Дочь Пожирателя

26

Гермиона проснулась с первыми лучами солнца. Она чувствовала себя отдохнувшей и немного счастливой. Непривычное и немного странное чувство радости охватило ее; ей захотелось рассмеяться или выбежать на улицу, где светили первые лучи солнца. Гермиона осторожна вылезла из кровати, стараясь не разбудить спящего Малфоя. Она тихо надела футболку и шорты и вышла из комнаты. В доме было тихо, но тишина в это утро не казалось давящей и мертвенной. Напротив, в доме веяло спокойствием и счастьем. Может, все из-за признания Малфоя, а может оттого, что она наконец выспалась. Гермиона вышла в сад. Легкий ветер трепал ее черные волосы, приятно щекотал кожу. Босые ноги утопали в мокрой от росы траве. Гермиона рассмеялась сама не зная почему. Ее сердце приятно сжималось от сладкого чувства, тело наполнилось легкостью. Она ускорила шаг и вскоре перешла на бег. Словно ребенок, она бегала по огромному парку, счастливо смеясь и раскинув в сторону руки. Набегавшись вволю, она упала на траву. Как же приятно было лежать на мягком ковре из травы, глядя на плывущие облака по высокому голубому небу. Надвигающаяся война, Темный лорд, ссора с отцом — все, что сжигало и уничтожало ее, отошло на второй план. Все плохое казалось далёким кошмарным сном из детства. Как же ей хотелось, чтобы этот миг длился вечность! — Вижу, тебе хорошо. От неожиданности Гермиона резко села и огляделась. Справа от нее, прислонившись к дереву, стоял Черный человек. — Что тебе нужно? — сдавленно спросила Гермиона. Чувство эйфории начало рассеиваться, уступая место тревоге. — Ничего, — пожал плечами человек, — видишь ли, я всего лишь плод твоего больного воображения. На самом деле меня нет, и в глубине души ты это знаешь, но не хочешь признавать. К сожалению, твоя психика слишком слаба для испытаний, вроде убийств и пыток, поэтому я здесь. Правда, есть человек, который помог мне стать чем-то больше, чем просто галлюцинацией сошедшей с ума девчонки-подростка. Благодаря ему я могу следить за тобой, являться в твои сны, а также сообщать ему где ты и что с тобой происходит. — Кто он? Это отец? — Гермиона невидяще смотрела на него. — Какая ты наивная, — Черный человек расхохотался, — неужели ты думаешь, что я выдам тебе его? Скажу лишь одно: ты ему очень дорога. С помощью меня он хочет тебе помочь. — Помочь? — с издевкой произнесла Гермиона. — Ты думаешь, что мне станет легче от мысли, что я психически не здорова? — Я думаю, — холодно перебил ее Черный человек, — что тебе нужно больше думать о других и перестать быть эгоисткой. И еще одно, Малфой действительно тебя любит. Но у него не железное терпение. Если ты будешь продолжать подозревать его во лжи, то рано или поздно он устанет тебя ждать. И тогда ты останешься с разбитым сердцем без ничего, одинокой и озлобленной девушкой без друзей и цели в жизни. А сейчас возвращайся в дом, время завтракать. Черная фигура исчезла. Гермиона поднялась с земли и задумчиво посмотрела на видневшийся среди деревьев замок. Где-то там ее ждал Малфой, которого она любила до безумия. Сердце бешено стучало, словно хотело вырваться из плена грудной клетки. Гермиона глубоко вдохнула и выдохнула, чтобы успокоиться. Тревога исчезла, и маленький зародыш надежды распустился в ее израненной и очерствевшей душе. Она побежала обратно в замок. Бежать было так легко, что ей казалось, словно за спиной у нее огромные и сильные крылья. Она забежала в дом, быстро поднялась в столовую. Малфой уже был там. Он слегка приподнял бровь, когда она забежала в помещение и бросилась к нему. Малфой не успел понять, что произошло, когда Гермиона крепко обняла его, обхватив руками его шею. Придя в себя, он осторожно обнял ее за спину и проговорил: — У тебя все хорошо? Или алкоголь со вчерашнего вечера не выветрился? — Я просто счастлива, — ответила