— Эсти?
Финляндия был рядом с ней.
Он всегда оберегал её от опасностей, и всегда будет, даже ценой своей жизни. В этом сомнений быть никак не могло.
Фин чуть ли не каждую минуту самостоятельно контролировал эстонское состояние, к тому же он иногда звал Германию проверить всё ещё точнее его. Для того, естественно, чтобы ещё сильнее убедиться в хорошем исходе.
— Всё прекрасно! Она поправляется, — примерно только такие фразы и произносил врач, когда в очередной раз за день просматривал ободряющие показания датчиков и уже было собирался уходить, — всё точно-точно идёт по плану)
— Спасибо, док. — и Финляндия снова терпеливо садится около постели Эстонии и ждёт.
Под равномерное пищание аппаратов Эст то открывала глаза, то закрывала их, и изредка могла пошевелить ладонью или что-то прошептать. Конечно, сил всё ещё было немного, но она очень старалась. Эстония чувствовала рядом Финляндию, его любовь и поддержку, понимала каждое его слово. Её душу чуть не разрывало от желания ответить на всё это жарким объятием или страстным поцелуем.
Фин гладит Эст по щеке, что становилась всё теплее и розовее, держит её за горячую руку своими дрожащими ладонями и негромко разговаривает с ней.
Эстония приходила в норму, и Финляндия тоже не отставал. Он действительно все эти дни прямо жил в больнице. Никто так и не осмелился отправить Фина на ночь к себе домой хотя бы раз. Ему было настолько всё равно на всех, когда он был рядом с Эст, и если бы хоть кто-нибудь попробовал снова разлучить их – ну.. этому кому-нибудь, одним словом, пришлось бы не очень сладко. Финляндия принял заботу Германии и Швейцарии и даже начал регулярно есть, хоть и по чуть-чуть. Быстро ел и возвращался в эстонскую палату как можно быстрее.
Финляндия терпеливо ждал, когда Эстония снова сможет произнести его имя. Так тихо, почти неслышно, но как же нежно! Фин скорее обнимал Эст, всем сердцем желая, чтобы она поскорее поправилась, и они бы вместе вернулись домой.
Они скоро вернутся домой.
— Эсти, — Финляндия целовал её, правда пока только руки, плечи, шею и щёки, ибо кислородная маска всё так же закрывала от него её желанные губы, — мы скоро поедем домой)
Ему хотелось целовать её по всему телу. Везде и сразу. Когда же уже он сможет это? Когда он сможет хотя бы просто обнять её, почувствовать её быстро бьющееся сердце на уровне своей груди, прижать её хрупкое обессиленное тело и подарить ей вечные защиту и любовь?
