Дочь Пожирателя

27

Одним дождливым июльским утром Гермиона и Малфой сидели в одной из многочисленных гостиных: Гермиона читала книгу, а Малфой писал письмо родителям. В камине ярко пылал огонь, наполняя теплом просторную комнату, тяжелые шторы на окнах были задернуты. Дом был полон тишины и спокойствия, но что-то заставляло Гермиону вздрагивать при каждом звуке: будь то раскат грома или треск полена в камине. Малфой, заметивший ее нервозное состояние, отложил перо и сел рядом с ней. — С тобой все в порядке? — Нет, — Гермиона нервно сглотнула, — мне страшно. — С чего бы это? Ты же гриффиндорка, — насмешка по поводу ее факультета уже порядком надоела Гермионе, но сейчас ей было не до этого. — Что-то случится! — прошептала Гермиона. — Что-то очень неприятное! В подтверждении ее слов в комнате появился эльф. — Хозяин, — пробормотал он, кланяясь Малфою, — сова принесла письмо для гря...для мисс Грейнджер. Он протянул письмо девушке и, поклонившись, исчез. Гермиона раскрыла его. На тонком листе пергамента аккуратным почерком с завитушками было написано: Мисс Грейнджер! Нам срочно нужно увидеться. К сожалению, мест для встречи не так уж и много, но, думаю, дом вашего отца прекрасно подойдет. Надеюсь, вы отнесётесь к моему письмо со всей серьёзностью и отбросите детские обиды. И не приводите с собой никого; я хочу пообщаться с вами тет-а-тет. Приходите завтра к двум часам. А.Дамблдор. — Я же говорила, — скомкав письмо, произнесла Гермиона, — ничего хорошего не произойдет! — Что случилось? — нахмурился Малфой. — Дамблдор хочет встретиться. Завтра, в доме отца. — Хочешь, я пойду с тобой? — предложил Малфой. — Нет, не нужно, — покачала головой в ответ Гермиона, — Дамблдор запретил брать с собой спутников. — Тогда я буду ждать тебя неподалеку, — твердо сказал Малфой, — и плевать на этого старика с манией величия. А если что-то случится — кольца у нас всегда с собой. Думаю, незаметно потереть кольцо у тебя получится. И если я вдруг почувствую, что мой перстень нагрелся — сразу примчусь к тебе на помощь и спасу. — Спасибо! — Гермиона крепко обняла его. Уткнувшись лицом ему в плечо, она тихо прошептала, — я его боюсь. Сама не знаю из-за чего. Я даже не знаю, кто хуже — Темный лорд или Дамблдор. — Не думай об этом, — тихо ответил Малфой, — не стоит так изводить себя. В конце концов, не станет же он тебя пытать. Как я понял, Дамблдор просто решил поговорить с тобой. — Вот это меня и пугает, — сказала Гермиона, больше самой себе нежели Малфою. * * * Всю ночь Гермиона ворочалась, не в силах уснуть. Предстоящая встреча с Дамблдором страшила ее больше, чем встреча с Темным лордом. Ее пугала неизвестность. Она приблизительно знала, чего ожидать от Темного лорда: он будет либо наказывать, либо заставлять пытать и убивать. А что ждать от Дамблдора? Что на этот раз ему нужно? И как себя вести, если она увидит отца? Эти и мириады подобных вопросов роились в ее голове. Под утро ей все же удалось заснуть, но сон был тревожный; ей снилось что-то непонятное и сумбурное, нагоняющее тоску и страх. Поэтому, когда Малфой разбудил ее, она испытала облегчение. Она быстро умылась и спустилась в столовую. Над столом поднимался пар, а от вкусного аромата горячей пищи свело желудок. Гермиона с радостью принялась за еду, на время отбросив тревожные мысли. После завтрака Гермиона начала бесцельно бродить по дому, пытаясь убить время. Чтобы отвлечься от мыслей о Дамблдоре, она повторяла про себя составы различных зелий, перечисляла их свойства и особенности. Малфой не тревожил ее; он заперся в кабинете, и Гермиона не знала, чем он там занимался. Время текло медленно, но неумолимо вперед. Наконец, стрелки часов показывали три четверти второго. Тогда Гермиона подошла к кабинету Малфоя и постучалась. — Гермиона? — Малфой открыл дверь и вышел в коридор. — Нам пора, — проговорила Гермиона. Она постаралась, чтобы ее голос звучал спокойно, и это ей удалось. — Тогда пойдем на улицу, трансгрессируем от туда, — Малфой приобнял ее за плечи и повел на улицу. На улице лил дождь и дул сильный ветер. — Послушай, — Гермиона остановилась и посмотрела на Малфоя, — может, ты не пойдешь? Ты можешь заболеть; на улице очень холодно. — Ничего страшного. Я сказал, что пойду с тобой, значит я пойду. — Спасибо. Спасибо тебе за все, — произнесла она, крепко обнимая Малфоя. Он крепко обнял ее в ответ и трансгрессировал. * * * Гермиона быстро шла к дому отца, изредка оглядываясь назад, ища взглядом Малфоя. За пеленой дождя она с трудом разглядывала его высокую фигуру. Она подошла к дверям отцовского дома и прикоснулась рукой к дверной ручке. Дверь тихо отворилась и она зашла в темный коридор. С последнего ее посещения стало еще грязнее и душнее. — Мисс Грейнджер, — раздался голос Дамблдора из гостиной, — проходите. Не надо стоять в темном коридоре, поверьте, в гостиной намного