Когда машина остановилась, я снова озадаченно мяукнул, пытаясь обратить на себя внимание хозяина. Но он смотрел совсем не в мою сторону. Его взгляд был направлен прямиком на бело-синее здание больницы с большим красным крестом наверху и золотистыми вкраплениями на её стенах – многочисленными окнами, отражающими солнечные лучи.
«Может, мне стоит дотронуться до него?»
— Мрр? — я положил свою лапу на ногу хозяина и неслабо-таки надавил.
Он наконец-то повернул ко мне свою голову. В родном взгляде необходимая боль, безысходность. Его глаза показались мне немного влажными, возможно, от в очередной раз накативших слёз.
«Я тебя понимаю, хозяин. Если ты плачешь только от вида больницы, то какие нестерпимые чувства ощущаешь там, среди безмолвных палат? И никто этого не замечает, ведь ты не показываешь?»
Хозяин прикоснулся своей тёплой ладонью ко мне. В этот момент что-то подсказало мне бежать. Меня снова накрыл страх только от осознания, что мне придётся пойти с хозяином в больницу, увидеть мою Эстонию. Нет, я сделаю что угодно, чтобы лишь увидеть её! Но что меня отталкивает?
«Что может пойти не так? Я ведь чувствую это..»
Хозяин нарушил тишину тем, что резко открыл дверь и вышел на улицу. Я посмотрел на небо. Если утром там не водилось ни одного облачка, то сейчас небесный пастух пригнал целое стадо пушистых барашков; они показались мне тяжёлыми, готовыми вот-вот заплакать.
И мне хотелось пролить слёзы. Но я не умел плакать. Если бы мне дали выбор: научиться говорить или плакать, я бы выбрал второе, не задумываясь.
За моей спиной так громко открыли дверь, что моя шерсть от страха встала дыбом. Я отвлёкся на облака, пока хозяин обошёл машину и открыл мне выход из душного автомобиля.
Потом меня опять взяли на руки и спрятали под курткой. Тут было темно и очень тепло, так близко к хозяйскому телу, к хозяину.. я его люблю.
По-моему, мы вскоре оказались в коридоре больницы. Я не знаю, чувствует ли мой хозяин всех этих ужасно резких и неприятных запахов спирта, болезней, врачей, медикаментов, резины с примесями чего-то ещё более отвратительного, но мне захотелось вырваться из держащих меня рук. И сбежать через ещё не закрывшуюся входную дверь. Моя надежда на успех была жестоко убита, когда я всё-таки струсил двигаться.
«Если хозяин накрыл меня курткой, значит, это нужно. Меня не видят. Не подставлять же мне хозяина?.. Надо сидеть тихо...»
