Дочь Пожирателя

37

Лето медленно катилось к своему закату, на улице стало прохладно и дождливо. С самого утра небо затягивалось тучами, низко летевшими над землей, и солнце скрывалось от людей за этой пеленой. Все вокруг было пропитано надвигающейся бедой и смертью. Казалось, что с началом войны исчезли все яркие краски из жизни, уступив место серым подтекам. Такая погода кого угодно может ввести в уныние, но Гермиона, напротив, была рада ей. Последнее время она начала замечать, что солнечный свет больно режет глаза, обжигает нежную бледную кожу, раздражает своей яркостью. Ей больше по душе был дождь, холодный, пронизывающий до костей, от которого одежда и волосы промокают насквозь. А намного больше ей нравилось, когда она после очередной прогулки под дождем возвращалась в замок и Драко укутывал ее в огромное одеяло и поил горячим чаем и шоколадом. Гермиона была счастлива. Она вновь была с любимым, Темный лорд больше не гневался на нее из-за промашки с Поттером, а приближающееся возвращение в Хогвартс сулило много новых и приятных ощущений. Ее отца Темный лорд назначил директором, а ей разрешил перейти на Слизерин и, ко всему прочему, позволил творить в школе все, что захочет ее черная душа. А это означало, что те, кто всего пару лет назад задирали ее, называя заучкой, или оскорбляли, используя унизительное "грязнокровка", сполна и даже больше ответят за все. Гермиона с наслаждением представляла удивленные лица бывших друзей, когда она явится в школу, где чуть больше двух месяцев назад убила директора. О, как это будет замечательно — увидеть в их глазах ненависть и укор! А как на нее будут смотреть учителя, для которых она была "примерной ученицей"! Ну а больше всего ей хотелось ощутить чувство безграничной власти. И даже отец не сможет ей помешать в этом. * * * Накануне отъезда в Хогвартс Гермиона и Драко решили сходить в Косой переулок. Гермиона закуталась в черный плащ и натянула на лицо капюшон. Ей не хотелось, чтобы кто-то увидел ее, ведь тогда завтра не получится всех поразить. Драко лишь посмеивался над ней, подтрунивая над ее детскостью. Косой переулок встретил их наглухо заколоченными дверьми и окнами, разбитыми фонарями и мрачным выражением лиц немногочисленных людей, готовивших своих детей к новому и, кто знает, возможно последнему учебному году. Среди них резко выделялись приспешники Темного лорда, в особенности те, кто мог похвастаться голубой кровью в своих жилах. Гермиона шла чуть позади Драко неслышной тенью. Длинный шлейф плаща волочился по земле, из-за капюшона нельзя было разглядеть ее лица, и те, кто попадался им навстречу, после оборачивались и смотрели вслед этой странной, по их мнению, паре. Возле Гринготса они столкнулись с Невиллом, Джинни, Полумной и Симусом. Увидев Драко, они, будто сговорившись, скорчили одинаковые гримасы: смесь ненависти, гнева и затаенного страха. — Хорек, — сквозь зубы процедила Джинни, доставая палочку. Ее спутники последовали ее примеру. — Ах, неужели это друзья Поттера? — ехидно спросил Драко. — Где же ваш Избранный? Трусливо сбежал, поджав хвост? — Не смей так говорить так о нем! — пронзительно закричала Джинни. — Ты, трусливое отродье! — Зря ты это сказала, мерзавка, — злобно прошипел Драко и, с легкостью обезоружив их, с огромным удовольствием наслал на Джинни Круциатус. Проходящие мимо люди мельком глядели на рыжеволосую и бедно одетую девушку, валяющуюся в ногах у молодого аристократа и орущую от боли. Никто даже не думал, чтобы помочь ей. Вряд ли кто-то хотел, чтобы его постигла та же участь. Друзья Джинни с болью смотрели на подругу, но никак не могли ей помочь. Гермиона спокойно наблюдала за пыткой. Ей ничуть не было жаль бывшую подругу. Но все же она положила руку Драко на плечо и прошептала на ухо: — Оставь ее. Очень скоро мы отыграемся на них. — А затем она