ему шепотом Гермиона, еще крепче обнимая его. Малфой слегка улыбнулся. Из стены появился Черный человек. Гермиона застыла и слегка ослабила объятья, глядя, как плод ее воображения проходит сквозь Малфоя. — Что-то не так? — поинтересовался Малфой, отстраняясь от Гермионы и заглядывая в ее глаза. — Да нет, все нормально, — рассеяно ответила Гермиона. — Ну, раз все нормально, тогда давай завтракать. Впервые завтрак прошел в приятной обстановке. Они уже не сидели на разных концах длинного стола; угнетающая тишина уступила место весёлому разговору ни о чем. Гермиона почти не ела, то и дело смеясь очередной шутке Малфоя или же просто глядя на него сияющими, словно звезды, глазами. Когда они закончили завтракать, в комнату залетела белоснежная сова. Покружив под потолком, она опустилась на стол перед Гермионой и протянула ей лапку, чтобы девушка отвязала привязанное к ней письмо. Гермиона взяла в руки письмо, и сова с чувством выполненного долга улетела в окно. Гермиона раскрыла конверт и достала лист пергамента. Гермиона! Нам срочно надо увидеться! Сегодня, в три часа в центре парка, который находится рядом с площадью Гриммо. Приходи одна и никому не говори о нашей встречи. Это касается тебя, метки и Пожирателей. Буду ждать! Гарри. — Только этого не хватало, — прошептала Гермиона, протягивая письмо Малфою. Тот быстро прочитал и спросил: — Что собираешься делать? — Пойду в библиотеку, — ответила Гермиона. — В этом вся ты, — хмуро произнес Малфой, — только зачем тебе библиотека? — Поищу заклятье, позволяющее стереть определенное воспоминание. Может, поможешь? — Конечно, помогу! Что за глупые вопросы? — Малфой поднялся и подошел к Гермионе, — только предупреждаю: это заклятье очень темное. — Ты знаешь его? — ахнула Гермиона. — Не совсем. Пару лет назад я как-то зашел в библиотеку. Домовики как раз устроили там уборку, и большинство книг лежали стопками на полу. От скуки я взял первую попавшуюся книгу и начал читать. В ней были собраны старинные и практически утерянные темные заклятья и проклятья. В том числе было и заклятья, позволяющее выбирать определенные моменты жизни и стирать их. Но для этого нужно владеть оклюменцией. Но, к счастью, ты у нас мастер в этом, так что пока самое трудное — найти ту книгу. К сожалению, я не помню точного названия, но обложку запомнил хорошо: на ней изображена черная фигура, стоящая за спиной человека. Я прикажу домовикам, чтобы они тоже приступили к поискам. У нас много времени на поиски. — Спасибо тебе! — Гермиона в очередной раз расплылась в улыбке. — Всегда пожалуйста! — откликнулся Малфой. * * * Искали книгу они уже несколько часов. В библиотек было душно и сумрачно, и Гермиона мечтала поскорее покинуть эту душную комнату. Неприятные воспоминания нахлынули на нее волной, и Гермиона с трудом сдерживала негативные эмоции. В какой-то момент она поняла,что больше не может находиться здесь. Огромные стеллажи давили на нее, от книг веяло тьмой. Уже совсем потеряв надежду найти эту книгу, она достала с полки тяжелый фолиант. На обложке с трудом угадывалось изображение человека и темной тени за ним. — Драко! — окликнула она парня, — Я, кажется, нашла ее! Малфой подошел к ней и заглянул через плечо. — Да, это она! Ты молодец! Гермиона смущенно улыбнулась и начала листать страницы. Наконец, она добралась до нужной страницы. Чернила практически выцвели, и ничего кроме самого заклятья и нескольких слов прочитать они не смогли. — Ut furetur momento vitae, — прочитала Гермиона. — Тебе пора, — проговорил Малфой, взглянув на часы, — Поттер уже извёлся наверное, тебя ожидая. И будь осторожна! — Не волнуйся, Гарри не причинит мне вреда, — Гермиона слабо улыбнулась и, положив книгу обратно на полку, трансгрессировала. * * * Малфой оказался прав: Гарри действительно уже ждал ее, нервно