Дом Огненного Змея

6.1

Повозка легко мчалась по идеально ровной полосе, прорезающей лес, словно след гигантского топора. Утомлённый, гордый свершениями Багалор спал, привалившись к стенке. Тилле ещё держался, хотя мерный перестук копыт, поскрипывание колёс, мельтешение стволов за окнами убаюкивали и его.

«Эх, нам бы такие дороги», – рассеянно думал он.

По такой дороге всю Эмерию из конца в конец можно пересечь за две недели, и единственное, что для этого нужно – это камень, покрошенный в пыль. Много, много измельчённого камня.

«Предположим, я могу накрошить пять стандартных ящиков в день. При наших текущих людских ресурсах дневная выработка в Великом лесу может составить... сто ящиков? Это если, как выразилась Предстоящая Сави-Рин, больше вообще ничего не делать. Допустим, столько же в Полых холмах, то есть в общей сложности двести ящиков ежедневно, что равно примерно двадцати метрам дороги похожей ширины. Вопрос: сколько десятков лет потребуется, чтобы засыпать участок от Фиресты хотя бы до границы?»

Тилле вздохнул и закрыл глаза, поудобнее устраиваясь на подушках. За пятнадцать веков, прошедших после Разделения, Эмерия проделала путь от заброшенного, никому не нужного куска континента до процветающего государства, в чьих бурлящих жизнью городах год от года делались новые открытия, создавались новые прекрасные вещи. И всё же в чём-то Амарат всегда был и будет впереди. Вот бы взять пару тысяч крестьян, отправить их через границу, пахать и сеять, а освободившихся в результате солнцепричастных привлечь к обновлению эмерийской транспортной сети...

Из-за неожиданного для всех (в том числе для самого Тилле) успеха, на обратном пути их посольство разделилось. Нужно было быстро доставить новости в Фиресту, поэтому они с Багалором отправились вперёд на самой маленькой из своих повозок, запряжённой местными лошадьми, которых им разрешили менять на местных перекладных станциях. Всё их сопровождение на этот раз состояло из женщины-возничей. Эмериец с этим делом бы не справился, даже если бы захотел – лошади в Амарате особенные и требуют особого подхода. Вспоминая, как женщина запрягала лошадей, часто останавливаясь и подолгу замирая, поглаживая серые морды, Тилле улыбнулся. Перед глазами на секунду встал образ Суриль – она тоже умела разговаривать с животными. Правда, Суриль и с людьми не скупилась на тепло и ласку, а возничая только окинула их настороженным взглядом во дворе цитадели, и за пять последовавших дней они услышали от неё хорошо если с десяток слов. Но скорость их передвижения увеличилась примерно вдвое, и до границы теперь оставалось три дня пути.