Сегодняшняя ночь запомнилась Финляндии тем, что, наконец, он увидел то, от чего так давно отвык и считал окончательно упущенным. Ему приснился сон, хоть даже от этого сна ему пришлось подпрыгнуть на постели от внезапного конца.
Не тот привычный ему кошмар, от которого он каждый раз подрывался на месте в холодном поту и с ужасом, застывшим на болезненном лице, дрожащими руками вытирал на щеках ещё с ночи застывшие холодные слёзы. Кошмары даже жуткими снами назвать нельзя. Когда они снятся, всё воспринимается как настоящее, потому что в жизни мы всегда готовимся к худшему и каждый миг беспокойно ждём его появления, отчаянно надеясь, что справимся; но на деле остаётся только почувствовать себя самым беспомощным, сильно напугаться видению, помучиться до утра и, когда кошмар отпускает и ты испытываешь долгожданное облегчение, сначала вскочить на постели, и только потом уже проснуться и начать тяжело дышать. Такой «сон» можно забыть сразу через пару минут после вынужденного пробуждения, а можно хранить в памяти целыми месяцами, а может быть, годами, не имея возможности избавиться от злокачественного воспоминания. И, со временем, увиденное всего лишь один раз за всю жизнь – и то, во сне, что, соответственно, нереально, перерастает в настоящую фобию. Мало кто делится своими страхами с другими, всё по разным причинам. Можно никогда в жизни не угадать чьих-то переживаний, не уловить зов о помощи, не понять скрытых от остальных, а показанных только тебе одному, намёков.
Сегодня ночью Финляндии приснился именно сон... Он, а в особенности его начало и середина, показался настолько реальным и прекрасным, что Фину просто необходимо было вспомнить его ещё раз, во всех подробностях. Финляндия сел на кровати и начал прогонять увиденное ночью в памяти, восстанавливая последовательность событий из сна...
~Исходя из первичных ощущений, Финляндия лежал на спине, одну руку положив вниз, вдоль себя, а другую себе на грудь. Через некоторое время Фин почувствовал, что на его живот начало что-то давить, постепенно, сначала это ощущалось просто как прикосновение чьей-то лёгкой ладонью, но потом, давящая на его тело масса немного увеличилась, но никак не сильно, да и не сразу, как будто осторожно. Финляндия невольно напрягся, постарался проснуться и осмотреться. Спросонья он сначала ничего не понял, ещё полминуты тёр руками сонные глаза, и только после этого открыл их.
— Доброе утро) — раздалось над головой до боли знакомым и милым голосом, и перед Фином возникло улыбчивое личико Эст, на этот раз её эмоции были отлично видны, если сравнивать с её недавним приходом к нему, чем тогда, в коридоре. Она, не дожидаясь ответа, положила свои горячие ладони Финляндии на грудь, немного надавливая и одновременно покачаясь всем телом, словно стараясь окончательно разбудить сонного Фина, пока тот рассматривал внезапную её снова на нём искренне удивленным взглядом.
«Почему же она так любит там сидеть?» — спросил себя Финляндия, просто ради интереса, так-то он был совсем не против её «верхнего» положения.
Эстония, почему-то вновь сидела на нём сверху, как недавно. Она была одета в лёгкое, чёрно-белое платье в полосочку. В такой позе оно казалось – а вот и приятный бонус к появлению Эст во сне – очень даже коротким. Его нижние края задрались намного выше колена, и если бы только один нечаянный порыв ветра из открытого окна мог убрать прикрывавшую её тело ткань...
От такого вида у Фина моментально затуманился разум, просто он так долго был обделён женским вниманием, к которому, признать, он привык за очень короткое время – его можно понять, что хотел уже поднять руку, чтобы самому убрать мешающее платье, но Эст успела первой протянуть к нему ладонь и поднять его голову так, чтобы отвести хищный финский взгляд от низа эстонского платья и направить его навстречу своим глазам. Она подняла бровь и прикусила нижнюю губу, скривив её вниз, в милую похотливую ухмылку.
Финляндия начал уже было находить оправдания своим ещё пока не сделанным, но в мыслях откровенно не сдержанным действиям, но тут обнаружил полную неспособность говорить, по крайней мере, своего голоса он точно не слышал. Было непонятно, получилось ли у него вообще открыть рот, чтобы произнести хоть что-нибудь, и сомнения одолевали его ровно до тех пор, пока Эст в следующую же секунду не подвинулась к нему ближе, грудью почти ложась на его тело, ногтями всё сильнее давя ему в плечо, и подарила Фину свой очередной поддразнивающий поцелуй. Он прошёл по финскому телу приятным электрическим током.
Довольно неожиданно, но он был не таким уж робким и смущённым, каким Финляндия помнил его на самом деле (сейчас все ощущения пронесены через сон). От Эст исходила такая необычная новая для их обоих жажда, что тут даже Фин испугался; в поцелуе она воспользовалась немым согласием Финляндии (ну он же не отталкивал её, а значит был совсем не против) кусала его губы даже с некоторой грубостью, прямо до крови, до этого заводящего металлического привкуса во рту, но всё происходило.. ммм, безболезненно..? Иногда она останавливалась, отрываясь лишь на сантиметр или два, и лишь только для того, чтобы перевести дыхание и слизать финскую кровь со своих губ, а потом впивалась в него снова, с неудержимым желанием оказаться в такой первичной близости ещё раз. Она же чувствует, что это может зайти немного дальше, только если уже не зашло.
