Дочь Пожирателя

40

Джинни лежала на холодном полу и, дрожа всем телом, тихо плакала. Разорванная одежда не могла скрыть ее бледное, тощее от постоянных голодовок тело, покрытое россыпями мелких веснушек. На плечах, лице и бедрах ярко выделялись синяки, оставленные Пожирателями во время изнасилования. Она старалась не думать о произошедшем и абстрагироваться от всего вокруг нее: от старой двери, за которой скрывалась мрачная комната, где чуть не погибла Гермиона, от избитого тела, отзывающегося болью на малейшее движение, от лужи крови под ней. Больше всего на свете Джинни хотелось оказаться дома, подальше от Гермионы и чертовых Пожирателей. С трудом Джинни заставила себя опереться на руки и встать на четвереньки, а затем встать на колени. На большее у нее не хватило сил. Оперевшись о стену рукой, она слегка проползла пару метров, после чего, обессилев, свалилась опять на пол, прямо под ноги Гермионе, которая незаметно подошла к ней. — Так-так, — весело произнесла она, — я вижу, с тобой уже закончили воспитательную работу. Ну, как настроение? Джинни с трудом сдержалась, чтобы не огрызнуться. Она приподнялась на колени и хотела было встать, но Гермиона осадила ее ледяным взглядом. — Вижу по твоим глазам, что урок ты не усвоила, — Гермиона покачала головой, — очень жаль. Я-то надеялась, что ты будешь более покорной. «Куда еще покорнее?» — злобно подумала Джинни. — Можешь встать, — милостиво произнесла Гермиона, — и иди за мной. Превозмогая боль, Уизли встала на ноги и пошла за юной Пожирательницей, стараясь не разреветься от безысходности. — Знаешь, — мягко произнесла Гермиона, оборачиваясь к Джинни и улыбаясь, — не будь ты девушкой Гарри, тебе было бы намного легче. Возможно, я бы даже предложила тебе перейти на мою сторону. — Это вряд ли, — пробормотала Джинни, — я бы ни за что не согласилась. — О, ты очень сильно ошибаешься! — Гермиона тихо рассмеялась. — Когда-то и я так думала. Но у каждого из нас есть слабости. Если найти слабое место и надавить на него, можно заставить делать что угодно! А у тебя куча этих мест: родители, братья, друзья и, разумеется, Гарри Поттер. — Гермиона вдруг остановилась и со злорадной улыбкой посмотрела на Джинни. — Точно! Навещу-ка я твоих родителей. — Джинни запнулась и испуганно уставилась на Гермиону. — Вот видишь! Как легко управлять тобой. До Большого зала они дошли в молчании. У самых дверей Джинни замерла и изумленно спросила: — Я должна в таком виде туда зайти? Гермиона медленно повернулась и смерила ее убийственным взглядом. Джинни испуганно сжалась, ожидая вспышки гнева, которой не последовало. На удивление, Гермиона была в отличном расположении духа. — А что тебя, собственно, не устраивает? — удивленно приподняв бровь, спросила Гермиона. — У меня порвана одежда, — поражаясь своей смелости, ответила Джинни. — Ах, вот в чем дело, — Гермиона опять рассмеялась. — Если проблема только в этом, то можешь снять одежду. Джинни отступила на шаг назад. — Нет, лучше так! — замотала головой она. — Так не пойдет! — Гермиона нахмурилась и подошла вплотную к ней. — Ты сама заикнулась, что тебя не устраивает порванная одежда. Я предложила альтернативу. К сожалению, ты не усвоила урок: вместо страшного наказания следует более серьезное. — Умоляю тебя, — Джинни начала плакать, — я не переживу позора! Я готова на постоянные пытки, холод и голод! Только не позор! Гермиона хмуро оглядела Джинни. Она не знала, как поступить правильно. С одной стороны, Джинни на ближайшее время и так наказана с лихвой, с другой, Гермионе до боли хотелось поизмываться над девушкой, унизить, растоптать, сломить. Гермиона хотела сделать из Джинни покорную куклу, неспособную сопротивляться, думать и чувствовать ничего, кроме желания подчиняться. У Джинни было много слабых мест, и Гермиона без труда их находила и ловко била по ним. Но она прекрасно понимала, что Джинни может не выдержать. Порезать себе вены каким-нибудь осколком, сброситься с Астрономической башни, достать яд и незаметно принять его. Да мало ли способов самоубийства можно придумать? Гермионе не хотелось раньше времени убивать Джинни. Смерть младшей Уизли должна стать ударом для Поттера в подходящий момент, когда он будет наиболее уязвим. Поэтому, Гермиона сказала с легким сожалением: — Что ж, так и быть. Даю тебе пятнадцать минут, чтобы спуститься в комнату и переодеться. Не успеешь — пеняй на себя! Не веря своим ушам, Джинни бросилась к лестнице, забыв про боль. Она мчалась по пустым мрачным коридорам, по лестницам, которые после нескольких заклинаний двигались