добавила громче, чтобы ее было хорошо слышно, — Будущие рабы Темного лорда успеют еще получить по заслугам! Драко еще помучал секунды три Джинни, а затем опустил палочку и пошел прочь. Палочки этой компании он отдал Гермионе, а та ничуть не колеблясь, сломала их и бросила обломки на тротуар. * * * Поздно вечером Гермиона вышла прогуляться по саду. Ночь была тихой и светлой, на небе в окружении звезд висел молодой месяц. В мертвенной тишине Гермиона без труда расслышала тихие шаги, приближающиеся к ней. Она остановилась и начала ждать. Через несколько мгновений к ней подошла ее мать. — Здравствуй, доченька, — проговорила она. Гермиона промолчала, и Джин продолжила, — как дела? Я слышала, Драко очнулся. Я за него рада. — Снова повисло неловкое молчание. Мать заметно нервничала, и Гермиона краем глаза видела, как та теребит длинную юбку своего платья. — Знаешь, мы с отцом ждем ребенка. Гермиона даже не вздрогнула. Для нее эта новость не стала неожиданностью. Только маленькая искра злости обожгла сердце. Ей не хотелось делить отца с кем-либо еще. Она намеревалась в ближайшее время помириться с ним, чтобы все стало как прежде. А вот брат или сестра не входили в ее планы. — Гермиона, ну скажи что-нибудь! — взмолилась мать. — Мне не нужен брат или сестра, — Гермиона холодно посмотрела на мать. Та растерянно заморгала. — Но... как так? — пробормотала она. — Я думала, что ты обрадуешься. — С чего бы мне радоваться? — насмешливо поинтересовалась Гермиона. — Я тебе обещаю, что как только родится ребенок, я убью его. Не взглянув на мать, она пошла обратно в замок. В след ей понеслись приглушенные рыдания. Через полчаса в дверь ее спальни постучали и Гермиона, высвободившись из объятий Драко, открыла дверь. На пороге стоял отец. Не говоря ни слова, он сильно ударил ее по лицу и, развернувшись, пошел прочь. Ошеломленная этим, Гермиона смотрела ему вслед, не обращая внимания на пульсирующую боль в щеке. — Гермиона, что-то случилось? — Драко подошел к ней и положил руки на плечи. — Нет, ничего, — немного растерянно ответила Гермиона. * * * Утром первого сентября Гермиона проснулась в прекрасном настроении. В предвкушении приятной встречи с учениками и учителями Хогвартса, Гермиона не могла дождаться, когда она с Драко наконец отправится на вокзал Кинг-кросс. Умывшись и одевшись в черное платье, она спустилась в столовую, где уже был накрыт стол. Домовики, с опаской глядя на нее, сообщили, что завтрак готов и осталось лишь дождаться Драко. Гермиона отослала их прочь и домовики с огромной радостью скрылись на кухне, где они были в относительной безопасности. Минут через пять появился Драко. Он поцеловал Гермиону и сел рядом с ней. Внезапно он нахмурился и спросил: — Что у тебя с лицом? — А что с ним не так? — Гермиона удивленно вскинула бровь. — Тебя кто-то ударил по щеке, — утвердительно произнес Драко, прикасаясь к щеке, по которой накануне ударил ее отец. — Ерунда, — отмахнулась Гермиона и приступила к завтраку. Драко решил не спорить с ней. * * * На платформе 9 и 3/4 было непривычно тихо. Вдоль стены и поезда стояли Пожиратели, прожигающие мрачными взглядами людей. Дети испуганно жались к родителям, кто-то плакал и просил не отправлять их в Хогвартс. Те, кого судьба благосклонно одарила чистокровностью, выглядели более спокойными, но никто не решался смеяться или громко говорить. Многие обращали внимание на Драко Малфоя, прибывшего на вокзал в сопровождении незнакомки. На ней был черный плащ с большой серебряной пряжкой в виде змеи, капюшон скрывал ее лицо, но те, кто оказывался рядом с ней, видели, что лицо ее скрыто серебристой маской. Она следовала неслышной тенью за Драко, но было понятно, что она главнее. Пожиратели почтительно кланялись ей, когда она проходила мимо. Гермиона упивалась страхом окружающих ее людей. Ей нравилось ловить на