«Что она делает?.. Э-это правда очень приятно, н-но к чему?.. О нет, снова этот её похотливый взгляд... я не выдержу!..»
Финляндию долго уговаривать не пришлось, он поддался ей, его руки сами обхватили тонкую эстонскую талию, такую нежную и огнём горящую кожу, словно на Эстонии уже не было платья, как будто эта спина уже полностью обнажённая... Да, обнажённая, потому что Фин только что сам расстегнул молнию на её одежде сзади и даже не заметил этого за собой. Он стянул лямки платья вниз по плечам, потом спустил его на талию, и теперь оно оказалось беззащитной юбкой, которую тоже можно было снять в одно ловкое скользящее по бёдрам движение.
Пока Эст незаметно быстро лишалась своей одежды, она продолжала постоянно пересаживаться на нём, то ближе, округляя спинку и будучи безоговорочно сверху, то намного дальше, уже совсем ему на бёдра, раздвинув ноги в стороны, подобрав голени под себя и оперевшись на носочки, что было слишком ощутимо и точно вызвало у него невольную ответную реакцию, поэтому этим положением она пользовалась чаще всего. Тогда она сама, всем телом тянулась к его губам, сильно прогибаясь в спине, как домашняя кошечка, когда ей дарят желаемую ласку, чтобы со своей чуткой грубостью целовать Фина, пока тот приподнялся, без разбора кусать губы (уже любые) до крови и проводить ногтями по его плечам, потом опять, поднимаясь наверх, к шее, и опускаясь руками ещё немного ниже, к торсу, так, что Финляндия уже не мог дождаться, когда Эстония такими движениями прикоснётся к чему-нибудь поинтереснее его рук и плеч. Только если не коснулась уже...
Фин дождался следующего, почему-то плавного, осторожного и разведывающего обстановку, её движения на нём к низу живота, когда она снова пересаживалась ему на бёдра, и мягко перехватил эстонские руки за запястья, бережно опрокинув Эст на постель спиной, чтобы поменяться с ней местами. Она упала на одеяло и нехотя замерла в предвкушении продолжения, прикусив испачканную в их общей крови нижнюю губу и закрыв глаза на половину. Финляндия перебросил свою ногу через её бёдра, аккуратно, не до конца, присел ей на колени, пока она лежала с вытянутыми ногами, облизнулся, выпрямился и почувствовал на себе все эти царапины, во рту особенным был привкус крови, все эти «в игре» принесённые ею раны; на его теле множество длинных красных полос, которые, по-хорошему, должны были жечь кожу, как раз принесённых ему эстонскими ногтями. Как же хотелось ответить Эстонии той же игривой жестокостью, но совсем не назло, а просто потому, что она сама начала вести себя так вызывающе, и теперь получит от него как раз и то, что хочет, и по заслугам одновременно. Эст прочитала его мысли о том, что сейчас её хотят взять довольно грубо в ответ, на её лице выступили эмоции замешательства и желания, а в целом она походила на резко смирённую, запуганную маленькую птичку.
Но, она нашла в себе силы улыбнуться ещё более пошло, с высунутым язычком, как будто хотела сказать «ну давай, пхех, попробуй меня и так)», наконец-то хоть с одной стороны рта показав Финляндии его любимые клыки.
Фину натерпелось поскорее начать с ней, но сначала он должен был полностью убедиться, что происходящее вокруг – сон. Он уже как-то осознал, что всё нереально, но даже этот сон был для него настолько желанный, что отличить от реальности могло быть сложно, а ошибиться никак нельзя. Но Финляндия ведь точно не помнил того, как забирал Эстонию из больницы, как они ехали домой и даже как он допустил то, что она, минуту назад сидя верхом, так провокационно тёрлась ему о бёдра. Когда он упустил этот момент из виду? И тут к нему пришёл очень хороший способ это проверить.
— Укуси пожалуйста, — мягко попросил Фин и подставил Эст внешнюю сторону своей левой ладони, для ещё одного проверочного укуса прямо, к её рту; она только озадаченно посмотрела на его вытянутую вперёд руку, немного подвинула свою голову влево и чуть-чуть, с поднятыми на него глазами, спросила разрешения и без ответа прикусила кончики финских пальцев. Кожу Финляндии на мгновение, которое повторялось ритмично, как раз следуя за частыми эстонскими выдохами, обдало горячим и возбуждённым дыханием. Фин вздрогнул от удовольствия, а Эст, не получив отказа в начале своих действий, пошире открыла и взяла в рот сразу несколько его пальцев, — с-стой.. — Эстония остановилась только не пару секунд, чтобы посмотреть Финляндии прямо в глаза, и потом продолжила лежать неподвижно, приподняв верхнюю часть тела на локтях. Её ведь останавливают только словами, и то, как-то неуверенно, значит она делает всё правильно, верно?
