Да, она жива.
Жизнь зародилась в хрупком эстонском теле с нуля и заново, в вечном спокойствии и пронзительной тишине её самого долгого в жизни сна. И живое в ней связывало каждую её маленькую клетку, каждую забывшую о движении мышцу с потерявшимся где-то между жизнью и смертью сознанием в единое целое. Она была на границе одного мира с другим не так, чтобы год или два, нежели некоторые пациенты; но Финляндию горе захлестнуло с такой силой, будто Эстония действительно спала всю свою жизнь. И ещё его жизнь, а не только свою.
И как раньше он мог так бездумно лишать кого-то жизни? Безрассудный, ужасный, непростительный период. На что ушла самая ранняя финская юность.. на убийства, и только после смерти Луоти Фин вернул себе ясность ума.
Осознавая, насколько всё-таки хрупка жизнь, ошибочно кажущаяся бурной рекой с быстрым неповоротливым течением, Финляндия сидел напротив Эстонии и ждал. С минуты на минуту. И она откроет свои глаза, прекрасные голубые глаза.
— Как только ты откроешь их, я скажу тебе, насколько же они красивы, Эсти!
Фин осторожно взял эстонскую ладонь в свою дрожащую руку. Обещание – и больше нет слёз, больше нет болезненной боязни, что что-то пойдёт не так. Сейчас, прямо сейчас всё так, как надо. И как должно было случиться.
Хельветти с чёрным котом были неподалёку. За таким волшебным выздоровлением они следили тихо, незаметно и издалека. Не спугнуть бы её пробуждение каким-либо малейшим звуком от своего же собственного учащённого дыхания. Хельв чувствовал биение своего сердца. Влажные глаза его в свете луны ярко блестели от слёз.
В больнице совсем недавно дали свет. Финляндия тогда очень-очень облегчённо вздохнул, хоть остатком не затуманенного разума понимал, что генератор обеспечил бы всех пациентов электричеством с тем же успехом.
«Всё-таки лучше так, чем по-другому.»
И, пока Фину выдалось немного времени поразмышлять о жизни, он непременно вспомнил про один конкретный случай. Неудавшаяся попытка суицида. Конечно, он испугался, и чтобы совсем точно умирать – он тогда ещё не решил. Лишить жизни кого-нибудь незнакомого, хоть своего врага, всяко легче, чем убить самого себя. Так? Но спорно.
Но идею о самоубийстве Финляндия выбросил из своей головы сразу же, как только с тем внутренним трепетом, теми судорогами от холода и страха услышал пустой выстрел. Единственный щелчок, и финская голова осталась в тот миг целой, без прошедшей бы насквозь пули.