только тогда, когда это было нужно обитателям замка. Джинни добежала до своей нынешней комнаты и, подбежав к кровати, достала из-под нее запасную одежду. Облачившись в нее, она бросила лохмотья под кровать и побежала обратно. Ей казалось, что бежит она уже час, и сердце Джинни судорожно сжималось при мысли об очередном наказании. Она старалась ускориться, но изможденное тело не желало подчиняться. Джинни начала замедлять шаг, перед глазами у нее все плыло, а сердце билось так сильно, что его стук отдавался в ушах. Казалось, Гермиона даже не шелохнулась. Она смотрела на Джинни и чему-то улыбалась. — Ты опоздала, — сказала она, когда Джинни подошла к ней, — на три минуты и тридцать семь секунд. Можешь идти за свой стол. И советую тебе съесть всю порцию целиком. С этими словами она зашла в зал и села рядом с Драко. — Привет, — произнес парень, передавая Гермионе тост, — где ты была? — Ходила за Уизли, — ответила Гермиона, намазывая тост медом. Ее глаза смотрели отрешенно, и их взгляд пугал еще больше, чем странное выражение смеси злости и наслаждения на ее лице. — Ты до сих пор не угомонилась, — с легкой досадой произнес Драко. — Да, не угомонилась, — с вызовом отозвалась Гермиона. — Я делаю, что хочу. — И чего же ты хочешь? — Драко внимательно посмотрел ей в глаза. Гермиона не знала, что на это сказать. Ей много чего хотелось, в том числе и сбежать с любимым, спрятаться в укромном месте, где их никто не найдет. Но Гермиона понимала, что не сможет жить без власти. Ей нравилось это чувство вседозволенности. Она могла пытать, убивать, менять судьбы, ломать, унижать, заставлять отказываться от принципов, доводить до отчаяния, вынуждать жертву кричать до хрипа. Для нее было сродни кайфу слышать умоляющие голоса, просящие пощадить, видеть глаза человека, уже сломленного и смирившегося. Но больше всего ей нравилось ломать сильных. Нет ничего слаще победы над сильным противником. Одержать победу над слабым не составляет особого труда. А Гермиона не любила легких побед, хотя никогда не упускала шанса раздавить мелкую букашку. — Я не знаю, — наконец ответила Гермиона, отводя взгляд. — Когда узнаешь, сообщи, — Драко поднялся и пошел прочь из зала. Гермиона хмуро посмотрела ему вслед. Через мгновение она бросила нетронутый тост на тарелку и пошла догонять любимого. Она легко нагнала его в коридоре. — Постой, — сказала Гермиона, взяв его за плечо и мягко разворачивая лицом к себе. — Я знаю одно: я люблю тебя! Ты для меня смысл жизни, и я не устану тебе это повторять. Но ты меня, похоже, не слышишь! — Я слышу, — Драко нахмурился, — я просто не могу понять. Неужели нельзя хоть на какое-то время оставить их в покое. Пусть продолжают жить в страхе за свою шкуру. Для них это так же трудно, как переносить пытки. Отдохни! Скоро Рождество и зимние каникулы. Слизеринцы разъедутся по домам, Темный лорд собирается устроить бал в твою честь. Так придумай себе наряд, прогуляйся по магазинам, пройдись по городу. Отвлекись. Ты — великая волшебница, Гермиона! Но это не значит, что ничто человеческое тебе не чуждо. Ты устала, только ты этого не замечаешь. — С чего ты это взял? — внезапно осипшим голосом спросила Гермиона. — Вижу по твоим глазам. Замечаю, как ты стараешься незаметно потереть виски, потому что у тебя болит голова. По ночам тебе снятся кошмары и, когда думаешь, что я сплю, ты подходишь к окну и долго стоишь у него, вдыхая свежий воздух. Ты боишься показать свою слабость. Гермиона молчала. Драко был прав. Ее мучали головные боли и ночные кошмары. И она действительно боялась показаться слабой. Но здесь, в пустом коридоре, куда никто не смел зайти из-за ее присутствия, она не выдержала. Их глаз медленно потекла первая слеза. За ней еще одна и еще. Драко обнял ее и легко поцеловал в губы. — Мне страшно, Драко, — прошептала Гермиона, — кажется, я схожу с ума. — Все хорошо, Гермиона, — Драко крепче прижал ее к себе, — я рядом! * * * Близилось Рождество, а Рон так и не объявился. Гарри сидел возле палатки, закутавшись в плед и смотрел на костер перед собой. Сучья тихо трещали, пожираемые жадными языками пламени. Вокруг раскинулся лес. Идеальное место для укрытия и небольшой передышки. Гарри не знал, сколько уже сидел так. Ему как никогда было одиноко, и он жалел о той ссоре с Роном. Нужно было дать выговориться другу, а после поддержать. Пообещать, что все будет хорошо. Конечно, это всего лишь слова, но иногда они многое решают. Глядя на Гарри, мало кто узнал бы его. Он отощал, волосы отросли и лохматились еще больше, чем раньше. Его руки постоянно