оглядываясь по сторонам. Увидев подругу, он улыбнулся, но глаза его смотрели на Гермиону настороженно. — Гарри, привет! — весело поздоровалась Гермиона. Взгляд Гарри опустился на ее левое предплечье, замотанное бинтом. — Спасибо, что пришла, — проговорил Гарри. — Твое письмо меня насторожило, — проговорила Гермиона. — Ты изменила внешность? — с удивлением спросил Гарри, разглядывая подругу. — Да, захотелось разнообразить свою жизнь. Они прошли по аллее и спрятались под деревьями, чтобы никто их не заметил. Гарри стоял в некотором отдалении от Гермионы. Внезапно Гарри выхватил палочку и направил на нее. Гермиона мгновенно среагировала, и через мгновение палочка Гарри вылетела из его руки. Гермиона схватила ее. — А вот это ты зря, — в ее голосе появились стальные нотки. — Петрификус Тоталус! Гарри застыл и свалился на траву. Гермиона склонилась над ним. В его глазах явственно читались злость, упрек, гнев. Крепко сжав его руку, Гермиона трансгрессировала. Они оказались в лесу. От взмаха палочки из воздуха появились веревки и привязали Гарри к дереву. Гермиона сняла с него заклинание оцепенения и начала говорить: — Гарри, Гарри, если бы только знал, какую ошибку совершил! — Кто бы говорил! — зло выплюнул Гарри. — Это ты совершила ошибку, став Пожирательницей смерти! Я думал, что метка у тебя всего лишь клеймо, которым лорд решил тебя помучать. Но ты оказалась предательницей! Почему? — в голосе Гарри послышалась боль. — Если бы Дамблдор не стер тебе память, ты бы знал, что я стала шпионом, — спокойно проговорила Гермиона, — но ты не помнишь, как в мой день рождения, когда лорд прислал мне сердце матери, я решила вступить в ряды Пожирателей, чтобы шпионить за ними. Ах, Гарри, ты не представляешь, насколько это трудно. Не можешь и вообразить, что значит отнять чью-тот жизнь! Не представляешь какого это, когда по твоему желанию человек испытывает адские муки! Ты думаешь, что я предательница? Хорошо, это твое право. Все равно ты скоро забудешь про метку на моей руке и этот разговор. Но прежде хочу сказать: наша вылазка в Министерство дорого стоила мне! Если бы ты послушал меня и не побежал спасать Сириуса, который был в полной безопасности, мне бы было намного легче! Может, тебе показать мои воспоминания о наказании, которое обрушилось на меня на следующий день? — Гермиона уже кричала на Гарри, выплескивая на него свою боль. — Иногда я почти ненавижу вас всех! Вы думаете, что это так просто — сражаться с Пожирателями! Вы ошибаетесь! Никакое добро, никакая любовь не способны победить ту тьму, что находится внутри этих людей! Признаюсь, я уже потеряла всяческую надежду на победу и светлое будущее! Хотя, -Гермиона горько ухмыльнулась, — ты все равно не вспомнишь этот разговор. Она сосредоточилась и, направив на друга палочку, прошептала заклятье: — Ut furetur momento vitae. Тотчас же она окунулась в память Гарри. Мимо ее глаз проносились события, с такой скоростью, что она едва успевала разглядеть происходящее. На миг она испугалась, что пропустит нужный момент, но когда она дошла до разговора с Гарри о метке, она увидела,как в кончик ее палочки всасываются серебристые нити. Через несколько минут воспоминание было стёрто. Гермиона вынырнула из памяти Гарри и развязала веревки. Гарри, казалось, ничего не замечал, и Гермиона предположила, что это побочное действие. Она перенесла их в парк и стерла воспоминание о разговоре в лесу. Минут через десять минут Гарри пришел в себя. — Гермиона, я хотел с тобой поговорить, — произнес он, — по поводу стычки с Пожирателями в Министерстве. Я хочу извиниться! Если бы я не поверил Темному лорду, все было бы хорошо! — Гарри с раскаянием смотрел на Гермиону. — Тебе не за что извиняться, Гарри, — с улыбкой произнесла она, — я бы на твоем месте поступила так же. — Мы волновались за тебя. Когда