждаясь ее реакцией, — а дело вот в чем: в конце рождественских каникул профессору Амбридж стало известно, что в школе ведет деятельность запрещённая организация под названием"Отряд Дамблдора", — министр замолк и взглянул на Гермиону, но та была совершенно спокойна, — профессор Амбридж приняла все необходимые меры, но, к сожалению, Дамблдор сбежал прямо из под носа мракоборцев. Тем не менее, все участники этой организации были наказаны, в том числе и ее лидер, то есть вы. — Фадж криво ухмыльнулся. — То есть, — Гермиона дрожала от ненависти, — мое наказание заключалось в смерти? — Вот видите, мисс Грейнджер, вы сами признали свою вину. Но, поверьте, убивать вас никто не собирался. Ну, а теперь перейдем к самому важному. Мы, так и быть, закроем глаза на всю эту организацию и нелегальное использование защитных заклинаний, но Министерство должно сделать так, чтобы подобного инцидента не повторилось. Именно поэтому я назначаю профессора Амбридж директором Хогвартса. Имейте в виду, за вами будут очень тщательно следить! До свидания! — Фадж поднялся и быстро покинул Больничное крыло, тяжело переваливаясь своим грузным телом. Гермиона прикрыла глаза. — Только этого не хватало, — пробормотала она. Дверь в Больничное крыло снова открылась и послышались приглушенные голоса: — Она уже пришла в себя? — Можно нам к ней? — Мы не долго... Гермиона узнала голоса друзей и уселась поудобнее, приготовившись к долгому разговору. Только сейчас она заметила, что левое предплечье было забинтовано. Ее прошиб холодный пот. Мадам Помфри не могла не заметить метку Темного лорда. Первой ее мыслью было желание бежать из школы, а лучше из страны, но она взяла себя в руки. Дамблдор скорее всего предупредил целительницу о метке, возможно, даже придумал какую-нибудь правдоподобную байку. Если мадам Помфри так спокойно с ней говорит, значит все нормально. Из-за ширмы выглянули Гарри, Рон и Джинни. У всех были перебинтованы левые ладони, и в голову Гермионы сразу пришла мысль о перьях Амбридж, у Рона под глазом был синяк, а Джинни была настолько бледна, что веснушки на ее лице ярко выделялись. — Гермиона, — Гарри с тревогой осматривал подругу, — как ты? — Бывало и лучше, — с горькой усмешкой ответила Гермиона. Друзья присели на стулья. — Слышала, Дамблдор теперь не директор, — произнесла Гермиона. Джинни вздрогнула и судорожно вздохнула. Рон приобнял сестренку за плечи. — Правду слышала, — хмуро произнес Гарри, — в воскресенье мы вернулись из Хогсмида, а за ужином Амбридж велела всему отряду Дамблдора прийти к ней в кабинет. Она сообщила, что все знает про нашу организацию, а также, что Дамблдор сбежал. Мы все были шокированы. Никто не знал, кто нас предал. Кто-то предположил, что это была ты, — Гермиона с изумлением взглянула на него, — но Амбридж заверила, что ты уже несешь наказание. А следующие три дня мы все отбывали у нее наказание. Как видишь, все те же чёртовы перья. Но ты выглядишь гораздо хуже нас. Может, расскажешь, что произошло? Гермиона напряглась. Ей совершенно не хотелось вспоминать свое заточение в подземелье, но друзья уже приготовились ее слушать, и ей пришлось все рассказать. Они слушали молча, не издавая ни единого звука. Джинни еще больше бледнела; казалось, что она сейчас расплачется. Когда Гермиона закончила свой рассказ, она уже была готова разрыдаться. — Ты просидела в той комнате четыре дня, — тихо проговорил Гарри, — четыре дня! Да за это Амбридж следует в Азкабан отправить! — он весь трясся от гнева. — Тише, — прикрикнула Гермиона. — Прости, — уже тише произнес Гарри. — А как меня нашли? Вы знаете? — задала мучавший ее вопрос Гермиона. — Малфой сообщил профессору Снейпу и Макгонаналл. Сказал, что слышал, как Амбридж говорит Филчу, что заперла тебя в подземелье. Тебя почти два дня искали. А когда нашли, ты уже почти захлебнулась; тебя с трудом привели в стабильное состояние. — Понятно, — тихо произнесла Гермиона. На нее накатила усталость. Хотелось спать, и в голове появился туман. Она старалась не закрывать глаза, но через пару минут сон сморил ее. * * * Неделю Гермиона