дрожали, предплечья все были исколоты иглами шприцов. На спине появились шрамы после неудачной встречи с волком. Гарри до сих пор удивляется, как сумел выжить. В руках Гарри держал потрепанную книжку с глупыми сказками. Ее он обнаружил неподалеку, видно, обронил какой-нибудь ребенок, когда отдыхал здесь с родителями. Гарри и сам не мог понять, зачем взял ее. Раз за разом он перечитывал короткие истории про лесных обитателей и никак не мог понять, чем же они так его трогают. Возможно, все дело было в том, что в детстве у него не было подобных книжек. Ему никто не читал на ночь сказок, никто не дарил книжки, завернутые в подарочную бумагу. А может, он просто сошел с ума. Ему уже не хотелось искать чёртовы крестражи, победить Темного лорда и зажить спокойной жизнью. Гарри потерял надежду. Впереди он видел только тьму, липкую и мучительную, способную причинять лишь страдания и боль. Он устал от одиночества, но исправить уже ничего не мог. Где искать Рона он не имел ни малейшего представления. * * * Джинни быстро шла по коридору, не отрывая взгляд от пола. Наступил декабрь, а Гермиона ни разу не наказывала ее лично. Она вообще редко появлялась на уроках, отчего многие с облегчением выдыхали. Джинни спешила на урок зельеварения. Она знала, что сегодня будут варить яд и противоядие к нему. Разумеется, проверять правильность полученных зелий будут на грязнокровках. В прошлый раз трое парней умерли из-за того, что кто-то из слизеринцев напутал с противоядием. Слизнорт поставил неудовлетворительные отметки, за что всю ночь провел в подземелье. Когда же на следующее утро он зашел в зал, все увидели, что волосы его сожжены, а на затылке и загривке краснеют ожоги. Вот уже несколько недель Джинни жила в постоянном страхе. Драко оказался прав: это было почти невыносимо. Каждую секунду ожидать, что тебя вновь отправят в подземелья, снова будут пытать и избивать, просто за то, что ты выбрал других друзей. Джинни не собиралась отступать, в ее сердце еще жила любовь к Гарри, и девушку не покидала надежда на победу света. В кабинете зельеварения уже собрался весь шестой и половина седьмого курса. За отдельным столом в большом кресле сидела Гермиона. Ее красные глаза с маленькими зрачками холодно взглянули на Джинни, и та быстро опустила голову и уткнулась взглядом в пол, встав в углу, предназначенном для грязнокровок. Губы Гермионы тронула улыбка. Она последовала совету Драко и с радостью обнаружила, что после вечерних прогулок кошмары не снятся, что головные боли стали намного реже и к ней снова вернулись силы. Гермиона стала чаще проводить время с отцом. Обычно, они говорили на отвлечённые темы, играя в шахматы или варя зелья. Иногда Гермионе казалось, что отец что-то скрывает от нее, но тут же гнала эти мысли прочь, глядя в его глаза. Она была уверена, что он никогда ее не придаст. Прозвенел звонок, и к учительскому столу вышел Слизнорт. Он заметно нервничал, то и дело бросая взгляд на Гермиону, словно опасаясь, что она на него набросится. — Итак, — дрожащим голосом начал Слизнорт, — сегодня мы варим простейший яд. На него у вас уйдет не больше пятнадцати минут. Около сорока минут вы потратите на изготовление противоядия. После каждый опробует действие своих зелий на, — он запнулся, — на… грязнокровках. Смерть от яда наступает через десять минут. На тот случай, если кто-то не правильно приготовил противоядие, у меня есть готовое. Так что никто не должен пострадать, — пообещал он. Все взглянули на Гермиону, ожидая ее реакции, но та даже не шелохнулась. — Что ж, тогда начнем. Рецепт вы можете видеть на доске и у себя в учебниках на странице 156, — сказал Слизнорт. — Приступайте! Джинни с тревогой смотрела, как ученики берут ингридиенты и неуверенно начинают их измельчать. Кто-то бросал на столпившихся в углу грязнокровок сочувственные взгляды, но никто не смел даже слова сказать. Гермиона с интересом наблюдала за изготовлением зелий. Она без труда замечала мелкие оплошности, грубые ошибки и неуверенные движения. Ее забавляло происходящее. Не сдержавшись, она рассмеялась, и все испуганно взглянули на нее. Гермиона поднялась с кресла и подошла к одному из столов. Помешав зелье, она улыбнулась. В ее глазах появились кровожадное выражение. Да, урок обещал быть веселым! Она обошла каждый котел, не переставая улыбаться. После этого она вернулась на свою место и погрузилась в чтение книги. Наконец, все зелья были готовы. — Итак, кто хочет первым проверить свои зелья? — спросила Гермиона. Вперед вышел Драко. — Выбирай, на ком будешь пробовать яд и