Змеиная пропасть

Глава 1

Гермиона мягко, едва касаясь стекла, пальцами водила по фоторамке, в которую был заключен маггловский снимок ее родителей. Девушка смахивала скатывавшиеся с уголков глаз крупные слезы и с силой сжимала губы, чтобы не сотрястись в рыданиях.

В груди царапала и скребла едкая ненависть к Волдеморту и бесконечная тоска по самым важным людям в ее жизни, которые даже не вспомнят ее, когда увидят. Всем сердцем она проклинала Темного лорда за то, что отнял у неё отца и мать.

Ты получил сполна! Ты заслужил вечное скитание по пустоте! Я каждый день молюсь за то, чтобы ты страдал и был несчастным даже после своей жалкой смерти!

Хотелось разнести всю комнату, раздирать краску на стенах, ломать мебель, лишь бы избавиться от боли, что раздирала изнутри и, кажется, мучительно сжимала каждый орган. Девушка с силой сжала горло, пытаясь проглотить стремящийся вырваться наружу крик. Хотелось кричать, кричать с такой силой, чтобы ничего вокруг не слышать и заглушить все свои мысли.

Я ненавижу тебя! Н Е Н А В И Ж У…

За спиной жалобно и тихо проскрипела дверь: в комнату вошел Гарри. Он подошел сзади и приобнял подругу за плечи. Грейнджер быстрым движением руки вытерла слезы и, обернувшись, слабо приподняла уголки губ, упираясь глазами в пол, разглядывая незатейливые узоры на старом ковре. Всеми силами она подавляла в себе бурю, которая должна была вот-вот разбушеваться.

— Там Молли запекла большую куропатку. Запах даже тут стоит, — протянул Поттер, как будто извиняясь за то, что нарушил личное пространство и вторгся в такое необходимое на тот момент одиночество.

Гермиона коротким движением повернула голову в сторону друга и кивнула.

— Прекрасный запах. Миссис Уизли сегодня, кажется, превзошла саму себя, — тихо, через силу проговорила она.

— Да, мама постаралась на славу, — в комнату зашел Рон. — Говорит, мы заслужили после того, как морили себя голодом в поисках крестражей.

— Так мы тут уже месяц, а она все пытается нас откормить, — усмехнулся Гарри.

— Ну… — пожал плечами Уизли, вкладывая в одно движение всем понятное «это же мама».

Грейнджер положила фотографию на невысокий столик и присела на краешек стула. Ее давно терзали мысли о будущем, о том, что их ждет впереди. И ждет ли вообще. И сейчас слова висели на кончике ее языка, выжидая подходящего случая, чтобы упасть и разбиться о пол.