пролежала в Больничном крыле. Друзья каждый день заходили к ней, приносили задания и конспекты и рассказывали про все, что творилось в школе. Больше всего ей не хотелось спускаться в подземелье на уроки зельеварения, слишком уж свежо было воспоминание о наказании. Но спуститься все же пришлось. В первый день выписки первым уроком было зельеварение. Ученики быстро и тихо передвигались по коридорам; Амбридж, заняв кресло директора, тотчас же установила свои порядки. Хогвартс потерял ту атмосферу дружбы и счастья, за которую его все любят. Лишь слизеринцы ходили всем довольные, что было неудивительно — подхалимаж был у многих из них в крови. Гермиона шла рядом с Гарри, крепко прижав к груди учебник зельеварения, словно щит. Ей катастрофически не хватало воздуха, казалось, что по стенам стекает вода. Гарри, заметив ее напряжение, спросил: — Гермиона, что с тобой? — Все нормально, просто до сих пор не отошла, — прошептала Гермиона. За эту неделю отец ни разу не зашел к ней, но прислал письмо, как всегда сухое и короткое. Это обидело ее, и она сожгла письмо, а потом долго смотрела на потухающий огонь. Она зашла в кабинет последней и заняла последнюю парту, даже не взглянув на того, кто сидел рядом. Как на зло, этим соседом оказался Малфой. — Привет, Грейнджер, — тихо произнес он, не взглянув на нее. — Привет, — сквозь зубы процедила она. — Вот, держи, — Малфой под партой положил ей на колени книгу, — я обещал же принести. Только немного опоздал. — Спасибо, — уже мягче произнесла Гермиона. До конца урока она сидела почти не двигаясь. Ей безумно хотелось бежать из кабинета на улицу, на свежий воздух; ей необходимо было увидеть солнечный свет. На отца она не смотрела. Когда же прозвенел звонок, она вскочила и бросилась прочь из полутемного душного кабинета. Она быстро неслась по коридору, сталкивалась с учениками, неразборчиво извинялась и бежала дальше, пока не оказалась на улице. * * * Время неумолимо убегало вперед. Не успели ученики оглянуться, как начались экзамены. На улице стояла прекрасная погода, и все ученики проводили все свободное время на улице. Гермиона так и не помирилась с отцом. Пару раз он присылал письма с просьбой встретиться и поговорить, но она, прочитав их, сразу же сожгла. Иногда она сомневалась в правильности своих действий, но злость брала верх. В последний день экзаменов Гарри, Рон и Гермиона сидели возле озера, наслаждаясь долгожданным отдыхом. Гермиона только-только сдала экзамен по рунам, и теперь лихорадочно листала учебник, пытаясь вспомнить свои ответы и выявить ошибки. — Да успокойся ты, — ободряюще произнес Рон, вытягиваясь на траве, — все ты сдала на высший бал! — Надеюсь, — пробормотала в ответ Гермиона, не отрываясь от учебника. Внезапно Гарри вскрикнул и откинулся на спину, прижав ко лбу руки. Как и ожидала Гермиона, метку тотчас же обожгло болью, и она с трудом удержалась от крика. Через мгновение Гарри пришел в себя. Он быстро вскочил на ноги и бросился к школе. Гермиона и Рон бросились за ним. — Гарри, что случилось? — тяжело дыша, спросила Гермиона. — Волан-де-Морт схватил Сириуса! — глухо воскликнул Гарри. — Он держит его в Министерстве. — Куда ты? — воскликнула Гермиона, хватая Гарри за руку. — Спасать Сириуса. — Нет! Ты не можешь! — Гермиона с ужасом уставилась на друга, стараясь не замечать боли в метке. — Я должен его спасти! Волан-де-Морт убьет его! — Гарри не смотрел на нее. — Плевать! — вскричала Гермиона. Гарри и Рон остановились и с изумлением уставились на нее. — Ты не думал, что это ловушка? Волан-де-Морту только и нужно, чтобы ты сбежал из Хогвартса и попался! Ты можешь погибнуть! — Нет! — резко произнес Рон. — Мы отправимся вместе с Гарри и поможем ему. А ты, — он зло взглянул на нее, — делай что хочешь! Как бы Гермионе не хотелось остаться в школе, она не могла бросить друзей. Она знала, что еще тысячу раз пожалеет об этом, но дружба есть дружба; она догнала Гарри и Рона и сказала: — Хорошо, я с вами. — Спасибо! — Гарри с благодарностью улыбнулся. — Только вот как мы попадем в Лондон? — задал вопрос Рон. — Все