противоядие. Гермиона надеялась, что он выберет Джинни. Словно подслушав ее мысли, Драко ухмыльнулся и ткнул пальцем в Уизли. — Отлично! — проговорила Гермиона. — Можешь приступать! Она знала, что оба зелья Драко сварил идеально. А значит, несколько минут Джинни будет корчиться в муках, пока Гермиона не подаст знак влить той в рот противоядие. Джинни исподлобья взглянула на него и нехотя выпила зелье. Тотчас же какой-то ком встал у нее в горле, не давая нормально вздохнуть. Сердце начало неприятно покалывать, ком в горле увеличился, и Джинни, упав на колени, начала раздирать шее ногтями. Из ее рта потекла белая пена вперемешку с кровью. Она умоляюще посмотрела на Гермиону. Та еще полминуты наслаждалась ее мучениями, а затем подала знак Драко. Тот грубо разжал челюсти Джинни влил ей в горло противоядие. Тотчас же все прошло. Джинни жадно глотала воздух, из ее груди вырывались хрипы, по подбородку и шее размазалась пена, кровь и слюна. — Надеюсь, дальше вы справитесь без меня, — сказала Гермиона, обращаясь к Слизнорту. — Разумеется, — тихо ответил профессор. Гермиона вышла из кабинета, следом за ней Драко. — Как тебе урок? — отстраненно спросила Гермиона. — Как обычно. Грязнокровки и предатели крови получают то, что заслужили. Невероятный кайф. — Драко обнял Гермиону за плечи. — Может, прогуляемся? Можно отправиться в Лондон. Зайдем в какой-нибудь ресторан, пройдемся по магазинам. — Заманчивое предложение, — Гермиона улыбнулась. * * * Лондон встретил их запахом хвои, яркими огнями гирлянд и праздничной атмосферой. Люди обнимали друг друга, смеялись, даже не подозревая, что мимо них проходят волшебники, один из которых — один из самых жестоких и умных за последние пятьдесят лет. Эти людишки ни о чем не догадывались и даже не думали, что легко могли погибнуть лишь задев странную девушку с бледной кожей, черными волосами и непонятным цветом глаз. Гермиона не обращала внимание на магглов. Она полностью растворилась в разговоре с Драко, как знакомая копна рыжих волос и долговязая фигура заставили ее остановиться. Сначала она решила, что обозналась. Но это действительно был Рон. Отощавший, бледный, он был в продуктовом магазине. Воровато оглянувшись, он сунул по широкий свитер пачку печенья. Принял скучающе-равнодушное выражение лица и вышел из магазина. — Следуем за ним, — на губах Гермионы заиграла хищная улыбка, — только тихо. Рон шел быстро и не оглядывался. Он старался не бежать, опасаясь привлечь лишнее внимание, но страх гнал его подальше с этой улицы, от магазина, где наверняка заметили его кражу. Рон не замечал следующих за ним Драко и Гермиону. Поэтому он не нашел ничего лучше, чем свернуть в темный тупик. Присев на корточки, он достал пачку печенья и открыл ее. — Тихо, — прошептала Гермиона. — Наложи все нужные заклинания, чтобы он не сбежал и нам не помешали. Драко кивнул. Достав палочку, он начал тихо шептать заклинания. Через несколько минут все было готово. Тогда Гермиона сняла заклинания с их одежды, и они оказались в черных балахонах. Гермиона протянула любимому маску. — Да начнется веселье! — прошептала она и тихо подошла к Рону. Затем весело произнесла, — приятного аппетита! Рон подскочил на ноги и выхватил палочку, но Драко ловко его обезоружил. — Так-так, — проговорила Гермиона, — Рональд Уизли! А где же Поттер? Неужели ты бросил своего друга? Рон странно взглянул на нее. В его взгляде четко читались раскаяние и чувство вины. — Неужели я угадала? — Гермиона нахмурилась. — Как же так, Рон? Вы же друзья! Она со всей силы ударила его в солнечное сплетение. Рон согнулся от боли. Достав палочку, Гермиона навела ее на Рона и сладко пропела: — Круцио! Рон заорал, упав на землю. Он извивался, словно червь, и высоко кричал, словно девушка. — Скажи, Рон, где Гарри? — Гермиона прекратила пытку. — Я ни за что не поверю, что ты его бросил одного. Ну же, Рон! Зачем же терпеть нестерпимую боль, когда можно всего лишь сказать пару слов. И все! Боль пройдет, наступит лишь облегчение. Ты даже ничего не почувствуешь, всего лишь увидишь зеленый свет. Рон злобно посмотрел на бывшую подругу и плюнул. Плевок задел подол плаща Гермионы. Девушка очистила плащ. — Зря ты это сделал, — прошипела она. — Круцио! Рон опять закричал. Драко ухмылялся, глядя как на штанах Рона быстро расплывается мокрое пятно. Гермиона это тоже заметила. Она ухмыльнулась и проговорила, коверкая голос: — У маленького Ронни мокрые штанишки! Как не стыдно такому большому мальчику? Драко захохотал. — Ты больная! — прохрипел Рон. — Ты просто больная! — На твоем месте я