Хэйвуд. Запретный Лес [На Редакции]

Глава 37. ВОЛНЫ ОКЕАНСКОГО ЗАЛИВА

Октябрь 2001 года.

Волны океанского залива, будто приметив распутье в виде кареты, запряжённой грифонами, разъехались в разные стороны, создавая дорогу. Карета мчалась по мокрому песку, на которому только секундою ранее могли плавать морские обитатели. Волны, ударяясь друг об друга, превращались во взбитые сливки. По дороге мчался экипаж, в котором сидела по детски удивлённая Эвелин, чаруясь от того, что океанская вода сама выстраивала им путь. Для обычных волшебников, жителей королевства — входить и выходить из Агетфор в любое время было невозможно, но у короля с корлевой были свои привилегии.

Но как бы чудно это не было, Эвелин не могла забыть того, что произошло на суше мгновением ранее. Эверет ей врал. А Аскольд оказался прав. Но и Эвелин не была невинна. Всех вокруг окружало предательство и ничего более. Один врал другому, а второй третьему, и так по кругу. В эту игру можно было играть бесконечно.

Королевство встретило Эверета с Эвелин фейерверками, но не в честь них. Снопы ярких искр украшали небо. Сквозь шум празднующего народа невозможно было услышать собственного голоса. Виньяк лился рекой. Праздник был устроен с размахом, хоть сам народ Агетфора и не понимал в честь чего было торжество, да и не имело это для них значения. Пир во весь мир был сосредоточен в одном лишь королевстве.

– В честь чего народ празднует?

– Отец всегда устраивал пиры для простого народа, когда они начинали бунтовать по поводу бедной жизни.

Карета ехала ввысь. С каждым разом всё выше по склону. Были слышны биение копыт о грунт. Замок, построенный на возвышенности в самом центре королевства, становился всё ближе и ближе. Отклики пьяных горожан уже были слышны не так громко. Остановившись у большого дерева, где карета сделала круг, Эверет вышел первым, чтобы подать руку Эвелин.

Широкое и высокое до невозможности дерево служило символом Агетфор. Она несла в себе огромный посыл. Каждый раз загневая, цветки магнолии брали передышку для того, чтобы вновь возродиться. Возрождаясь, дерево благоухало всем на зло, но уже лучше, чем прежде.

Лепесток магнолии, пока все оставались в неведении, сорвался с ветки многовекового дерева. Когда он мягко приземлился в волосы леди, супруги продолжили свой путь.