Дочь Пожирателя

36

Очнулась Гермиона в своей спальне. На тумбочке рядом с кроватью стояли флаконы с зельями, стакан и графин, наполненный водой. Все тело ослабло, и Гермиона с трудом села. Опершись спиной о подушки, она налила себе воды и жадно выпила. Внезапно она вспомнила ночь и борьбу с Орденом Феникса. С трудом Гермиона вылезла из кровати и, как и была в пижаме, вышла из комнаты. Силы медленно возвращались к ней, и она без особого труда дошла до спальни Драко. На миг она замерла перед дверью, не решаясь зайти. Больше всего на свете она боялась увидеть Драко мертвым. Наконец, она собралась с духом и отворила дверь. В спальне Драко было светло, в открытое окно влетали порывы теплого ветра, на полу лежал солнечный луч, пересекая наискось комнату. Драко лежал на кровати. Он был настолько бледен, что его лицо сливалось с подушкой. — Драко? — тихо окликнула его Гермиона, но тот даже не пошевелился. — Он не ответит, — раздался сзади голос и, резко повернувшись, отчего перед глазами тут же все поплыло, она увидела Темного лорда, — по крайней мере сейчас. — Что с ним? — сипло спросила она. — Он без сознания. Врачи ничто не могут точно сказать. Возможно, он сумеет выкарабкаться. — Сколько он уже без сознания? — Неделю. — Неделю? — Гермиона удивленно вскинула брови. — Значит, и я неделю лежала без сознания. — Нет, ты часто приходила в себя. Но тут же начинала буйствовать и впадать в истерики, поэтому тебя приходилось усыплять. Пойдем на улицу, тебе не помешал бы свежий воздух. Гермиона шла рядом с Темным лордом, и пыталась вспомнить каждую деталь той ночи. Вспомнила, как убила одного из лже-Гарри, который оказался Фредом, и тупая игла вонзилась ей в сердце. Они вышли в сад. Здесь было намного приятнее, чем в душном замке, и Гермиона с облегчением вдохнула полной грудью. — Я подвела вас, — тихо произнесла она спустя какое-то время. — Неужели? — спокойно спросил Темный лорд, не глядя на нее. — Я упустила Поттера. Я должна была продолжать его преследовать, но я не могла бросить Драко, — ее голос сорвался, и она всхлипнула. — Ты все сделала правильно. Тебя я не виню, а вот остальных да. Они должны были подстраховать тебя. — Темный лорд бросил на нее холодный взгляд, от которого по спине Гермионы побежали мурашки. — Можешь идти отдыхать. К Драко идти нет смысла, он все равно без сознания. И будь добра, не повторяй ту ночь в баре. Мне не нужна преемница-наркоманка. Он трансгрессировал, и Гермиона осталась одна. Медленно она вернулась в замок. Поднявшись в свою комнату, она переоделась и пошла в спальню Драко. Тот был все так же бледен, он еле слышно дышал, и Гермионе временами казалось, что он умер. Оцепенев, она сидела с ногами в кресле и смотрела на Драко. От неудобной позы ломило все тело, но она не обращала на это внимания. Гермиона не думала, что скажет Темному лорду, если он зайдет сюда. Ей было не до этого. Единственное, что занимало ее — состояние Драко. Кресло стояло в углу и, когда наступил вечер, сумрак окутал ее. В спальню зашел целитель и, не заметив Гермиону, начал обследовать Драко. Лицо его было хмурым и озабоченным, он что-то бормотал и недовольно покачивал головой. В комнату зашла Нарцисса. Она казалось постаревшей лет на десять, под ее глазами залегли тени, а морщинки, появившиеся на лбу, делали некрасивым ее лицо. Она, как и целитель, не обратила внимания на Гермиону, и, подойдя к кровати сына, обеспокоенно спросила: — Как он? — Трудно сказать, — целитель покачал головой, — в целом никакой угрозы для жизни нет, но нет и улучшения состояния. Обычно в таких случаях говорят, что пока человек не захочет, он не очнётся. Если у него будет, ради чего жить, то он вернется. Остается только ждать. — Сколько еще ждать? — всхлипнула Нарцисса. — Я не знаю, — раздраженно произнес целитель. — Ваш сын попал под темное