бы придержал язык, — посоветовал Драко. — Заткнись, хорек, — Рон сумел ненавидяще посмотреть на Малфоя. — Где Гарри? — настойчиво спросила Гермиона. Она прошептала заклинание, и рука Рона с хрустом согнулась под неестественным углом. — Я не знаю, — закричал Рон. — Не строй из себя мученика! — посоветовала Гермиона. Сломанная рука Рона снова хрустнула. Рукав свитера начал намокать от крови. — Я не знаю, — прохрипел Рон. — Я не видел его несколько месяцев! — Я не верю тебе, — проговорила Гермиона. Очередной хруст сопроводил перелом второй руки. — Это правда! — надрывно проорал Рон. — Я не видел его с августа. Однажды он просто пропал! — Тогда ты нарушил закон, — проговорила Гермиона, — ты должен был первого сентября явиться в Хогвартс. Тебя ждет жестокое наказание! — пообещала Гермиона. Гермиона связала и обездвижила Рона. — Сними барьер, — велела она Драко. Тот кивнул и выполнил ее приказ. * * * Темный лорд только начал экзекуцию провинившегося Пожирателя, когда дверь резко отворилась и появилась Гермиона. За ней Драко тащил по полу Рона, держа его за сломанные руки. Тот извивался от боли, но молчал. — Мой лорд, — Гермиона почтительно наклонила голову, — я нашла дружка Поттера. — А где сам Поттер? — прошипел Темный лорд, знаком приказывая Пожирателю убраться. — Его с ним не было, — осторожно произнесла Гермиона. — Я пыталась вызнать у этого ублюдка, где Поттер, но он не говорит. Я решила бросить его в темницу. Там его легче будет допросить. — Что ж, — холодно произнес Темный лорд, — хоть что-то! Драко, мальчик мой, отведи нашего гостя в темницу. И сообщи Белатриссе, что ее ждет работа. Драко с поклоном удалился. * * * Сколько себя помнила, Гермиона и мечтать не смела, что в честь нее могут дать бал. Сначала она решила, что это шутка. Потом, что это сон. Но богато украшенный зал, толпа Пожирателей, одетых в черные наряды, огромная люстра, в которой горели сотни свечей, столы, ломящиеся от обилия пищи никак не желали исчезать. Гермиона стояла на пороге зала и завороженно смотрела на бал, устроенный Темным лордом честь нее. За пойманного Рона Уизли, который пообещал привести Гарри прямо в лапы Гермионы в Хогвартс. Темный лорд, сначала скептически отнесся к захвату дружка Поттера, который, как заводной, повторял, что ничего не знает. Но несколько часов, проведенных с Гермионой, развязали ему язык. Рону залечили раны и отправили искать Поттера, взяв с него Непреложный обет. Теперь Гермиону не только боялись, но и уважали ее. Особенно тот Пожиратель, которого она невольно спасла от смерти своим появлением. — Правда шикарно? — спросил Драко, подходя к ней и обнимая ее за спину. — Даже слишком, — ответила Гермиона. — Прекрасно выглядишь! — Я знаю, — самодовольно ответила Гермиона. Да и как иначе может быть, если черное платье стоимостью несколько тысяч долларов, присланное от одного из лучших модельеров из Америки, идеально сидело на ее хрупкой фигуре, полностью оголяя спину и плечи? Волосы она убрала в замысловатую прическу, открывая шею. — Позволишь пригласить тебя на танец? — Драко протянул ей руку. — Позволю, — Гермиона подала ему руку. В центре зала уже танцевало несколько пар. Пожиратели почтительно кланялись ей. В их глазах она уже не была грязнокровной шлюхой, которая неизвестным способом стала правой рукой Темного лорда и его преемницей. Странно, как легко незначительное событие, пара слов или жестов может изменить тебя в глазах окружающих. Все были уверены — Поттер скоро попадется в лапы Гермионы, которая в свою очередь преподнесет надежду магического мира своему повелителю. Бал был шикарен. Гермиона танцевала со многими, и в глазах каждого она видела то, что хотела: смесь страха, почтения и желания. Она улыбалась на комплименты, смеялась над шутками, делала вид, что хочет пить, и ей тут же приносили бокал с шампанским. Через несколько часов она почти обессилела. Ноги болели от высоких каблуков, в голове засела тупая боль от многочисленных шпилек и невидимок. Бал подходил к концу. Она поблагодарила Темного лорда за оказанную честь и покинула зал. В коридорах было сумрачно, но она смогла разглядеть в нише целующуюся парочку. Она хотела пройти мимо, но выглянувшая из-за тучи луна осветила лица, и она с болью узнала Драко и Асторию. Гермиона застыла, не в силах сдвинуться с места и оторвать взгляд от любимого. Любимого, который обнимал другую. Любимого, чьи губы целовали губы другой. Любимого, который всего несколько часов назад говорил, как она прекрасна. — Ну же, Драко, — пробормотала Астория, — пойдем в спальню. В твоем замке