Рассвет. Свергнутая в Бездну.

Благодатный дом

Я любопытно оттянула ворот рубашки и осмотрела свой идентификационный номер. Эти черные ажурные цифры были выбиты на шее всякого человека, живущего в этом доме. И наша милая матушка исключением в этом не стала, на ее лебединой шейке так же, как и у нас, красовались четкие 73584.

- Триша, что ты делаешь? - Эмма, завязывающая шнурки на сапогах Гильды, озадаченно посмотрела на меня, - Я же только что застегнула тебе пуговицы! Не балуйся! 

Я вздохнула. Ладно-ладно. 

Натянув штаны и накинув на плечи короткий кардиган, который мы обычно носили в холодную погоду, я вышла в коридор. Беляш, нагло устроившийся на моем левом плече, призывно царапнул когтями шею - беспардонная птица не любила опаздывать на завтрак. 

Я спустилась по лестнице вниз и слабо улыбнулась, заслышав в столовой утренний переполох. Теплые разговоры, звон посуды и веселые крики. Все сливалось в одно родное звучание. Было бы неплохо, если бы все так и оставалось. 

- Чего встала? - Рей выгнул бровь, - Или захотела сбежать? 

О чем ты говоришь? Не помню, чтобы я хоть раз так делала. 

Он ущипнул меня за щеку и язвительно прошептал:

- Вчера, когда ты ушла с ужина, не съев и ложки супа, Норман поклялся взяться за твое питание. Хм, сегодня посмотрим, шутил ли он.

Что? Но я не была голодна вчера! Зачем мне есть, если я не хочу?

- Норману понравится твое выражение лица, - сообщил Рей, толкая меня ко входу в столовую. 

Как-то мне расхотелось идти туда. Смотря на двустворчатые двери, могу представить, как буду давиться утренней овсянкой под строгим взглядом Нормана. Ну... может тогда в качестве поощрения он отдаст мне свой стакан сока? Сегодня должен быть виноградный. В таком случае, я не буду против "полезной пищи".  

Э-э-эх, пусть я и не хочу идти - придется. Беляша-то кормить надо. 

- Пф, чего расстроилась? - Мы вошли, и голос Рея ненадолго потонул в общем гвалте. И не скажешь, а по утрам всегда так шумно, - Мой десерт все еще твой.

Я огляделась. Вот вроде ничего и не поменялось, а все же... Чувствуется некая тяжесть, некая грустная нотка в общем смехе. Из раза в раз, так случается всегда, когда кто-то уходит от нас. Все стараются как можно дольше продержать на себе эту радостную, бодрую маску, весь день счастливо ходят за покидающим нас ребенком.