заклятье, в таком состояние был подвергнут трансгрессии. Нет ничего удивительного в том, что он пока не пришел в себя. Поверьте, я делаю все необходимое и даже больше. А вам я советую перестать так себя накручивать и, наконец, отдохнуть. Нарцисса наклонилась и поцеловала сына в лоб. Не глядя на целителя, она быстро вышла из спальни. Целитель, проводив ее взглядом, печально посмотрел на Драко и покачал головой. — Эх, жалко парня, — пробормотал он, — не повезло совсем. Что с семьей, что с девушкой. С этими словами он покинул комнату, так и не заметив оцепеневшую Гермиону. * * * Группа людей стояли у ямы, которая совсем скоро обещала превратиться в могилу. С того места, где стояла Гермиона, скрытая деревьями, их лица разглядеть было трудно, но она прекрасно знала, кто именно стоит там и кто лежит в тяжелом гробу. Прислонившись плечом к шершавому стволу, Гермиона наблюдала, как гроб медленно опустили в яму. По очереди люди кидали в яму горсти земли. Когда могилу начали закапывать, женщина, поддерживаемая со всех сторон, упала на колени и завыла от боли. От этого звука сердце Гермионы неприятно защемило. Когда люди начали расходиться, Гермиона оттолкнулась от дерева и трансгрессировала. * * * Гермиона вернулась в Малфой-мэнор. После похорон она чувствовала себя подавленной и озлобленной. Увидев в холле одного из домовиков, она пнула его так, что тот отлетел к стене. Не обратив внимание на его жалобный писк, она быстро поднялась в спальню Драко. Опустившись на колени рядом с кроватью, она прикоснулась рукой к ладони Драко. — Прости меня, — прошептала она, — умоляю, прости! Я не хотела, — Гермиона закусила губу. — Возвращайся! Я очень, очень тебя жду. * * * Несколько часов она просидела на полу, сжимая ладонь Драко. Когда часы пробили девять, рядом с ней появился домовик, тот самый, которого она пнула. — Темный лорд ждет вас в гостиной, — дрожа от страха, произнес он. Гермиона смерила его отсутствующим взглядом и поднялась на ноги. Она быстро спустилась в гостиную. Там уже собралась небольшая группа Пожирателей, человек десять. Среди них был отец. Гермиона отвела глаза и посмотрела на Темного лорда. Она чувствовала, как отец прожигает ее взглядом, отчего ей было очень неуютно. Ей хотелось спрятаться от него, лишь бы не ощущать на себе тяжелый взгляд отца. Гермиона понимала, что не должна злиться на отца, но злость не позволяла сделать первый шаг к примирению. — Итак, — Темный лорд обвел присутствующих ледяным взглядом, — нам известно, где прячется Поттер. Я очень надеюсь, что в этот раз вы меня не подведете. Всех лишних убить. Гермиона слегка прищурилась. О, она с удовольствием убьет всех! Ведь из-за членов Ордена Драко сейчас лежит без сознания. Темный лорд сказал, куда им отправляться, и Пожиратели, выйдя на улицу, взлетели в небе. На голубом небосводе черным шлейфом оставались следы их полета, и магглы, смотрящие на небо, с изумлением смотрели на них. Но вскоре опускали взгляды, чувствуя, что не имеют права смотреть на эти черные следы, похожие на мазки, оставляемые кистью художника. Гермиона чувствовала, как тревога разливается по жилам. Рядом с собой она увидела Черного человека. — Что ты здесь делаешь? — прошептала Гермиона. — Слежу за тобой. — Не самое подходящее время, — ответила Гермиона. — Нет, подходящее, — в голосе Черного человека послышалось недовольство. С тех пор, как Гермиона приняла тьму, Черный человек ни разу не обратился к ней по-дружески. Оно и понятно, свою работу он выполнил, а больше его ничего не волновало, тем более Гермиона. Он продолжал преследовать ее, иногда подавал голос, раздражая ее своими едкими замечаниями и комментариями. — Чего тебе надо? — устало спросила Гермиона. — Я могу помочь Драко, — произнес Черный человек. Гермиона вздрогнула. — Только вот... — Что "только"? — начиная