сотни комнат. Грейнджер ничего не узнает. Дальше Гермиона не слушала. Она тихо попятилась назад и другим путем добралась до своей комнаты. Заперев дверь, она опустилась на пол. Медленно достала все шпильки и невидимки из прически, сняла туфли и бросила их под кресло. Приложив усилие, разорвала облегающее платье. Она не чувствовала ничего. Гермиона знала, что не имеет права злиться. Подобный поворот событий ожидаем. Она изменила Драко, тем самым причинив ему боль. Почему же ему не ответить ей той же монетой? Гермиона истерично рассмеялась. Поднявшись на ноги, она подхватила верну тряпку, которая всего несколько минут назад была ее платьем, и бросила на кресло. Домовики заберут и восстановят его, в этом Гермиона не сомневалась. Сняв нижнее белье, она прошла в ванную и остановилась перед большим зеркалом. С гладкой поверхности на нее смотрела семнадцатилетняя сумасшедшая со спутанными черными волосами, красными глазами и темными кругами под ними. По телу протянулись нити шрамов, некоторые бледные и едва заметные, сливающиеся с кожей, другие более темные. Гермиона провела рукой по одному из них. Кожа в этом месте была грубее и неприятнее. Гермиона поморщилась. Со злобой поглядев в зеркало, она разбила его кулаком. По зеркалу тотчас же расползлись трещины, а рука Гермионы окрасилась кровью. Она даже не почувствовала боли. Она вообще ничего не чувствовала. * * * Рождество прошло, каникулы закончились, наступила обычная жизнь. Гермиона всячески избегала встреч с Драко, придумывая тысячи отговорок. В феврале она уехала, чтобы разобраться в себе и заняться кое-какими исследованиями, касающимися философского камня. От Рона не было вестей, но Гермиона была уверена, что Уизли приведет к ней Поттера. И тогда наступит конец. Конец войне. Конец тревогам и волнениям. Начнется новая жизнь, в новом мире, где власть принадлежит Темному лорду. Гермиона надеялась, что повелитель позволит ей после победы уехать ненадолго. Она бы попутешествовала с отцом и… Только с отцом, одергивала себя все время Гермиона. Драко не пытался выяснить причину ее отчуждённости, и это только усилило желание Гермионы находиться как можно дальше от него. Вернувшись в начале марта в школу, Гермиона еще больше ухудшила жизнь грязнокровок. Она позволяла Пожирателям насиловать девушек. Придумывала изощренные пытки и развлекалась, играясь с несчастными, как кошка с мышкой. Ей нравилось раскидывать по полу осколки зеркал и заставлять девушек танцевать на них босиком. Она поджигала им волосы и тушила лишь тогда, когда пламя подбиралось к голове. Загоняла нагретые на огне иголки под ногти, пускала по обнажённым телам муравьев, которые нещадно кусали грязнокровок. Каждую ночь можно было слышать стоны тех, кого приковывали за малейшую провинность. Как-то Темный лорд посетил Хогвартс. Это было поздней ночью, и все ученики пришли в зал прямо в пижамах. Столы исчезли, и всех построили вдоль стен и заставили встать на колени. Когда в зал зашел Темный лорд, кто-то попытался встать, но тут же получил удар сапогом в лицо. Гермиона встретила повелителя почтительным кивком. Оглядев учеников, Темный лорд произнес: — Вижу, твое присутствие идет на пользу. Ученики знают хорошие манеры, — он усмехнулся. Темный лорд пробыл недолго. Через час он покинул школу. Ученики хотели было подняться и разойтись по комнатам, но Гермиона резко остановила их: — Вам никто не позволял вставать! — она отправила в спальни лишь тех, кто носил метку или был ребенком Пожирателей. Остальные остались стоять на коленях. От пола веяло холодом, от долгого стояния на жесткой поверхности у всех разболелись ноги. Кто-то из младших начал плакать и Гермиона, подойдя к ревущей девчонке, без эмоций свернула ей шею. * * * В середине апреля прислал весточку Рон. Он сообщил, что Гарри намерен пробраться в Хогвартс в ближайшие две недели. По словам Рона, Гарри собирал Орден Феникса. Близилась финальная битва. Гермиона передала все сведения Темному лорду и приготовилась ждать. Она решила не покидать замок, а тем временем Пожиратели собирались в Хогсмиде, готовые в любой момент вступить в бой. Как-то вечером, около семи, Гермиона поднялась на Астрономическую башню. Здесь было тихо и спокойно. В небе плыли серые тучи, скрывающие назойливое солнце, ветер гнул деревья в лесу, колебал гладь озера. Гермиона горько ухмыльнусь, вспомнив, как пыталась покончить с собой. Тогда ее спас Драко. По щеке покатилась непрошенная слеза, и Гермиона резко вытерла ее тыльной стороной ладони. — Привет, — раздался сзади знакомый любимый