Завтра её день Рождения!..
Финляндия буквально проснулся с этой мыслью. Кот лежал слева, и всю ночь напролёт преданно грел бок своего хозяина. Фин поднёс руку к кошачьей голове и нежно провёл ладонью между его белыми ушами вперёд-назад. Котик сонно шевельнулся, вытянул передние лапки и прогнулся в спине, сладко потягиваясь. Он зевнул с каким-то чавкающим звуком, а потом повернул голову к Финляндии.
У Хельветти разноцветные глаза. Один из них холодно-голубой. Какой-то даже лазурный; строгий и проницательный. Вторым глазом Хельв смотрел на Фина, и на весь оставшийся мир, как-то заметно мягче, теплее.
Хельветти насмотрелся в почти такие же синие финские глаза, а потом отвернулся и стал деловито лизать свою лапку, согнув и подтянув её к своей морде.
— Хельв, — обратился Финляндия к коту, стягивая с себя одеяло, — я понимаю, что тебе удобно, и ты бы пролежал так целый день, но нам надо вставать.
Кот решил, что хозяйская рука, пробежавшая под одеялом, играет с ним. Хельв резко подпрыгнул на месте, развернулся лицом к Фину и стал охотиться на ладонь под покрывалом.
— Аа, ты хочешь поиграть?) — с этими словами Финляндия задержал руку под одеялом в одном месте, не подавая никаких признаков, что там что-то есть, что-то живое. Хельветти в ответ тоже замер. Кошачьи зрачки очень быстро расширились, выражая полную внимательность, а шерсть чуть встала дыбом. Кот приготовил когти и игриво дёрнул кончиком хвоста, но сам ещё ни разу не сдвинулся с места.
Фин слегка двинул рукой; еле уловимый шорох и движение складок одеяла подсказали Хельву местонахождение добычи, и тот напал. Он впился в финскую руку через ткань одеяла, даже проткнул её своими острыми когтями; Финляндия ощутил на себе острые кошачьи зубки. Было слегка больно, и Фин попытался вытащить руку, обозначая таким образом конец игры. Но кот не совсем понял этот жест и напал на уже свободную от любой ткани финскую руку. Он резко прыгнул и схватил её двумя лапами с выпущенными когтями и сам впился в кожу зубами, повернув голову набок. В глазах были отнюдь не лёгкие искорки, а целый огонь, пожар желания, инстинктов и игривости.
— Хельв, больно. — строго напомнил Финляндия коту.
Последний вмиг уловил изменившиеся настроение и интонацию в финском голосе и нехотя отпустил пойманную жертву – хозяйскую руку. Хельветти всё ещё не спускал с неё расширенных глаз, нервно дёргал хвостом и уже было напрягся для следующей атаки. Фин увидел кошачьи намерения и осадил его, неожиданно взяв в руку одеяло и накрыв им кота с головой. Хельв оказался в ловушке. Он стал искать выход, попутно с удовольствием кусая финские руки изнутри своей ловушки, через одеяло.
Потом Финляндия отпустил одеяло, и кот, почувствовав, что давление ослабло и можно было выбраться, неловко и чуть обиженно пятясь назад, вылез из-под плотной ткани; естественно белая шерсть торчала в разные стороны. Из-под ткани достаточно плотной, однако прокусить кошачьи клыки это смогли.
— Пошли) — Фин потрепал ещё не до конца остывшего от негодования кота, тот попытался снова схватить ладонь, но Финляндия оказался быстрее – он в последнюю секунду отдёрнул её, и Хельветти она не досталась.
Кот расстроенно вильнул хвостом и отвернулся. Длинная белая шерсть снова припала к телу, зрачки, наверное – он ведь отвернулся, постепенно уменьшались. Кот смотрел на своё отражение в зеркале белого шкафа. Финляндия тоже поднял глаза с Хельветти на зеркало.