злиться, произнесла Гермиона, бросая раздраженный взгляд на своего Защитника. — Только вот нужен ли он тебе? — в голосе Защитника послышалась издевка. Гермиона промолчала. Какой смысл было говорить Черному человеку, что она больше всего на свете любит Драко Малфоя, если он все равно будет упрекать ее в измене? Внизу показался дом Уизли, все такой же неказистый и ветхий. Казалось, что от любого порыва ветра он развалится. Пожиратели врезались в дом, и тот моментально загорелся от их с заклинаний. Гермиона приземлилась возле двери и, крепко сжав в руках палочку Дамблдора, зашла в дом. Внутри было все задымлено, стены медленно пожирал огонь, но никого не было видно и слышно. За Гермионой зашли еще трое Пожирателей. — Госпожа, — произнес один из них, — никого нет. Дом пустой. — Без тебя вижу! — злобно процедила Гермиона и со злобой пнула стену. Рука отозвалась болью, и Гермиона тихо зашипела. — Обойдите весь дом, — приказала она. Пожиратели поспешили выполнить ее приказ, чувствуя, как от юной Пожирательницы исходят волны гнева. Они уже чувствовали, как метки начинали накаляться болью. Гермиона вышла на улицу. Злость на Орден Феникса захлестнула ее. От ярости у нее случился выброс магии, и деревья и трава вокруг дома загорелись. Пожиратели напряженно наблюдали за ней. Пламя подбиралось к дому, окружая их плотным кольцом. — Уходим, — бросила Гермиона, когда искры попали ей на подол платья. Они взлетели, оставляя за собой горящий дом. * * * Темный лорд был в бешенстве. Под горячую руку и темное заклинание попал каждый, кто был отправлен за Поттером в Нору, в том числе и Гермиона. Прежде чем обрушить свой гнев на преемницу, Темный лорд выгнал всех. Оставшись с ней наедине, он в первые с того дня, как она по-настоящему перешла на его сторону, применил к ней круциатус. Гермиона заорала от боли и неестественно выгнулась. От следующего заклинания у нее сломалась рука, от еще одного по лицу протянулись кровавые полосы, словно по нему провели тонким лезвием бритвы. Когда Гермиона обессилила от крика и боли, Темный лорд проговорил: — Убирайся. Зажимая лицо рукой, Гермиона быстро вышла из комнаты. В коридоре она прислонилась к стене, переводя дыхание. Она закрыла глаза, поэтому не заметила подошедшего к ней отца. Когда он прикоснулся к ее лицу, она вздрогнула и резко открыла глаза. Отец хмуро осмотрел ее лицо и произнес: — Пойдем, я обработаю тебе раны. Гермиона хотела было отказаться, но передумала. Стараясь не упасть в обморок от боли, она медленно шла за отцом, опираясь о стены. Они зашли в одну из многочисленных комнат. Весь комод был заставлен пузырьками с различными зельями и книгами. В воздухе витал легкий аромат женских духов. Гермиона отстраненно подумала, что такой же аромат был у ее матери при их встречи. Отец усадил ее в кресло и взял с полки несколько пузырьков. Он стер с ее лица кровь, а затем обработал шрамы экстрактом бадьяна. Гермиона дергалась от боли каждый раз, когда капли попадали на израненное лицо. — Что случилось? — хмуро спросил отец, обеспокоенно смотря на нее. — Неважно, — ответила Гермиона. Отец промолчал и продолжил обрабатывать раны. Он дал ей костероста, чтобы залечить переломы. — Если честно, черный цвет глаз тебе шел больше, — проговорил он. Гермиона ничего не сказала в ответ. Отец помолчал минуту, а потом спокойно произнес, — Если хочешь, я дам тебе снотворного, чтобы спокойно заснуть и не чувствовать боли, — предложил он, отворачиваясь и расставляя пузырьки на места. — Да, спасибо, — тихо проговорила Гермиона. — Я... — Северус? — раздался женский голос, прервавший ее. Через мгновение в комнату зашла Джин. Она казалась встревоженной, ее руки слегка дрожали. Увидев Гермиону, она застыла на пороге и произнесла: — Гермиона? Что случилось? Ты какая-то бледная. Гермиона не ответила ей. Взяв у отца