голос. — Можно? — Конечно, — не оборачиваясь, тихо ответила Гермиона. Рядом с ней встал Драко. — Знаешь, — начал он, — мы давно не говорили. И я даже подозреваю, в чем причина этому. Я совершил огромную ошибку. Ее совершила и ты, но я смог простить тебя, ведь моя любовь сильнее обиды. Но, признаюсь, мне было больно и неприятно. Я не мог понять, чего же тебе не хватало. Анализировал, думал, но так и не понял, что ты нашла в том парне-бармене. И я забыл про тот случай. Я был счастлив снова оказаться с тобой, обнять и поцеловать тебя, проснуться и увидеть тебя рядом с собой. Но на балу я увидел, как ты ведешь себя. Сама того не замечая, ты заигрывала со всеми, кто с тобой общался. И я почувствовал злость. Почему тебе можно было провести одну, ничего не значащую ночь с другим, а мне нет? Я напился и затащил в койку Асторию. Утром я сказал ей, что между нами ничего не может быть и выставил ее из своего дома. Я догадывался, что ты все знаешь. И, признаюсь, я какое-то время наслаждался. Сам не знаю чем. Но потом, спустя пару недель, я начал тосковать по тебе. Я не подавал и виду, а внутри сгорал от желания быть с тобой во всех смыслах. Когда ты уехала на целый месяц, я боялся, что мы больше не увидимся. И тогда я принял решение. Я люблю тебя, Гермиона. Я хочу просыпаться с тобой в одной постели, хочу быть с тобой каждый день! И не просто быть твоим парнем. Гермиона, — Драко развернулся к ней и протянул ладонь, на которой лежал перстень с крупным камнем, — ты выйдешь за меня? В эту самую секунду появился домовик. Поклонившись, он пролепетал: — Госпожа, мистер Поттер в школе. Он в Выручай-комнате! Гермиона секунду думала, а затем сорвалась с места, на ходу закатывая рукав платья и касаясь метки. Драко бросился за ней, спрятав перстень. Гермиона повернулась к нему и сказала: — Прости, но сейчас не время… — Я понимаю, — сухо кивнул Драко. По приказу Гермионы, все ученики и учителя собрались в Большом зале. Гермиона встала перед преподавательским столом и приказала Джинни подойти. Та подчинилась. — Итак, — проговорила Гермиона, — мне стало известно, что Поттер в школе. Если кто-то видел его, пытался ему помочь или хотя бы словом намекнул о том, что здесь находятся Пожиратели, советую сразу признаться, дабы ваша смерть была менее болезненной. В противном случае, вас ждет пытка. — Простите, — раздался голос с порога. Все оглянулись и увидели Гарри. За ним толпился Орден, — но, боюсь, вы не сможете удовлетворить свою больную сущность. Больше ты никого не посмеешь мучать, предательница! — Голос Гарри сорвался на крик. — Ты в этом уверен? — спросила Гермиона. Она схватила Джинни и заставила ту встать перед ней лицом к Гарри. — Смотри, — проговорила она, злобно глядя на Гарри, — вот твоя любимая Джинни! О, она во всей полноте испытала на своей шкуре потребности моей больной сущности, как ты выразился. Хочешь, еще шокирую? — она задрала кофту Джинни, обнажая округлившийся живот и грудь. — Твоя девушка брюхата! О, как она стонала, отдаваясь Пожирателям! — Гермиона рассмеялась, увидев перекошенное злостью и болью лицо Гарри. — Но я избавлю тебя от лишней боли! На колени, — прошипела она Джинни. Та, сглатывая слезы, повиновалась. Гермиона положила одну руку на макушку, другой взялась за подбородок и резко вывернула шею. Раздался хруст, и тело Джинни свалилось бесформенным мешком. В ту же секунду Гарри и члены Ордена выхватили палочки. Пожиратели тут де вступили в схватку. Гермиона брезгливо оттолкнула от себя тело Джинни. В руках она уже держала палочку, некогда отнятую у Дамблдора. Сердце забилось в радостном предвкушении победы. К ней подошел отец. Положив руку на плечо, он тихо прошептал: — Темный лорд хочет нас видеть. Он ждет в Визжащей хижине. Гермиона кивнула. Незаметно они трансгрессировали. По мимо Темного лорда в Визжащей хижине никого не оказалось. Увидев отца с дочерью, он произнес: — Мои дорогие мистер и мисс Снейп. Как же я хотел с вами поговорить. Вы одни из самых верных моих последователей. Так я думал до недавнего времени? — Мой лорд? — вопросительно произнесла Гермиона, недоуменно смотря на повелителя. — Случайно мне попался флакончик с воспоминаниями, — Темный лорд поморщился, — слезливая история о несчастном мальчишке. Быть влюблённым довольно неприятно, а если ты любишь двух считай, что ты пропал. — Гермиона непонимающе переводила взгляд с отца на Темного лорда, — и надо же было случиться, что обе женщины родили детей почти в одно и то же время. Я бы не удивился, если бы и отец у них оказался одинаков, но рыжеволосая грязнокровка оказалась