уютнее. Гермиона медленно прошла в гостиную и остановилась в дверях, увидев Дамблдора, сидящего в любимом кресле отца. Злость охватила ее. — Что же вы стоите? — притворно-дружелюбно произнес Дамблдор. Гермиона прошла и села в кресло напротив Дамблдора. — Добрый день, — произнес вежливо Дамблдор. Гермиона промолчала. Ей почему-то вспомнилось, как директор дал ей пощёчину. Тогда он совсем не был похож на этого милого и доброго старика. Как такое возможно? Сначала этот человек угрожает ей, бьёт, шантажирует, а теперь вежливо приветствует, улыбается ей. — Добрый день, — произнесла Гермиона в ответ. — Как поживаете? Вижу, вы изменили образ. Вам идет, — с улыбкой произнес Дамблдор, — вы стали похожи на отца. — Бывало и лучше, — сухо ответила Гермиона. — Я хотел поговорить с вами о вашей шпионской деятельности. — Гермиона напряглась. — Я, в общем-то, доволен вами. Но есть кое-какие моменты, которые меня напрягают. — Какие же? — спокойно спросила Гермиона, хотя внутри все сжималось от тревоги. — Я знаю, что вы стерли память Гарри. Зачем же вы это сделали? В тот день, когда он привел вас ко мне в кабинет, а вы согласились стать шпионом, я стер ему воспоминание о нашем разговоре. — Гарри еще летом узнал, что у меня метка. А недавно он захотел встретиться со мной. Гарри догадался, что я Пожирательница. Поэтому я была вынуждена изъять все воспоминания, указывающие на мою принадлежность к Пожирателям. — Что ж, это многое объясняет, — задумчиво произнес Дамблдор. Минуту он молчал, задумчиво глядя на нее. Наконец, он произнес: — Тогда вернемся к моему вопросу. — Какому? — Гермиона с удивлением взглянула на него. — Какого это — быть убийцей? — в упор глядя на нее, спросил он. -Я не совсем вас понимаю! — сухо ответила Гермиона, хотя прекрасно помнила тот вечер, когда она убила человека, а Дамблдор задал ей этот вопрос. — Не нужно притворство, — произнес директор, — поверьте, оно совершенно неуместно в данной ситуации. Давайте попробуем еще раз. Какого быть убийцей? Гермиона задумалась. С одной стороны, она ненавидела себя за убийства, считала себя чудовищем. Но с другой, иногда у нее появлялась дикая, почти неконтролируемая жажда убийства. Она хотела уничтожить всех Пожирателей, мечтала использовать на Амбридж самые темные и ужасные проклятья. Она уже не понимала, как именно охарактеризовать ее отношение к убийствам. Наконец, она медленно ответила: — Странно. Я вроде ненавижу себя, но в то же время мечтаю убить кого-нибудь из Пожирателей. Все же, зачем вам знать это? — Я должен вам доверять, — спокойно ответил Дамблдор, — но не могу. Вы очень похожи на одного человека. Он был так же, как и вы, увлечен наукой. Он был умен; из-за своей любви к знаниям он стал лучшим учеником школы. Но, как и у вас, у него была тьма в сердце. Я знаю, что шляпа собиралась отправить тебя на Слизерин. — Директор начал обращаться к ней на "ты". — И я опасался этого, поэтому накануне уговорил ее сделать исключение из правил и направить тебя на неподходящий тебе факультет. Но, как я не старался, мне не удалось укрыть тебя от тьмы. И сейчас я не знаю, чего ожидать от тебя. — Вы хотите сказать, что я могу стать чем-то вроде Темного лорда? — Гермиона невольно вздрогнула. — Возможно, — проговорил Дамблдор. — Ты сильная волшебница, Гермиона. Если честно, я даже не знаю откуда эта сила. По линии твоей матери нет ни одного волшебника. Гермиона поднялась с кресла и, скрестив руки на груди, подошла к камину. Горячие языки пламени отдавали ее жаром; еще несколько сантиметров, и ее одежда бы загорелась. В голове Гермионы царил хаос. Она пыталась совладать с собой, но хладнокровие покидало ее. Ей хотелось закричать, что ничего общего с Темным лордом она не имеет, но в глубине души она осознавала, что Дамблдор прав: в ней слишком много тьмы. Один шаг отделяет ее от превращения в хладнокровного, безжалостного убийцу. — И что вы намерены делать, если тьма одолеет меня? — с трудом спросила она, не поворачиваясь к директору. — Если тьма поглотит тебя, мне придется тебя убить, — спокойно ответил директор. Гермиона судорожно вдохнула затхлый воздух. Ей стало очень душно. — Другого выхода у меня не будет, — продолжил Дамблдор, — ты можешь быть опасна доя Гарри. Я буду тщательно за тобой следить, — в голосе старика в первые за этот вечер послышалась угроза, — поверь, мне не составит никакого труда уничтожить девчонку, пусть и обладающую большой силой. Дамблдор поднялся и пошел к выходу. Гермиона слышала, ка шуршит его мантия и тихо постукивают каблуки его ботинок. В дверях Дамблдор остановился и произнес: — Учтите, мисс Грейнджер, в следующий раз, если я сказал приходить одной, приходите без спутников. Особенно ожидающих вас на углу. С этими словами он шагнул в темный коридор, и сумрак поглотил его фигуру. Гермиона так и осталась,стоять у камина с бешено бьющимся сердцем в грудной клетке.