тебя не обнаружили в Министерстве, мракоборцы обошли все здание. И в школу ты не вернулась! — Со мной все в порядке, — заверила его Гермиона, — а в школу возвращаться не было смысла; учебный год закончился. Поэтому я отправилась домой. — Ты приедешь в Нору? — спросил Гарри. — Все тебя очень ждут. — Не знаю, — Гермиона перестала улыбаться, — скорее всего нет. У меня есть дела. — Жаль, — Гарри поник, — Рон без тебя с ума сходит. А миссис Уизли только и говорит, что ты себя опять доведешь до анорексии; так что жди постоянных посылок с едой, — Гарри слегка улыбнулся. Повисло неловкое молчание. Оба не знали что еще сказать; казалось, что между ними пролегла пропасть. Наконец, Гермиона неловко произнесла: — Ну, я пожалуй пойду. У меня есть кое-какие дела, которые надо закончить. До встречи, Гарри! — Береги себя, Гермиона, — с этими словами Гарри крепко обнял ее. * * * Гермиона вернулась в поместье Малфоев. В душе остался неприятный осадок после встречи с Гарри. Ей было до слез обидно, что Гарри считает ее предательницей. Хорошо, что он никому не рассказал о своих подозрениях, иначе ей пришлось бы всем стирать память либо очень многое объяснять, а раскрывать свои секреты, особенно семейству Уизли, ей совсем не хотелось. Малфой заметил ее подавленное состояние, но ничего не сказал. Гермиона была рада этому; она понимала, что если начнет рассказывать что ее гложет, это закончится очередной истерикой. * * * Ближе к вечеру началась гроза. Гермиона стояла у окна и смотрела на темное, почти черное, небо, то и дело озаряющееся вспышками молний. Раскаты грома заставляли ее вздрагивать, но гроза ее не пугала. Напротив, ей нравилось это явление природы. За ее спиной повеяло холодом, и, оглянувшись, она увидела Черного человека. — Наслаждаешься грозой? — спросил он, вставая рядом с ней. Гермиона кивнула в ответ. — Хотел тебя предупредить: Темный лорд хочет видеть тебя в ближайшее время. Так что готовься: ты будешь либо испытывать, либо причинять боль. Все зависит от тебя самой. — Я знаю, — хмуро ответила Гермиона, — но не знаю, что хуже. — С этим ты тоже должна определиться сама, — произнес Черный человек и исчез. Гермиона прикрыла глаза, сдерживая непрошенные слезы. * * * Черный человек не обманул. Через два дня Темный лорд вызвал Гермиону к себе. В тот день ее разбудил Малфой. В его руках был круглый медальон. Он был совершенно спокоен, но его пальцы слегка дрожали. — Темный лорд хочет тебя видеть, — произнес он, глядя в глаза Гермионе, — это портал, он доставит тебя к нему. Я не знаю, что ему нужно от тебя, так что будь осторожна! Эльфы приготовили тебе платье, — он указал на длинное черное платье. Гермиона недовольно поморщилась. На улице было очень жарко, и надевать нечто подобное у нее не было желания. — Когда вернешься, мы с тобой отправимся в Лондон, развеемся! — Малфой слегка улыбнулся. — Это прекрасно! — с радостью ответила Гермиона. Малфой вышел из комнаты, а Гермиона поднялась с кровати, умылась и подошла к платью. Ткань оказалась довольно тяжелой, и Гермиона в который раз со злобой вспомнила домовиков, которые, похоже, ее очень сильно ненавидели. С огромной неохотой она надела платье. Волосы она заколола на затылке гребнем. Осмотрев себя в зеркале и убедившись, что выглядит неплохо, она взяла медальон в руке. Тотчас же комната завертелась, и через мгновение она уже находилась в незнакомом огромном зале. Кроме небольшого круглого столика и кресла с высокой спинкой мебели в зале не было. В кресле сидел Темный лорд. Его красные глаза прожигали ее, и Гермиона почувствовала страх. — Мой лорд, — поприветствовала она Волан-де-Морта. — Вижу, — холодно произнес тот, не отвечая на приветствие, — ты немного изменилась. Что ж, черный тебе идет. Особенно глаза красивые, — в его голосе послышалась насмешка, и Гермиона