верной женушкой. И что же бедный мальчишка, успевший стать юношей? Один ребенок, связанный с ним узами крови, оказался похожим на мать, второй ребенок на школьного врага. Казалось бы, это должно было только озлобить юношу, но нет! Он решил, что светлая сторона лучше. Поэтому поклялся старому маразматику, что будет до смерти охранять ребенка, оказавшегося Избранным, и сделает все, чтобы его родной ребенок помог первому добиться победы. Только вот юноша прогадал, что Тьма поселится основательно в сердце дочурки, и та в нужный момент вместо того, чтобы предать меня и снова стать добренькой подружкой Поттера, станет еще жестче и злее. Я горжусь тобой, Гермиона, — сказал Темный лорд, подходя к девушке, которая в шоке смотрела на отца, — но я хочу, чтобы ты в последний, решающий, раз доказала свою преданность. Убей предателя! Гермиона не понимала, что происходит. Рассказ повелителя казался ей абсурдом, но, смотря в глаза отца, она понимала, что все правда. Ее отец предатель. — Но почему? — сипло спросила она. — Я верил в свет, — тихо ответил отец. — Верил, что ты сможешь, даже став Пожирательницей, сохранить самое хорошее, что есть в твоей душе. Дамблдор считал, что ты победишь Тьму, и поэтому я позволил Темному лорду сделать тебя преемницей. Чем бы выше ты поднялась, тем легче было бы Гарри одержать победу. Но ты оказалась слаба. — Он разочарованно покачал головой. — Мой лорд, — холодно произнесла Гермиона, — можно убить предателя любым заклинанием? — Разумеется, моя дорогая, — Темный лорд подошел к ней со спины и положил руки на плечи. — Авада Кедавра! — проговорила Гермиона, и зеленый луч врезался в грудь предателя. * * * Битва близилась к завершено. Ослабевший Орден Феникса не мог сопротивляться многочисленной армии Темного лорда. Многие погибали, многие получали ранения. Гарри понимал, что это конец. Свету уже не победить. Он устало отбивал летящие в него заклинания и тщетно пытался найти Рона, который давным давно, сразу после смерти сестры, исчез. Гермиона даровала ему небольшой домик в глуши в качестве награды за труды. Рон был вполне доволен. После пыток Гермионы он мечтал лишь о спокойной жизни, вдали от магии и Лондона. Когда на место битвы прибыл Темный лорд с Гермионой, Гарри окончательно потерял надежду. Ему хотелось как можно скорее умереть, чтобы не чувствовать боль от потери друзей, голод, холод, пустоту. Он смотрел в глаза Гермионы и понимал, что она-то не позволит победить бывшим друзьям. Ей было хорошо, это Гарри отлично понимал. Темный лорд дал ей все, что было нужно: власть, свободу, Тьму. — Вот и все, Поттер, — проговорил Темный лорд. Тотчас же все затихли. — Я вижу, как ослабли твои друзья. А сколько человек погибло? Лучше сдавайтесь! — громко сказал он. — И вас не постигнет страшная, мучительная смерть! Напротив, я обещаю не убивать вас. Хоть вы и предатели крови и осквернители магии. Сдайтесь, и весь ужас кончится! Наступит новая эпоха! Один за другим члены Ордена выходили вперед и бросали перед собой палочки в знак капитуляции. Те, чьи дети были среди учеников, находили их в толпе и сжимали в крепких объятьях, боясь отпустить. Гермиона с улыбкой смотрела, как постепенно Гарри остается один. — Вот и все, Поттер! — проговорила она. — Ты проиграл! Больше никто не верит в Избранного! Да и что может семнадцатилетний парень, не особо-то и разбирающийся в магии, против великого Волан-де-Морта? Вот ваш Избранный! — прокричала Гермиона и подошла к Гарри. Легкий взмах палочкой, и тот повалился на колени, отбросив в сторону волшебную палочку. — Смотрите на него! И это была ваша надежда? — Гермиона смотрела на сдавшихся. — Осознайте, как глупы вы были! Пожиратели довольно закричали. Гермиона подошла к Темному лорду и, слегка наклонив голову, спросила: — Мой лорд, вы позволите мне отлучиться. Я должна завершить одно важное дело. — Разумеется, — кивнул Темный лорд. — Ты заслужила отдых. * * * Гермиона искала Драко. Его не было ни среди убитых, не среди раненных. Не нашла его и в толпе. Лишь отойдя немного в сторону озера, Гермиона увидела, что кто-то лежит возле кромки воды. С замирающим сердцем она подошла и увидела Драко. Он лежал на спине с открытыми глазами и смотрел в небо. На нем не было ни капли крови. На миг ей показалось, что он мертв. Еле сдерживая слезы, Гермиона опустилась рядом с любимым на колени и коснулась шее. Пульс был. Поднеся руку к его губам, она почувствовала теплое дыхание. Жив! — Драко, ты слышишь меня? — спросила Гермиона, чувствуя небывалое облегчения. Но он не отвечал, а только смотрел в небо.