снотворное, она произнесла, глядя ему в глаза: — Я, пожалуй, пойду. Спасибо за помощь. С этими словами она вышла из комнаты, стараясь избежать взгляда матери. Выйдя в коридор, Гермиона закрыла дверь и собиралась уже уйти, как услышала недовольный голос отца: — Какой, к черту, ребенок? Ты в своем уме? Если ты не заметила, нам не особо везет с детьми. Сначала Джон, теперь Гермиона. — Не смей напоминать мне о Джоне! — мать повысила голос. — Если бы не ты, ему сейчас бы исполнилось девятнадцать, и он был бы с нами! — В его смерти виновата только ты, — холодно ответил отец. — Ты никогда не умела трезво оценивать ситуации. Если ты считала, что сможешь скрыть Джона от своих родителей, то ты просто дура. — Это ты отказался взять его к себе! — Джин уже кричала. — Я тебе говорила, что не смогу позаботиться о нем! Он, между прочим, и твоим сыном был! — Если ты забыла, мне тогда было девятнадцать, как и тебе! Мне было совсем не до ребенка! — Гермиона никогда не слышала, чтобы отец так кричал. — Все, закрыли тему! Я не желаю больше слышать подобное! — И что мне теперь делать? — жалобно спросила Джин. — Либо избавляйся от ребенка, либо ищи укромное место, желательно в другой стране. — А чего ты хочешь, Северус? — Гермиона с трудом разобрала тихие слова матери. Что ответил отец Гермиона не расслышала. Чего еще она не знает о прошлом родителей? Что это за Джон и что с ним случилось? Гермиона тщетно пыталась избавиться от этих вопросов, назойливой мантрой крутящихся в голове. У нее не осталось сил на злость и ненависть. Если родители решили не посвящать ее в тайны семьи, значит им так удобнее. Гермиона зашла в свою спальню, скинула одежду и прошла в ванную. Теплые струи воды снимали боль и расслабляли измученное тело. После душа Гермиона выпила снотворное и моментально уснула. * * * Гермиона стояла возле могилы и тоскливо смотрела на надгробие. Она до сих пор не могла поверить, что убила Фреда Уизли. Ей казалось нереальным и абсурдным, что она больше никогда не увидит его, не услышит его смех, голос, не поймает на себе взгляд голубых глаз. В руке она держала одну единственную черную розу, которую нерешительно позже положила рядом с яркими букетами и венками. Опустившись на землю на колени, она тихо начала говорить: — Здравствуй, Фред. Наверное, ты удивлен, что твоя убийца пришла к тебе на могилу. Поверь, я никогда не желала тебе смерти! Ты дорог мне, и мысль, что я убила тебя, вычеркнула из своей жизни, причиняет мне боль. Знаю, что ты ненавидишь меня, и я тебя в этом не виню. Доя этого достаточно причин. Как бы мне хотелось, чтобы моя жизнь сложилась по-другому! Но судьба решила иначе. Я приняла Тьму. Наверное, в это трудно поверить, но Темный лорд лучше Дамблдора. Да, Темный лорд пытает, и очень жестоко, надо сказать, но он подарил мне нечто ценное, что не мог дать мне Дамблдор — свободу! Я свободна, и поэтому почти счастлива. Почему почти? Я совершила ужасную ошибку, из-за которой могу потерять Драко, если, конечно, еще не потеряла. Наверное, все дело в том, что я жажду испытать ту эйфорию, что дарит мне Тьма! Каждый обморок, каждая кома приносят мне почти нереальное блаженство! Но в реальности этой эйфории, а точнее ее отдалённого призрака, можно достичь с помощью наркотиков. В одном магловском клубе я смогла достать наркотики, но немного перебрала и переспала с барменом. Знаешь, — Гермиона горько усмехнулась, — я ничего не помню о той ночи. — Она замолчала. Минут через пять она снова начала говорить, — Фред, просто меня! Прости, что оказалась тварью и предателем, прости, что врала тебе, прости, что убила! Легкий порыв ветра коснулся ее лица, слегка всколыхнул волосы, коснулся дрожащих рук. Позади раздались шаги и Гермиона резко вскочила на ноги и выхватила палочку. Обернувшись, она увидела Джорджа. Его вид поразил Гермиону: глаза стали тусклыми и равнодушными, лицо приобрело сероватый оттенок, под глазами залегли черноватые тени. — Ты? — злобно процедил Джордж, увидев Гермиону. — Как ты смеешь стоять здесь, рядом с его могилой? Ты, убийца! — Успокойся, — холодно произнесла Гермиона, стараясь казаться хладнокровной, хотя сердце от каждого слова сжималось от боли. — Успокоиться? — взвился Джордж, выхватывая палочку, но Гермиона моментально его обезоружила. — Я не собираюсь с тобой драться, — проговорила она. — Убирайся! — с горечью произнес Джордж. — Ты убила Фреда. Как у тебя рука только поднялась? — Я не знала, что это он, — тихо проговорила Гермиона, зная, что это слабое оправдание. — Какая разница? Как ты вообще могла убить кого-то из нас? Мы же были почти семьей! Как же Гарри и Рон? Неужели Темный лорд и Малфой важнее их? — Для меня да. — Ответь на один вопрос: ты любила Фреда? Гермиона на миг опешила. Она не ожидала подобного вопроса и совсем была не готова ответить на него. Прозвучавший из уст Джорджа, он заставил Гермиону задуматься. Она промолчала, и Джордж повторил его снова: — Ты любила Фреда? — Он делал меня счастливой, — медленно проговорила Гермиона. — Ты любила его? — громче повторил свой вопрос Джордж. В его глазах полыхала боль, и Гермиона отстраненно подумала, что Джордж легко может ее убить голыми руками, если захочет. — Он делал меня счастливой, — снова повторила она. — Ты любила его? — сорвался на крик Джордж. -... — Гермиона молчала, глядя Джорджу прямо в глаза. — Ты любила его? — неожиданно тихо, словно у него не было сил говорить громко, спросил Джордж. Его голос был пропитан тоской и болью. — Не знаю, — наконец тихо ответила Гермиона. Джордж взглянул на нее, словно на незнакомку, а затем холодно произнес: — Я пообещал Фреду, что никогда не трону тебя, не попытаюсь причинить вред или убить. Знай, что я никогда, слышишь, никогда тебя не прощу! — Я тоже себя не прощу, — прошептала Гермиона и, положив палочку Джорджа на землю, перенеслась в Малфой-менор. * * * Она зашла в спальню Драко. Опустившись на колени рядом с изголовьем, она поцеловала его в лоб и произнесла: — Прошу тебя, очнись! Пусть ты будешь меня ненавидеть, мне все равно! Главное, чтобы ты жил! Она сжала его ладонь. Минут двадцать она сидела без движения, все тело словно налилось свинцом, в голове был туман, глаза слипались. Из этого состояния ее вывело легко пожатие и родной голос, который она так боялась больше не услышать: — Гермиона? Вскинув голову, Гермиона увидела Драко. Живого и вполне здорового, если не считать мертвенной бледности лица. — Драко! — по ее щекам против воли побежали слезы, Гермиона крепко обхватила Драко за плечи и, уткнувшись лицом в плечо, горько разрыдалась. Драко поглаживал ее по голове, плечам и спине и пытался успокоить. Сквозь рыдания Гермионы он с трудом разбирал слова: — Прости меня, прости, прости, я люблю тебя! Я так боялась, что ты умрешь! С огромным трудом ему удалось успокоить Гермиону. Когда ему это удалось, Драко серьезно посмотрел на нее и произнес: — Я люблю тебя, Гермиона. И я не хочу тебя терять. Я прощаю тебя. Он слегка привстал и поцеловал Гермиону в солоноватые от слез губы. * * * После того, как целитель осмотрел Драко и сказал, что его жизни больше ничего не угрожает, Гермиона села на краешек кровати и рассказала Драко про все, что произошло за последние дни. Не скрыла она и подслушанный разговор родителей. — Я надеюсь, что когда-нибудь родители расскажут мне правду, — проговорила Гермиона, ложась рядом с Драко. — Пока для меня самое главное — это ты. Драко крепко обнял ее. Лежа в его объятьях, Гермиона наконец поняла, что не нужны ей для эйфории ни комы, ни наркотики. Для того, чтобы чувствовать безграничное счастье ей хватит и Драко. В эту ночь она в первые за долгое время заснула с улыбкой на губах.