Если Эст до этого держала пальцы острыми зубами, то сейчас спрятала их и сменила на свои мягкие губы. Теперь, если Фин захочет убрать руку – он может сделать это в любой момент, препятствий нет... ммм, кроме её мягкого и горячего языка. Следя за каждой незаметно пробегающей финской эмоцией, улавливая любую его неосторожную улыбку, в моменты, когда он больше всего хотел сдержаться. Эстония прекрасно знала его слабые места. Финляндия забывался от таких её дерзких выходок.
— Н-нет.. — тихий финский голос сорвался от только что принесённого эстонским языком удовольствия, — постой.. ммх! — Фин в этот момент постарался придвинуть руку обратно к себе, но Эст быстро среагировала, вытянула шею и последовала за ладонью вперёд, проведя языком по всей длине его пальцев и слегка прикусив зубами у самого их начала, что, собственно, и остановило дрожащую руку.
— Вне офтановиться? (Мне остановиться?) — вибрация, прошедшая по её горлу от произнесённых слов, и движения языка в момент речи вывели Финляндию куда-то за пределы видимой вселенной. Он от стыда закрыл глаза свободной рукой и с предвкушающим вздохом откинул голову назад, пока Эст продолжала потихоньку работать с его ладонью, начиная скользящими движениями влажного язычка на подушечках пальцев и заканчивая слабым покусыванием клыками, наклонив не финскую руку, а свою голову на один бок.
И Фин ещё раз убедился, какой приятный комплекс Эст может составить из своих личных умений «глубоко» и «осторожно» даже с ладонью и пальцами, а с остальными частями тела и подавно... В моменты спонтанных движений глубоко вперёд она умело и незаметно прятала зубы за губами, чтобы не причинить ими вред, а потом медленно возвращалась обратно, пустив зубки в ход и «обработав» каждый миллиметр кожи, одновременно не забывая про язык.
Финляндии в голову ударил весьма внезапный и неприличный вопрос, который он не решился ей задать, чтобы не сбить с темпа, или просто пока ещё не смог.
«Эсти, когда кончать..?» — он снова отвернулся от неё, слегка залившись краской на щеках, осмотрел комнату в поисках «отвлечься» и попытался воссоздать своё обычное ровное дыхание.
Эст вовремя заметила, как Фин начал немного нервничать, оглядываться и прикрывать нос внешней стороной свободной ладони. Потом она опустила взгляд чуть-чуть ниже и причина его беспокойству стала более, чем ясна, вплоть до видна.
— Точка невозврата?) — Эстония понимающе хитро улыбнулась, выпустила изо рта его ладонь, чтобы подшутить над Финляндией, и в это время следила за протянувшийся между его пальцами и её высунутым языком тоненькой ниточкой прозрачной слюны. Эст подняла на Фина довольный взгляд и опрокинула голову обратно на подушку, разорвав нить.
— Ага... — Фин усмехнулся и «вернул» левую руку себе, близко осмотрев свои влажные пальцы на наличие следов от прикусов. — что предлагаешь?)
Эстония приоткрыла рот в весёлой улыбке и подняла обе брови.
— Ммм, развлечься..? Хах, — она усмехнулась и продолжила лежать головой на подушке, сильно выгнув вверх спину, не двигая телом или руками, которые у неё были свободны и согнуты в локтях, для устойчивости. — ммх, что-то я устала..)
Эст, будучи равнодушной к его «проблеме», игриво потянулась и одновременно широко зевнула. Фин застыл в понимании своего беспомощного возбуждённого состояния.
— Но..-
— Тсс) — Эстония издевалась, она как будто знала, что он начнёт говорить, резко подскочила к нему и приложила свой указательный палец к его губам, шикнув на него, взглядом умоляя не говорить ни слова, потом провела ногтем вниз по шее, груди, животу и остановившись уже было совсем-совсем близко к самому главному и чувствительному, но отдёрнула руку и улеглась обратно на смятую постель.
— Ты шутишь?) — Финляндия не мог придумать, что ему делать. Эст довела его до такого возбуждённого состояния, но теперь отказывала в «неотложной» помощи.
— Устала... — тихо протянула она, прикрыв глаза, и попыталась выбраться из-под сидевшего на её коленях Фина путём подтягивания ног к себе. Финляндия не мог не выпустить её, и поэтому просто растерянно привстал, чтобы дать ей свободу движений. — Но, я могу оставить тебя ненадолго тут одного, чтобы ты решил свои проблемы, пхех)
Эстония нагло, но бесконечно мило, хотя и далеко не невинно, ухмыльнулась, подмигнула ему правым глазом, спустила с постели ноги, взяла своё лежащее на краю кровати платье, быстро надела его через низ, пропустив руки вперёд, повернулась к Финляндии спиной с просьбой пожалуйста застегнуть молнию и, когда Фин послушно это выполнил, а ему не оставалось выбора, вприпрыжку вышла из комнаты, плотно закрыв за собой дверь.~