внутренне сжалась, — говорят, что глаза — зеркало души. Предлагая проверить истинность этого высказывания. Надеюсь, твоя душа такая же черная, как и глаза. Возьми эту книгу, — он указал на огромный фолиант, лежащий на столике, — и выбери любое заклинание, которое тебе понравится. Даю тебе десять минут. Гермиона подошла к столику и раскрыла книгу. Каждое заклятья было страшнее другого: отвратительные картины ужасали ее, а от описания последствий от этих заклятий стыла кровь в жилах. Десять минут быстро истекали, и Гермиона лихорадочно листала страницы, надеясь найти что-нибудь наименее безобидное. К ее ужасу, ничего не попадалось. Наконец, она просто открыла книгу на случайной странице и произнесла: — Я выбрала, мой лорд. — Прекрасно, — Темный лорд взмахнул палочкой и откуда-то из угла вылетела девушка лет девятнадцати. Ее обнаженное тело было все в синяках; других ранений Гермиона не увидела. — Попробуй выбранное тобой заклинание на ней, — приказал Темный лорд. Гермиона направила на девушку палочку и твердо произнесла: — Cutis separata a carne. Первые несколько секунд ничего не происходило. Гермиона подумала, что у нее ничего не получилось; она сжалась в предчувствии наказания. Но Темный лорд лишь довольно кивнул, глядя на них. Через несколько секунд раздалось тихое шипение, исходящее от девушки. Она задергалась, ее глаза расширились от боли, прекрасное личико исказила гримаса. Ее кожа слегка задымилась, а потом начала слезать, обнажая мышцы и мясо. Гермиона завороженно смотрела на освежеванную девушку. Было видно, что та еще жива. Ее грудь резко вздымалась, а из глаз текли слезы. — Замечательно, — произнес Темный лорд, подходя к Гермионе и кладя руки ей на плечи, — ты делаешь успехи. Скажи,что делают с освежеванной дичью? — Жарят, — шепотом ответила Гермиона, стараясь сдержать тошноту. — Правильно, — удовлетворенно произнес лорд, — думаю, тебе не нужно напоминать заклинание? Гермиона отрицательно замотала головой, прикусив нижнюю губу. Она тихо прошептала заклинание, и девушка загорелась. Зал наполнился запахом жареного мяса. Когда загорелись волосы девушки, появился едкий запах. Гермиона почувствовала головокружение. Едва удерживаясь на ногах, она старалась не разрыдаться. Из стены выступил Черный человек и взял ее за руку. — Ты побледнела, — недовольно заметил лорд, — тебе пора привыкнуть. Ты не сможешь быть истинной Пожирательницей смерти, если будешь так реагировать на пытки. Научись отнимать чужие жизни, и тогда поймешь, что тебе станет легче жить. Иначе нам придется распрощаться, — в его голосе послышалась угроза. — Я поняла, мой лорд, — прошептала Гермиона. — Хорошо, можешь возвращаться к Малфою. Но имей в виду, в следующий раз ты не отделаешься одним заклинанием. Гермиона поклонилась и трансгресировала в поместье Малфоев. * * * Она оказалась в столовой и тотчас же рядом оказался Малфой. Он взял ее лицо в свои ладони и заглянул в остекленевшие глаза. — Гермиона, ты в порядке? — с тревогой спросил он. Гермиона отрицательно покачала головой. Малфой крепко обнял ее, и Гермиона крепко вцепилась в него, как утопающий в спасательный круг. — От тебя пахнет жареным мясом, — внезапно произнес Малфой и отстранился от Гермионы, чтобы заглянуть ей в глаза. В них было столько боли и отчаяния, что ему стало не по себе. — Расскажешь, что произошло? — тихо спросил он. — Не сейчас, — шепотом ответила Гермиона, — пожалуйста! — Хорошо. Гермиона вернулась в свою комнату и сняла платье. Она постояла около двадцати минут под холодным душем, приводя мысли и чувства в порядок. Всеми силами она гнала прочь мысли о девушке. Она напевала какие-то песни, читала наизусть отрывки из книг, вспоминала все французские слова, которые знала — в общем, делала все, чтобы забыться. Когда же ее тело совсем замерзло, а губы посинели, она