камины находятся под наблюдением. — Мы полетим, — ответила Гермиона, — на фестралах. Они быстро передвигаются, тем более, это единственный вариант. — Только вот фестралов видят только те, кто видел смерть, — возразил Рон, удивив Гермиону своими познаниями. — Мы с Гарри тебе поможем, — тихо прошептала Гермиона и пошла в сторону Запретного леса. * * * Летать на фестралах оказалось даже приятно, к большому удивлению Гермиона. Приземлившись в темном переулке, она отпустили фестралов домой, а сами быстро направились в сторону телефонной будки, через которую попали в Министерство. Внутри было тихо и безлюдно. Ребята быстро пробежали к лифту, все время оглядываясь по сторонам. Лифт за считанные секунды доставил их к отделу тайн. Они вышли в коридор, в конце которого находилась черная дверь. Чем ближе они к ней подходили, чем сильнее болела метка. Гарри отворил дверь, и они зашли в полутёмное помещение с длинными рядами стеллажей. Как только дверь за ними захлопнулась, Гермиона поняла, что это ловушка. Плохое предчувствие сжало ей сердце. Она достала палочку и прошептала: — Люмос. Слабый огонек озарил полки. Увидев на одной из них банку с чем-то, похожим на мозги, Гермиона вскрикнула и отпрыгнула назад. — Тише! — прошептал Гарри, тоже доставая палочку. Они медленно пошли вдоль рядов, держа палочки наготове. В помещении стояла гробовая тишина, угнетающая и пугающая. Гермиона вздрагивала каждую секунду, и сама удивлялась своей трусости. — Эй, Гарри, — внезапно окликнул друга Рон, — тут шар с твоим именем. Он осветил полку: на ней стоял запылившийся прозрачный шарик, наполненный туманом. На бирке, прикрепленной к нему действительно стояло имя Гарри. Гарри осторожно взял шарик с полки. — А теперь, — ледяной голос заставил их обернуться, — отдай его мне! Из тени выступил Пожиратель. Гермиона отступила за спину Рона, надеясь, что слуга лорда не станет упоминать метку и ее отношение к лорду. Тем временем Пожиратель снял с лица маску, и Гермиона без труда узнала Люциуса Малфоя. Он протянул руку, обтянутую черной кожаной перчаткой, в сторону Гарри. — Отдай мне пророчество, Поттер! — повторил он, прожигая презрительным взглядом ребят. — О, наш малыш Поттер, — раздался справа голос Белатриссы, — глупый мальчишка попался в ловушку! Темный лорд выбрал правильную приманку. Она направила на них палочку. — Ничего я вам не дам, — прокричал Гарри и, направив палочку на стеллаж возле Люциуса, крикнул, — Бомбарде! Раздался оглушительный взрыв. Осколки стекла полетели на Люциуса, упавшего на пол от взрыва. Гарри и Рон, подхватив Гермиону за плечи, бросились прочь по проходу. За ними с руганью неслась Белатрисса. Мимо лица Гарри пролетел красный луч, и Гермиона, вскрикнув, прогнулась и пульнула в Пожирательницу заклинанием. Сзади послышались проклятия. Они уже почти добежали до двери, как перед ними появились еще трое Пожирателей. Гарри и Рон бросились налево, а Гермиона повернула направо. Она уже с трудом дышала, сердце бешено билось о грудную клетку. Метка нестерпимо жгло, и Гермиона безумно жаждала вырезать ее из своей кожи. Она пробежала несколько проходов и повернула за угол. И тотчас же столкнулась с Белатриссой. — Мерзавка, — прошипела та, — Темный лорд еще накажет тебя! Она взмахнула палочкой, и Гермионе показалось, что по животу полоснули тонким острым лезвием. Кофта моментально пропиталась кровью. Белатрисса захохотали и исчезла через несколько секунд. Пошатываясь м зажимая рану, Гермиона пошла в сторону двери. Раздался крик Гарри, и она, забыв про боль, бросилась на помощь. Она выбежала на открытую площадку и увидела лежащего на полу Гарри и стоящего над ним Темного лорда. — Нет! — Гермиона будто со стороны услышала свой крик. Темный лорд оглянулся и презрительно взглянул на нее. От его взгляда ей захотелось упасть на колени и молить о пощаде, но она сдержалась. — Глупая девчонка! — вскрикнул Темный лорд. Он взмахнул рукой, и Гермиону отбросило к стене. Она почувствовала сильный удар, от которого из нее вышибло весь воздух. С глухим стуком она свалилась на пол без сознания