себе взгляды, нравилось глядеть на испуганные лица детей и встревоженные лица их родителей. Вместе с Драко она зашла в поезд и заняла купе. Удобно устроившись возле окна, она начала наблюдать за людьми на платформе. Среди толпы она без труда увидела бывших друзей: Джинни, Невилла, Симуса и Полумну. Они стояли тесным кругом и что-то увлеченно обсуждали, бросая встревоженные взгляды на Пожирателей. — Знаешь, Драко, — лениво произнесла Гермиона, — нужно будет, когда поезд тронется, пройти и обезвредить все палочки. Чтобы ни у кого не было шансов восстать против нас. — Это мудро, — ухмыльнулся Драко, — пойду, сообщу Долохову и Яксли, чтобы ехали с нами. — Хорошо, — кивнула Гермиона. Раздался гудок, последние дети забежали в поезд, Пожиратели, сомкнув строй, оттеснили провожающих, и поезд тронулся. Гермиона поправила капюшон и вышла в проход, где ее уже ждали Драко, Яксли и Долохов. Они разделились и по двое заходили в купе. Беря палочки учеников, они блокировали их, и возвращали хозяевам. Когда Гермиона и Драко зашли в купе, в котором расположились Джинни, Невилл и Полумна, Гермиона не выдержала и, звонко рассмеявшись, произнесла: — Надо же, я совсем забыла, что у вас теперь нет палочек. Вы теперь ничто! Какие же волшебники без палочек? — она замолкла и с удовольствием посмотрела на перекошенные злобой лица бывших друзей. — А знаете что! Переходите в вагон для грязнокровок! Живо! Драко схватил Джинни и Полумну за плечи и, резко дернув, заставил тех подняться на ноги. Гермиона направила палочку на Невилла и тот был вынужден подчиниться. Драко и Гермиона провели их в вагон, где теперь стояли грубо сколоченные скамьи: самое то, для отбросов общества. — Приятной поездки, — ехидно произнесла Гермиона. — Вот сука, — сквозь зубы процедила Джинни. Гермиона медленно повернулась к ней и ледяным голосом спросила: — Что ты сказала? Джинни отпрянула, пожалев о своих словах. Но было поздно. Гермиона со всей силы ударила ее по лицу, и рыжеволосая нахалка упала на пол. Не дожидаясь, когда та поднимется, Гермиона со всей силы ударила ее ногой по лицу. Раздался неприятный хруст и из сломанного носа Джинни закапала кровь. — Ты еще получишь за свои слова, тварь, — прошипела Гермиона, больно потянув Джинни за волосы, отчего той пришлось выгнуться. Драко подошел к ней и прошептал на ухо: — Успокойся. Ты еще успеешь поиздеваться над ней. Лучше пойдем в купе. Гермиона кивнула, оттолкнула ногой от себя Джинни и гордо удалилась. Остаток пути прошел спокойно. * * * На платформе в Хогсмиде их встретили Пожиратели. Они приказали ученикам построиться ровными колоннами, грязнокровкам встать в самом конце, чистокровным впереди. С неба падали тяжелые капли, и вся дорога превратилась в грязное месиво. Специально для Гермионы и Драко возле перрона стояла кареты, и многие завистливо взглянули на нее, но никто не посмел высказать свое недовольство вслух. Когда ученики подошли к замку, они увидели, что в небе красуется метка Волан-де-Морта. — Поздравляю! — громко произнес какой-то шестикурсник. — Теперь мы стали рабами Темного лорда. Один из Пожирателей протиснулся сквозь ряды и, схватив того за руку, вытянул из колонны. Когда все ученики прошли мимо, вслед им понеслись пронзительные крики. На следующее утро ученики обнаружили растерзанный труп. Большой зал изменился до неузнаваемости. Свечи с потолка исчезли, теперь потолок напоминал пасмурное небо. На стенах висели тяжелые знамена, украшенные вышитыми серебрянными нитями змеями. За преподавательским столом сидели профессора, среди которых было трое новеньких: все Пожиратели, назначенные на эти должности Темным лордом. Во главе стола сидел Снейп. Когда ученики расселись по местам, он приказал первокурсникам подойти к профессорскому столу. По традиции, профессор МакГонагалл вызывала учеников по алфавиту и Распределяющая