выключила воду, вытерлась теплым полотенцем и оделась в легкое голубое платье. Волосы она заплела в свободную косу. Она спустилась в сад, где ее уже ждал Малфой. — Ты прекрасна, — проговорил он и протянул ей руку, чтобы трансгрессировать. Для прогулки Малфой выбрал огромный парк в центре города. Днем здесь было тихо и почти безлюдно; иногда мимо них проходили одинокие пешеходы, спешащие по своим делам. Гермиона молчала, а Малфой не лез к ней с разговорами. Обойдя весь парк, они зашли в кафе, где съели по большой порции мороженого. Тут Гермиона нарушила молчание. — Скажи, ты бы хотел стереть себе память и начать жизнь с чистого листа? В другой стране, с другим именем? Малфой задумчиво посмотрел на нее и произнес: — Если честно, я никогда об этом не думал. Меня всегда устраивала моя жизнь: положение в магическом обществе, сейф в банке, набитый золотыми монетами, связи и влиятельный отец. Не смотря на принадлежность к Пожирателям, моя жизнь меня вполне устраивает. Эта война не будет идти вечно. Рано или поздно кто-то победит, и я почти уверен, что это будет Поттер. — А я уже не уверена в этом, — с тоской произнесла Гермиона, — я люблю Гарри, он для меня как брат. Но если судить объективно, он не настолько силен, чтобы одолеть Темного лорда. В любой момент Гарри может сломаться. — Неужели ты настолько не веришь в своего дружка? — спросил Малфой. — Я не знаю, — пожала плечами Гермиона, — все слишком сложно. Я не вижу ничего хорошего в будущем. Кто бы не победил, мы навсегда останемся Пожирателями. Поделит лорд — мы до конца жизни будем служить ему; победит Гарри — нас скорее всего отправят в Азкабан. Вряд ли кто-то оправдает нас. А если и случится чудо, отношение к нам изменится навсегда. Нас будут вечно подозревать в чем-то, мои друзья могут легко отвернуться от меня... — Успокойся! — резко произнес Малфой. — Прекрати себя накручивать! Расслабься и наслаждайся жизнью! Пожалуйста. — Ладно, — через силу улыбнулась Гермиона, — постараюсь. * * * Гарри уже несколько дней не находил себе места. Он бесцельно слонялся по улицам Литтл Уингинга, стараясь избегать встречи с Дурслями. Странная встреча с Гермионой заставила его задуматься. Между ним и подругой появилась преграда, и он никак не мог понять откуда она взялась. Ему казалось, что он забыл нечто важное, недостающий кусочек пазла, без которого картинка не хотела принимать ясные очертания. Он пытался вытянуть из недр своей памяти какое-нибудь воспоминание, которое помогло бы ему разобраться. Как никогда он нуждался в совете или помощи, но никто не мог ему помочь. Вновь и вновь он вспоминал все, что говорила и делала Гермиона за последнее время, но ничего необычного не было. Да, она стала еще мрачнее, но учитывая то, что кто-то убил ее мать, это не казалось ему чем-то настораживающим. Ее недолгий роман с Фредом, закончившийся неожиданным разрывом тоже сказались на ее состоянии, а наказание Амбридж чуть не убило ее. Все это казалось правдоподобным объяснением странного поведения Гермионы, но подозрение, что подруга что-то скрывает, крепко засело в душе Гарри Поттера. В тот день, когда Гермиона сожгла освежеванную девушку, Гарри Поттеру приснился сон. В нем он видел свою подругу. Она стояла на коленях перед Волан-де-Мортом, протягивая ему левую руку. На бледной коже появлялась черная метка. Потом все завертелось, и Гарри увидел совсем другую картину: Гермиона крепко обнимала Малфоя и шептала ему признание в любви. На ее левом предплечье ярко выделялась метка, а в глазах виднелись безумные огоньки. Она была похожа на Белатриссу Лестрейндж. Проснулся Гарри в холодном поту. Поднявшись с кровати, он подошел к окну и распахнул его настежь. Вдыхая ночной воздух, он старался прогнать неприятные обрывки снов. Что-что, а Гермиона-Пожирательница не может быть правдой. Не так ли?