Змеиная пропасть

Глава 2

Вагон мягко покачивался, словно пытаясь убаюкать своими монотонными, размеренными движениями, пока ее мысли отчаянно запутывались в большой тугой узел.

Несомненно, этот год был очень тяжелым для них всех. Несмотря на победу над Волдемортом, легче стало ровно на один день. Они выдохнули и снова ринулись в непрекращающийся бой, который крутился по одному бесконечному кругу. Теперь это была битва с бюрократией: бесконечные проверки, допросы, судебные заседания.

Пересекая коридор за коридором, они проносились по Министерству, едва успевая с одного слушания на другое. И даже жалкое подобие кофе, которое своим серым ароматом шарило по стенам первого этажа, не справлялось с их потрепанным от бессонных ночей видом.

И вот сейчас с пустыми глазами, одновременно наполненными вселенской усталостью, они ехали в Хогвартс, который был единственной надеждой за последнее время. Светлым пятном в беспробудной глухой темноте.

Гермиона бегала глазами по книге, лежавшей на коленях, но не могла разобрать ни слова, потому что ворох мыслей, бесцеремонно копошащийся в ее голове, не давал ей покоя.

Что с ними будет дальше? Это ведь их последний учебный год.

Как бы хотелось спокойно прожить его. Неспешно наслаждаться мелочами: вдыхать любимый аромат старых книг и свежего пергамента, бродить по пустынным коридорам замка, ощущая, как под тёплой ладонью шуршит холодный камень, пережидать разбушевавшуюся грозу в уютной гостиной, наблюдая, как хрустят и трещат горящие поленья в камине, проводить вечера за бесконечными разговорами обо всем и ни о чем одновременно.

И, казалось бы, рука Рона, покоившаяся на ее бедре, должна была вселять умиротворение и спокойствие, но на душе все равно скреблись кошки, ловко и жадно раздирая грудную клетку.

Она бросила на своего парня взгляд: огненно-рыжие прядки волос хаотично опускались на лицо, но за ними она смогла разглядеть его немного вздернутый нос, вдоль и поперек испещренный веснушками, которые она так когда-то любила. Гермиона провела изучающим взором по его острому и такому возмужавшему овалу лица и поняла, что не чувствует ничего, кроме недоумения.

Но почему?

Еще совсем недавно она зарывалась носом в его густую гриву, жадно вдыхала аромат, желая заполнить всю себя его запахом пряной лаванды, древесной стружки и имбирного печенья, которое так часто пекла его мама. Прижималась к его плечу, пока он мягко гладил ее ноги, которые она так любила закидывать на его колени. В каждое своё движение он всегда вкладывал всю заботу, на которую был способен.