шляпа выбирала им факультет. Вся процедура проходила в тишине, не считая голосов профессора и шляпы. Где-то посередине церемонии двери с грохотом отворились, и в зал зашла Гермиона. Пожиратели почтительно склонили головы. Ученики со страхом глядели на нее. Многие гадали, кто же скрывается под маской и кого же так уважают Пожиратели. Гермиона спокойно подошла к столу Слизерина и села рядом с Драко, не обращая на устремленные на нее взгляды. Она скинула плащ и изящным движением сняла с лица маску. По залу прошел гул. Те, кто знал Гермиону, с недоверием смотели на нее, пытаясь осознать произошедшее. Профессора перешептывались, профессор МакГонагал схватилась за сердце. — Извините, что прервала вас, профессор, — с насмешкой произнесла Гермиона, обращаясь к декану Гриффиндору. — Прошу вас, продолжайте! Ее красные глаза кровожадно оглядывали учеников. Гермиона взглянула на побледневшую Джинни, которая, казалось, вот-вот расплачется, на слизеринцев, которые увидев метку на ее руке и вспомнив, что родители говорили им о преемнице Темного лорда, теперь с благоговением и подобострастием пронзали ее взглядами, и наконец на отца, который прожигал ее взглядом. Гермиона была довольна. Ее боялась вся школа, и это обещало ей приятный учебный год. После распределения Гермиона поднялась с места и, пройдя вдоль столов, встала перед учениками. — Добро пожаловать в Хогвартс! Какое счастье видеть вас здесь! Разумеется, не для всех Хогвартс станет домом! — она рассмеялась, и ее смех подхватили Слизеринцы и Пожиратели. — Дабы избежать недопонимания, я хочу перечислить несколько правил, которые вы обязаны соблюдать, если хотите выжить. Первое: беспрекословно исполнять приказания тех, кто имеет метку Темного лорда. Второе: грязнокровкам запрещается иметь волшебные палочки. Третье: грязнокровки едят и спять отдельно от чистокровных. Четвертое: те, кто будет уличен в общении с нежелательными лицами, будут наказаны. Пятое: любая незаконная организация карается пытками или смертью. Шестое: запрещено использовать магию внеурочное время. Седьмое: запрещено отправлять и получать письма. Восьмое: запрещено покидать территорию школы. Девятое: запрещено общаться и передвигаться по школе без сопровождающих. Десятое: ходить только строем. Одиннадцатое: все баллы отменяются. Двенадцатое: те, кто будет высказывать свое недовольство новым режимом будет немедленно отправлен в Азкабан. Тринадцатое: мое слово — закон! Любое неповиновение будет расцениваться как измена. Как вы понимаете, и наказание будет соответствующее. Четырнадцатое: запрещено проводить в Больничном крыле больше суток. Пятнадцатое: запрещено помогать наказанным. Шестнадцатое: запрещены любовные отношения. Семнадцатое: ученики с разных факультетов могут общаться лишь на уроках и только по теме урока. Думаю, пока этого достаточно! А теперь все построились и ровными строями разошлись по своим спальням. Живо! Ученики поспешили исполнить приказ Гермионы. Да, жизнь в Хогвартсе кардинально поменялась. * * * Поздно ночью Гермиона поднялась на Астрономическую башню. Она не удивилась, увидев там отца. — Это было слишком жестоко, — сухо проговорил он, не глядя на дочь. — Разве? — удивилась Гермиона. — А по мне все правильно. Темный лорд одобрил эти правила. — Я не про это, — перебил ее отец. — А про что же? — Гермиона нахмурилась. — Про твой разговор с матерью. — Не хочу ничего слышать! — воскликнула Гермиона, поморщившись. — Я не изменю свою мнение! — Она любит тебя, — медленно произнес отец. — Очень сильно. Она хочет, чтобы мсы были одной семьей. — Она бросила меня, — холодно ответила Гермиона. — Я никогда не прощу ее и не приму ее ребенка. И, — после минутного молчания добавила она, — как я и обещала, как только родится ребенок, я убью его. Не дожидаясь реакции отца, она бегом покинула Астрономическую башню